СОДЕРЖАНИЕ
1.Системность поэтики Маяковского. 4
2. «Жизнь в предельном проявлении». 8
3. Смысл названия поэмы «Облако в штанах». 16
8. Как работал Маяковский?. 41
Список использованной литературы.. 46
XX, век колоссальных общественных противоречий, век решительной
гонки старого и век грандиозного строительства нового, век мировых войн и революций. Теперь, когда XX век закончился, отчетливо видно, что в русской и в мировой поэзии он пришел под знаком Маяковского.
И только
боль моя
острей
стою, огнем обвит
на несгораемом костре
немыслимой любви
Человек
С его могучей, властно вломившийся в искусство и наше сознание фигурой связано в XX веке очень много.
С именем Маяковского связано представление о поэте – новаторе. Таких смелых, радикальных изменений в поэзии не совершил ни один поэт XX века. А ведь этот век бредил новаторством. Оказалось, что оно подчиняется общим закономерностям развития литературы и искусства.
Голос Маяковского – полководец человеческой силы. Его голос – голос эпохи.
Что это? Лирика? Публицистика? Такие стихи не впишешь в такие томики. У Маяковского есть и то и другое, так сказать, в чистом виде. Одни считают поэмы Маяковского эпическими, другие лирическими, третьи лиро-эпическими, но в спорах о судьбе поэмы как жанра, в спорах, которые то вспыхивают, то угасают, всегда встречается с попытками опереться на авторитет Маяковского. Закономерно. Ведь именно он возродил этот жанр в XX веке.
Имя любого художника неразрывно связано с историческими событиями, которые он отражает в своем творчестве. У Маяковского эта проблема проходит через всю поэзию, неважно какую, - лирическую или лиро-эпическую. Задача этой курсовой работы – показать, как судьба художника отражается в его поэзии через призму исторических событий.
К чему Маяковский обращается в прекрасной лирике, а к чему с «криком гнева», как история отражается в ранимой душе великого русского поэта.
Маяковский всегда был спорной личностью. М.Цветаева после похорон сказала: «Боюсь, что несмотря на народные похороны, на весь почет ему, весь плач по нем Москвы и России, Россия до сих пор не поняла, кто ей был дан в лице Маяковского».
Можно было бы не поверить Цветаевой, если бы за несколько лет до своего трагического конца Маяковский сам не написал бы:
Я хочу быть понят
своей страной,
А не буду понят
что ж
По родной стране
пройду стороной,
Как проходит
косой дождь.
Строки эти не попали на страницу книг. Концовку стихотворения «Домой!» Маяковский сам снял, не решаясь, видимо, обнародовать горькое чувство одиночества.
Но как много эти строки говорят о поэте, созданном на века, показалось бы грубом, задиристом, но в груди которого, по словам Луначарского: «было заключено и билось горячее нежное сердце!» Надо постараться за громом его восклицаний, за криком расслышать, как стучит это большое человеческое сердце:
Хорошо вам
А мне:
сквозь строй,
сквозь грохот
как пронести любовь
к живому?
Отступлюсь, -
и последней любовники
кроха
навеки канет в данный
омут.
По иронии судьбы именно Маяковский, как впрочем, и Горький, Фадеев, Н.Островский подвергался в истории нашей литературы своеобразному окаменению. Причина этого странного явления – канонизации писателя, в насильственном превращении его живого облика в икону, сведения его творчества к двум – трем произведениям.
Тем ни менее, Маяковский – живая, деятельная, нервная натура, он словно был соткан из противоречий. Разрушал одни и немедленно входил в другие, преодолевал их и оказывался в плену новых иллюзий.
II. ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ
1.Системность поэтики Маяковского
Все многообразие выразительных компонентов, входящих в понятие поэтики (языковые, стилистические, стихотворные, композиционно-сюжетные, характерологические и пр. черты), иерархически связанные и в своем взаимосодействии создающие единое художественное целое, организованное эстетической целью, представляют собой определенные средства создания образа, они подчинены определенной художественной цели и вне ее не могут быть правильно поняты, а тем самым и правильно описаны и классифицированы. Поэтому изучение поэтики писателя не может быть изучением его художественных средств как таковых. При таком изучении мы, не зная той цели, которой они подчинены, не сможем их понять и в них разобраться. Более того, сами эти средства могут иметь различную художественную мотивировку, выполнять различную художественную функцию, приобретать различное значение во взаимосодействии с другими средствами. Однородное языковое явление может играть различную художественную роль, и понять его в каждом данном случае мы можем, лишь осмыслив его мотивировку, ту конкретную цель, которой оно подчинено.
Поэтому новаторство поэта, если оно действительно художественно значимо, никогда не является новаторством лишь в области художественных средств; оно вытекает из новаторства самых его творческих целей, тех задач, которые он перед собой ставит, то есть новаторства в области содержания, которое поэт вносит в литературу. И изучение его поэтики получает смысл лишь постольку, поскольку оно вскрывает ту творческую логику, которая заставляла поэта, исходя из определенной художественной цели, обращаться к определенным художественным средствам.
Изучить поэтику писателя — значит осмыслить систему его художественных средств в их идейно-художественной мотивировке, в их конкретной художественной функции.
Лирический образ есть картина конкретного человеческого переживания, по которому мы судим о жизни, вызвавшей такое именно переживание.
Поэт, по словам Белинского, есть орган и представитель общества, времени, человечества;
Ни в какой мере не отказываясь от собственной личности, он говорит не только о ней, он говорит «о времени и о себе», проверяя себя своим временем, опытом своих современников, выражая передовые тенденции времени. И на основе своего личного опыта, но обогащенного опытом общества, он воссоздает духовный мир своих современников в его наиболее целостных, высоких и благородных чертах.
Говоря об образе-переживании как основе лирического стихотворения, мы должны помнить, что переживание есть не что иное, как состояние человеческого характера.
Своеобразие лирики, по сути дела, состоит в том, что, в отличие от эпоса и драмы, она рисует не законченные человеческие характеры, а их отдельные состояния, в достаточной мере весомые и значимые.
В этом смысле и в лирике перед нами изображение человеческого характера, ряд лирических стихотворений — это ряд проявлений различных сторон того образа человека, того характера, который создает поэт в своем творчестве. Его отдельные состояния, отдельные переживания, заключенные в каждом отдельном лирическом стихотворении, могут быть вызваны весьма различными сторонами действительности, но все они отражены с единой точки зрения, все они продиктованы единым целостным отношением к действительности, которое воссоздано в самых различных проявлениях лирического характера, выступающего перед нами в творчестве данного писателя. В нем перед нами выступает внутреннее единство, связывающее различные состояния характера, данные в отдельных лирических стихотворениях, в целостное отношение к действительности.
Известно, что на самых ранних этапах развития живописи умели изображать контур человеческой фигуры, но нужен был еще длительный период развития, чтобы от изображения контура можно было перейти к передаче конкретной позы. Контур лирического героя у Маяковского был обозначен, надо было определить его «позу». Надо было найти многоразличные отношения его к действительности, которые создали бы из него определенный и многосторонний типический характер в определенных типических обстоятельствах.
В стихотворении «Вам!» (1915) перед нами уже его отчетливая «поза» — негодующего обличителя. И далее, в цикле «Гимнов», развертывается конкретная система отношений лирического героя к окружающей его действительности. За его переживаниями ощущается богатый круг жизненных ситуаций, отражающих реальные черты исторической обстановки. Здесь, по сути дела, подготовлены те «четыре крика четырех частей», которые составили содержание поэмы «Облако в штанах». В ней черты лирического героя получили новое выражение. Есдд_^аяьще ^он обращался к людям:
Грядущие люди!
Кто вы
Вот — я,
весь
боль и ушиб
1915 год в развитии творчества Маяковского можно назвать годом его творческого самоопределения. Те основные творческие тенденции, которые складывались в ряде случаев еще весьма смутно в его стихотворениях 1912, 1913, 1914 годов, обнаруживаются теперь с достаточной степенью ясности. Лирический герой поэзии Маяковского включен теперь в отчетливую систему отношений действительности. И это обусловливает, с одной стороны, его идейную определенность, а с другой стороны— ту конкретную специфику художественно выразительных средств, которые индивидуализируют его как образ, как типическую личность. Именно теперь рождается индивидуальный стиль Маяковского как целостная и вместе с тем многосторонняя творческая система. Прежде всего определяется в нем сатирическая струя, которая находит свое наиболее отчетливое выражение в известной серии «Гимнов» (судье, ученому, критику, обеду, здоровью, взятке и др.). Очевидна антикапиталистическая направленность этих произведений: «желудок в панаме», тот, кто «сыт, как Сытин», у которого «дети на брюхе будут играть в крокет»,— вот кто создает эту неприемлемую для Маяковского жизнь с выродившейся в ней наукой («Гимн ученому»), искусством («Братья писатели», «Гимн критику»), общественными отношениями («Гимн взятке»), где человек теряет свой облик: