Смекни!
smekni.com

Библия Раджниша (стр. 4 из 56)

Итак, они эксплуатируют ваш страх, страх ада, и алчут наслаждений на небесах. Вот весь их шаблон воздействия на человеческий ум.

Я хочу сказать вам, что они — лишь так называемые религии. Они не религии совсем.

Это первая религия. Я не обещаю вам никаких небес, я не пугаю вас никаким адом; ничего этого нет. Я не говорю: «Вы должны следовать за мной, только тогда вы спасетесь». Так говорить — абсолютный эгоизм. Иисус говорит: * Приходи, следуй за Мною». Даже моя книга об Иисусе озаглавлена «Приходи, следуй за Мною». Это не мои слова. Это слова Иисуса. Если вы спросите меня, я скажу: «Никогда! Не следуйте за мной, поскольку я потерял себя. Если только вы не выбрали для себя путь потеряться навсегда, как я... тогда все в порядке».

По мне, всякий, кто провозглашает превосходство любого рода и то, что вы должны следовать за ним, находится на позициях фашиста.

Мои санньясины — это не мои последователи, но мои попутчики, мои друзья, мои возлюбленные.

Они что-то увидели во мне, как вы что-то видите в зеркале. Вы не последователь своего зеркала, — но в зеркале вы можете увидеть свое лицо. Учитель — это зеркало. Вы не обязаны следовать за Ним. Вы должны увидеть ваше лицо в Его зеркале — вот и все. И помните одну вещь: зеркало вовсе ничего не делает. Когда вы смотритесь в зеркало, это вы что-то делаете;

вы смотритесь в зеркало. Зеркало не обеспокоено тем, смотри­тесь ли вы в него или нет. И зеркало не делает ровным счетом ничего, когда вы смотритесь в него; оно просто отражает вас. Это его природа, вот почему мы называем его зеркалом. Оно просто отражает. Это не деяние, это бытие.

Учитель вовсе ничего не делает. Это Его бытие, Его присутствие становится источником отражения. Постепенно, мало-помалу, вы начинаете видеть себя в новом свете, на новом пути, в новом аспекте, в новом измерении.

Старые религии основаны на системах верований. Моя религия абсолютно научна. Это не вера, это не вероисповедание — это чистая наука.

Слово «наука» означает «познание». Конечно, эта наука отличается от той, которой учат в университетах. Та наука объективная,эта — субъективная.

Иногда слова потрясающе значимы. Задумывались ли вы когда-нибудь над словом «объект»? Оно просто означает то, что препятствует вам, возражает вам, стоит на вашем пути, мешает вам (англ. object — «объект» и «возражать, протестовать»). Наука пытается наблюдать объекты, окружающие вас. Они не должны мешать вам. Они не должны вставать на вашем пути. Напротив, они должны стать вашим путем; они должны стать камешками для перехода через ручей, они должны использоваться. Они не должны оставаться врагами, окружа­ющими вас. Так что все усилия науки заключаются в преоб­разовании объектов, препятствий, в друзей, чтобы они больше не препятствовали вам, но позволяли вам двигаться, привет­ствовали вас.

И когда я говорю, что религия, моя религия, — это наука, то это означает, что религия наблюдает субъективность так же, как наука наблюдает объекты.

Субъективность — это противоположность объективнос­ти, диаметральная противоположность. Объект встает перед вами преградой, субъективность — это бездонная глубина. Вам ничто не препятствует.

Если вы пошли, вы начинаете падать в непостижимую бездну; вы никогда не достигнете конца. Но вы и не хотите идти до конца. Само это бесконечное падение является таким огромным экстазом, что невозможно думать об его окончании;

оно не имеет конца.

Объекты начинаются и кончаются; субъективность начи­нается, но никогда не кончается-

В качестве своего метода наука использует наблюдение;

религия также использует наблюдение в качестве метода, но называет это медитацией. Это наблюдение, чистое наблюдение вашей собственной субъективности.

Наука называет свою работу «эксперимент (ехрепшеп!)», религия называет свою работу «переживание (ехрепепсе)».

Обе они начинают с одной точки, но движутся в различ­ных направлениях- Наука движется наружу; религия движет­ся внутрь.

Поэтому я не дал вам никаких верований; я дал вам только методы.

Я лишь объяснил вам мое переживание, я рассказал вам способ, как я испытал это. И, однажды пережив это, я испробовал все способы, достигали они цели или нет. И я нашел сто двенадцать способов, с помощью которых можно достичь той же точки. И когда вы достигнете ее одним методом, остальные сто одиннадцать будут очень простыми, поскольку вы знаете точку, вы уже достигли ее. Теперь вы можете попасть в нее откуда угодно.

Итак, я учил ста двенадцати методам медитации, — но не системе верований. Поэтому я называю это наукой.

И я сказал, что это, возможно, также и последняя религия по той простой причине, что я не дал вам ничего, против чего можно было бы возражать.

Я могу возражать Иисусу. Я могу возражать Махавире. Я могу спорить с Лао-цзы. Я могу спорить с Буддой. Со мной никто не может спорить, потому что я, прежде всего, не дал никакой догмы, с которой можно было бы спорить. Я дал только методы.

Методы можно испытывать или не испытывать, но с методом нельзя спорить. Если вы испытаете его, я знаю, вы преуспеете. По моему собственному переживанию я знаю, что вы преуспеете -. в этом нет вопроса. Если же вы не испытаете его, то у вас не будет права ничего говорить по его поводу.

И поскольку я вложил в свою религию все личные свойства человека, то ничего не осталось. Все религии что-то оставляли вне себя. Так что какая-нибудь другая религия имела возможность что-то взять себе. Буддизм не разрешает алкоголя; христианство допускает его.

Я не предложил вам ничего, что не основывалось бы на здравом смысле, логике, эксперименте, переживании.

Поэтому человек может быть против меня только в том случае, если он меня не знает. Если он знает меня, то он не может быть против меня. Я не даю ни одного пункта, по которому можно было бы быть против меня.

И я могу говорить, что это последняя религия, потому что я не провозглашаю непогрешимости, как это делают глупые папы из Ватикана.

Только идиот может говорить, что он непогрешим. А эти папы провозглашали свою непогрешимость две тысячи лет.

И вот странная и красивая история о том, как один папа вынужден был поправлять другого палу, тоже непогрешимого! Один непогрешимый папа сжег заживо Жанну Д'Арк за то, что она была мятежной, была еретичкой, за то, что она не подчинялась приказам папы. Спустя триста лет, когда люди стали более и более понимать Жанну Д'Арк, ее жизнь, ее историю... папа, безжалостно убивший ее, становился все более и более виноватым в глазах людей. Спустя три сотни лет другой папа оказался перед необходимостью объявить Жанну Д'Арк святой. Теперь она святая — Жанна Д'Арк! Ее кости извлечены из могилы и стали предметом поклонения. Когда-нибудь другой папа найдет, что это неправильно, что она была ведьмой, — они снова вытащат ее кости из могилы и проклянут их, оплюют их, затопчут их в грязь и будут делать все, что захотят. Что же это за глупость? Эти непогрешимые люди! И странно, что даже в этом веке...

Вот почему я говорю, что едва один процент людей подошел к той точке, когда они могут ощутить подлинную религию. Девяносто девять процентов все еще находятся под непогрешимыми папами. Они могут быть индусами, тогда непогрешимым является шанкарачарья.

Вы, может быть, будете удивлены. Я знавал одного шанкарачарью — я знавал многих, но одним из них я интере­совался очень сильно, поскольку он был из тех же мест, что и я, и я знал его, а он знал меня с детства. И я интересовался этим человеком потому, что на публике он ничего не прини­мал от меня, но в частной жизни он был абсолютно согласен со мной. И он говорил: «Вы можете называть меня лицемером — я такой. Но я придерживаюсь такой позиции, чтобы публично не говорить, что вы правы. Вы правы; если дело касается меня, то я следую за вами, я испытываю ваши методы, я читаю ваши книги». Это был непогрешимый шанкарачарья. На публике он не имел мужества признаться, что то, что он делает, неправильно. И то, что он делает в частной жизни, совершенно противоположно и отлично от того, что он делает публично.

Этот человек умер. Он написал два завещания. Может быть, одно из них он писал раньше — на кого-то, кто, как он думал, имел очень большие способности быть шанкарачарьей... и забыл об этом завещании. А когда он умирал, он написал другое завеща­ние на другого человека. Теперь эти двое судятся друг с другом о том, кто из них настоящий шанкарачарья. Эти непогрешимые люди! Сейчас суд закрыл храм, и он не будет открыт, пока суд не решит, кто же настоящий шанкарачарья. А это очень трудно решить, поскольку оба завещания написаны одним человеком, подписаны однимчеловеком. Так что почти двадцать лет это дело остается в подвешенном состоянии. Сменилось множество судей, но ни один из 1:их не смог завершить это дело. Как решить это дело? Они просто ждут, когда один из двоих умрет, и тогда дело решится. Иначе, на законном основании, решение невозможно. Оба имеют равные права.

Эти непогрешимые шанкарачарьи, непогрешимые папы, имамы, калифы... что это не так, очень легко доказать тысячью и одним способом.

Я не являюсь непогрешимым. Поэтому то, что я даю вам, — это открытая религия. Они же дали вам закрытую систему.

Закрытая система всегда боится любой новой истины, поскольку новая истина колеблет всю систему. Ее нужно будет организовывать заново.

Вы знаете эту историю... Когда Галилей обнаружил, что это не Солнце обращается вокруг Земли, а Земля обращается вокруг Солнца, непогрешимый папа немедленно вызвал его в суд и сказал: «Вам нужно отказаться от этого, поскольку Библия говорит, что Солнце обращается вокруг Земли. А Библия не может отклоняться от истины, поскольку она написана Богом». А если одно утверждение неправильно, то и все остальные утверждения становятся сомнительными.