К сожалению, исправление трагических ошибок руководства России имеет весьма отдаленное отношение к позиции США. Само собой, после Косова никто не заподозрит представителей этой страны в чем-либо, напоминающем гуманизм. Но, что гораздо важнее, позиция США в чеченском конфликте (транслировавшаяся в том числе через МВФ) фактически сводится к требованию капитуляции России перед международными террористами. А сохранивший свое интеллектуальное влияние Бжезинский, например, и вовсе указывает на принципиальную неприемлемость для США победы России в Чечне.
И тут же - в качестве «разменной монеты» - России выдвигалась четвертая группа требований: предоставить США решение проблемы Нагорного Карабаха вплоть до ввода туда войск, вывести войска из Грузии и обеспечить передачу под ее суверенитет Абхазии.
Фактически США предлагали России отказ от остатков ее влияния в Закавказье в обмен на «закрывание глаз» мирового сообщества на Чечню. Причем делается это столь виртуозно, что в случае обмана России (как это многократно бывало и раньше) она не сможет протестовать, ибо никаких четких, не говоря уже о формализованных, обещаний ей не дается.
Таким образом, ради своих геополитических интересов США защищают международных террористов. Более того: они фактически используют их, чтобы «выбить» Россию с Кавказа. При этом методы, используемые ими, заставляют вспомнить самые жестокие времена «холодной войны»; достаточно указать, что немедленно после визита на Кавказ С.Тэлботта были демонстративно убиты противившиеся его курсу пророссийские лидеры Армении. Конечно, нелепо обвинять американского дипломата в подготовке подобных акций, но до полного расследования этой трагедии признание подобного совпадения совершенно случайным представляется преждевременным.
Пока не ясно, являются ли «четыре требования к России» внешним проявлением внутриполитической борьбы в США или же результатом надпартийного консенсуса элиты.
Последнее - стратегическая угроза России, так как приведет к одностороннему и долгосрочному восстановлению со стороны США «холодной войны» и, среди прочего, систематическому усилению экономических санкций.
В пользу наименее приятного для России предположения говорят позиции как экономистов и дипломатов, так и военных США. Первые еще с конца 1996 года открыто говорят о необходимости освоения российских Сибири и Дальнего Востока, вторые (как это было в ходе украинско-натовских маневров 1999 года) прямо указывают на возможность военной операции НАТО на территории СНГ.
Вместе с тем надо четко сознавать, что главным по крайней мере непосредственным фактором, толкающим США к «холодной войне», является, как это ни печально, внутренняя политика самой России.
Главный раздражитель, конечно, Чечня. По-видимому, для США оказалось неприемлемым шоком наличие у России, несмотря на все их усилия, хоть сколько-нибудь боеспособных вооруженных сил. С другой стороны, руководство России либо не понимает, что мир ждет от него фиктивно-демонстративных переговоров с чеченцами и эффектной помощи беженцам и мирным жителям, либо не умеет дополнить военные действия отвлекающими американцев переговорами. Это непонимание может быть лишь усугублено вероятным по логике развития войны «увязанием» России в Чечне - не только в чисто военном, но и в экономическом плане.
К «холодной войне» толкает США и смычка силовых структур с сомнительным окружением первого российского президента и СМИ, которое создает угрозу возникновения коррумпированного и опирающегося на грубую силу государства, движущегося от демократии в сторону тоталитаризма по худшим мировым образцам.
Справочно. Так, захват Ю.Шутова в зале суда после его освобождения, если отвлечься от его личности, заставляет задуматься о возможности создания «эскадронов смерти» по образцу некоторых стран Латинской Америки.
Напомним, что в этих странах разочарованные в действительно коррумпированном суде силовые структуры начали самостоятельно наказывать тех, кто, по их мнению, безнаказанно совершал опасные преступления. Это быстро оборачивалось широкомасштабным террором, усугубленным тем, что части этих силовых структур нанимались региональными лидерами и корпорациями латиноамериканских стран для силового решения их проблем.
Ю.Шутов был захвачен неизвестными вооруженными лицами в масках без предъявления каких-либо документов, не говоря уже о полномочиях, - и лишь потом выяснилось, что неизвестные действительно были сотрудниками силовых структур, причем не простосиловых, а правоохранительных органов.
В целом действия США в отношении России после отставки Е.М.Примакова Б.Ельциным свидетельствуют о категорическом неприятии ими как недемократического и в целом не соответствуюего требованиям развития рыночных отношений режима, созданного Б.Ельциным, так и еще более жесткого режима «нового Сталина», возможно, подготовленного им себе на смену.
Фактически дело дошло до введения против России экономических санкций (хотя они так и не называются), наиболее жестких после введения Советским Союзом войск в Афганистан за 20 лет до этого.
Существует версия, по которой окончательное решение о своей отставке Б.Ельцин принял, получив информацию о намерениях некоторых зарубежных кругов обнародовать данные о зарубежных счетах как его самого, так и членов его ближайшего окружения.
В целом это представляется хорошим для России вариантом, так как он исходит из предположения, что руководство США разделяет Россию и ее руководителей. В результате сохраняется надежда на то, что в случае решительного обновления руководства произойдет и «смена курса» США по отношению к ней.
Однако убедительных доказательств этого нет. В то же время очевидна неизбежность «эффекта самопрограммирования»: длительная критика создает у критикующих (в данном случае элиты не только США, но и развитых стран в целом) прочное негативное отношение к объекту критики, воспринимаемому все более расширительно (то есть уже не к российским коррупционерам, а к России как таковой).
Этот процесс будет существенно облегчен рядом глобальных факторов. Так, ключевой стратегической угрозой для США является перевод мировых долларовых активов в «евро». Противодействие ей - один из основных мотивов американской политики.
После завершения мирового финансового кризиса США исчерпали возможность противодействия ей собственно финансовыми мерами.
Косовский кризис заставляет предположить, что, пользуясь глобальным преимуществом в технологиях (в том числе в технологиях формирования мирового общественного мнения), США начали противодействовать угрозе перевода мировых долларовых активов в «евро» при помощи привычных военно-политических инструментов.
Если эта гипотеза верна, США заинтересованы в одностороннем возврате к режиму «холодной войны» и в создании «локального управляемого кризиса» в отношениях с Россией как элемента общей стратегии «глобальной управляемой дестабилизации» и ослабления Европы.
В этом случае США втаптывают в грязь Россию так же, как они втаптывали в грязь Югославию, - исходя из собственных причин и побуждений, не имеющих к их жертве никакого отношения. Так маньяк насилует девочек не потому, что они призывно накрашены, а потому, что ему это кажется жизненно необходимым.
Таким образом, ухудшение отношений с Россией, начавшись как момент внутриполитической борьбы в США (коррупционный скандал), может перерасти в устойчивый элемент глобальной политики США, призванной сохранить доллар в качестве единственной мировой валюты.
Возможности России сводятся к попыткам использовать этот кризис для борьбы с коррупцией и криминалом, за оздоровление государства, за сплочение честных и ответственных сил. Давлению США надо уступать не там, где это выгодно им, а там, где это выгодно нам - не капитулировать перед международным терроризмом и его «пятой колонной» в высшем руководстве России, а, напротив, искоренять их в порядке борьбы с коррупцией.
Ограниченность этих возможностей в свете изложенного выше представляется вполне очевидной.
1.2.11. Так что же мы можем?
Таким образом, практически все традиционные ресурсы России в кратко- и среднесрочном плане носят «трудноизвлекаемый» характер и являются не только ресурсами, но и проблемами, ограничениями. Ведь не используемый ресурс сам по себе создаёт в обществе напряжение, дополнительные трудности и сковывает его движение в других направлениях (едва ли не классической иллюстрацией являются размышления А.Илларионова о негативном влиянии на Россию её полезных ископаемых).
Важно понимать и другое: если сегодня общество не может воспользоваться тем или иным ресурсом, значит, сегодня этого ресурса у общества нет. Поэтому разговоры о том, что в России «есть всё - надо только создать механизмы его использования» - не более чем очередная попытка национального самообмана (или, если угодно, национального аутотренинга).
Это не означает, что указанных ресурсов не существует вовсе или что ими можно пренебречь в средне- и долгосрочном плане. Важно другое: сегодня, именно сегодня, в краткосрочном плане, Россия более не имеет перспектив развития, приемлемых с точки зрения ее собственного общественного сознания. Это чревато глубоким шоком, купировать и направить который в созидательном направлении может только государство.
Принято считать: «время - лучший врач», оно зарубцует психологические раны, скроет ошибки и, значит, для выправления жизни надо просто подождать. Но Россия не должна забывать, что мировая конкуренция, по крайней мере для неё, - это гонка на выживание. Кто теряет время, теряет жизнь. Прогресс ускоряется - и первоначальное отставание увеличивается с каждым днём.
Пора понять: мы отстаём не только потому, что деградируем сами, но и потому, что остальные продолжают развиваться, и развиваться ускоренно. Прогресс ушел так далеко, что со стороны его даже нельзя осознать. Человечество привыкает жить если и не против России, то по крайней мере помимо неё, без неё. Поэтому мы должны торопиться - «медленно и осмотрительно» помня, что каждый упущенный день бросает свою горсть земли в нашу могилу.