Valaam’s ass - «Валаамова ослица»;
Kilkenny cats - «Килкеннийские кошки».
При этом мы можем отметить, что переводчику необходимо заботиться о том, чтобы образ был понятен читателю (а для этого необходимо знать, что выражение Kilkenny cats восходит к легенде об ожесточенной борьбе между Kilkenny и Irish towns в XVII веке, которая привела к их разорению), и в случае необходимости обеспечивать полноценность понимания с помощью соответствующих примечаний и сносок.
Нередко у переводчика имеется возможность выбрать между типами фразеологических соответствий. В зависимости от условий контекста он может предпочесть существующий в ПЯ образ за счет утраты национально-этнического компонента. Например, fight like Kilkenny cats мы можем перевести как «бороться не на жизнь, а на смерть», «бороться, как Килкеннийские кошки»; a cat has nine lives - «кошки живучи», «у кошки девять жизней». Или наоборот же отказаться от использования фразеологизма из-за различия в эмоционально-стилистической характеристике. Например, Can the leopard change his spots?- «разве может леопард избавиться от пятен на своей шкуре?».
Анализ лингвистической литературы позволяет нам сделать вывод:
- для каждой пары языков частная теория перевода описывает систему фразеологических единиц в ИЯ и их соответствие в ПЯ и формулирует рекомендации переводчику о возможности и целесообразности использования соответствий каждого типа в условиях конкретного контекста.
- Существует много способов перевода фразеологических единиц, однако мы должны помнить, что реальный процесс перевода фразеологических единиц не сводится к подбору “эквивалентных языковых соответствий”, а представляет собой сложный процесс, в котором помимо собственного мастерства переводчика играют роль и заказчик перевода, и набор культурных знаний потенциальных реципиентов, на которые ориентируется переводчик, и характер взаимоотношения контактирующих культур, и многие другие факторы, влияющие на качество и приемлемость перевода.
Общеизвестно, что фразеология представляет собой универсальное явление, свойственное всем языкам мира. Много работ, посвященных исследованию интернациональных, общеязыковых свойств фразеологии. Рассматривая эти качества фразеологии любого языка как ее имманентного состава, Ю.П.Солодуб утверждает, что они могут быть объектом лингвистического исследования.
Мысль о том, что национальная специфика является имманентным свойством фразеологии, не нова. В свое время об этом писал еще и А.А. Реформатский.
Вслед за Ю.П.Солодубом мы полагаем, что, если фразеология универсальна, то какие-то ее черты и свойства должны иметь не национально-специфический характер, а интернациональный, общий для всех языков мира. Национальное своеобразие народов представляет собой очень сложное явление. Оно включает в себя целый комплекс взаимосвязанных факторов, а именно: характер, темперамент народа, его историю, духовную жизнь, этнический быт.
Поскольку понятие «фразеологизм» неоднозначно определятся в современной теории фразеологии, то мы привлекаем для исследования только тот языковой материал, принадлежность которого к фразеологическим оборотам признается лингвистами всех школ и направлений. Это так называемые идиомы, т.е. устойчивые словесные комплексы, целостное значение которых не соответствует сумме значений входящих в их состав лексических компонентов, но может образно мотивироваться на основе этих значений [Солодуб, 1990].
Наибольшие трудности при переводе фразеологических единиц заключается в распознавании этих устойчивых сочетаний в тексте подлинника. Ввиду того, что фразеологизм обладает раздельнооформленностью, и характер компонентов большей частью не отличается от обычных слов, мы принимаем их за свободные сочетания, и это приводит к переводу их на уровне слова, или же, замечая их слитность, приписываем ее индивидуальному стилю автора. Неправильное восприятие идиомы приводит к искажению текста.
Непосредственная невыводимость целостного значения идиомы из суммы лексических значений компонентов, из их семантической сочетаемости – универсальное свойство фразеологизмов этого типа в самых разных языках мира. Но это не означает отсутствия логической связи между ними и полной невозможности их сопоставления. Логическая связь целостного значения идиомы с лексическим значением ее компонентов опирается на фразеологический образ – то наглядное представление, «картинку», на фоне которой мы и воспринимаем это целостное значение как обобщенно-переносное.
Фразеологический образ чаще всего сохраняет национальную специфику фразеологизмов, поскольку он очень часто опирается на реалии, известные только одному народу. Представителю другой нации, который не обладает фоновыми знаниями, весьма трудно догадаться о значении фразеологизма. Но этот зрительный образ, возникающий в нашем сознании, - явление не лингвистическое, оно имеет отношение к психологии. Однако, это не позволяет нам сделать вывод о том, что фразеологический образ не может быть объектом языкового исследования. Ю.П.Солодуб придерживается той же точки зрения, что и В.Г.Гак, полагая, что образность идиоматического выражения еще более специфична, чем его лексический и грамматический состав.
Составными частями фразеологического образа являются специфические для определенной нации реалии (топонимы, антропонимы, гидронимы), которые воспринимаются носителями языка очень легко, так как лингвистические маркеры его национальной ограниченности «лежат на поверхности», выявляются без особых трудностей. Но чаще всего национальная специфика образа не осознается так «легко и сразу»: для ее выявления необходим более глубинный анализ, обращенный к исторической этимологии отдельных лексических компонентов и их грамматических структур [Солодуб, 1990].
Shake the pagoda-tree - быстро разбогатеть, нажиться; pagoda (ист.) – старинная индийская золотая или серебряная монета.
In a brown study - в мрачном раздумье, в размышлении, в глубокой задумчивости; brown - в этом выражении сохраняет свое устаревшее значение «мрачный»; study - устаревшее значение «раздумье, размышление».
Читателю перевода, не знаюшего этимологии этих слов, будет трудно догодаться о значении данных фразеологических единиц.
Следует отметить, что национально-специфический образ может и не иметь особых показателей своей уникальности, неповторимости, и тем не менее оставаться таковым. Это утверждение мы можем продемонстрировать на следующем примере: a cat among the pigeons - «кот на голубятне» – этот фразеологизм уникален по своему компонентному составу, но затруднений при переводе на русский язык не вызывает, т.к. фразеологический образ довольно «прозрачен». Если использовать дословный перевод, то значение фразеологической единицы становится ясным. В русском языке мы можем найти соответствующий аналог: «лиса в курятнике»; «волк среди овец».
Из всего вышесказанного можно сделать вывод о том, что фразеологический образ является основным «хранителем» национальной специфики фразеологизма. Выражается же этот образ лексическим составом и грамматической структурой фразеологической единицы, позволяющими сопоставить первоначальный смысл идиомы с результатом его семантической трансформации и создающими необходимые условия для двойного видения мира, на чем и основано само явление образности.
Также национальной специфичности занималась А.Д.Райхштейн. В своей статье «О сопоставлении фразеологических единиц», она провела исследование на материале немецкого и русского языков, но так как фразеология развивается по общим законам и правилам для всех языков, то данные ее исследования мы можем применить при сопоставлении английского и русского языков.
Анализ работы А.Д.Райхштейн позволяет нам утверждать, что национальная специфичность обычно присуща отдельным компонентам фразеологизма или всему переменному словосочетанию, лежащему в его основе [Райхштейн, 1979].
Так, по данным ее исследования мы отмечаем, что близка к нулю структурно-семантическая эквивалентность английских и русских фразеологических единиц, включающих национальные имена и наименование национальных реалий.
(рус.) «Филькина грамота»
«Вольный казак»
«Как Сидорову козу»
«Во всю Ивановскую»
«Ваньку валять»
(англ.) Every Tom, Dick and Harry – всякий встречный. Перевели именно так, потому что данные имена – говорящие (онтономазия) являются самым распространенными в англоговорящих странах.
All my eye and Betty Martin – вздор, чепуха, ахинея.
Aunt Sally – огромная бабуля, у которой длинный язык.
Aunt Adna – театралка, придерживающаяся консервативных взглядов.
Billy Bunter – прожорливый мальчик.
Эти имена собственные выступают в роли своеобразных реалий с точки зрения перевода, значения их совершенно ясны для читателя оригинала, но для читателя перевода они ничего не говорят. С.Влахов и С.Флорин называют такие имена «аллюзивными». Они ассоциируются у носителя языка с определенным словом из фольклорных литературных и фразеологических источников. Многие аллюзивные имена превратились в нарицательные, другие, оставаясь по форме именами собственными, утратили в значительной мере признаки этой категории, являясь символами тех или иных качеств и представлений. Влахов и Флорин предлагают эти имена-символы, имена-ярлыки транскрибировать с учетом формы, в которой они известны носителям ПЯ, а те имена, которые не известны, подлежат переводу в зависимости от контекста, который может «высветить» их содержание [Влахов, Флорин, 1989].
Такая же близкая к нулю структурно-семантическая эквивалентность наблюдается у фразеологических единиц, содержащих некротизмы (т.е. компоненты, не имеющие самостоятельного употребления как лексемы), поскольку некротизму не соответствует никакая определенная лексема в другом языке [Райхштейн, 1979].