Получается, что уже с момента становления советской власти существовала четкая увязка контроля над экономикой и политической властью. Коммунистические руководители изначально знали, что они будут осуществлять руководство именно таким образом — через концентрацию всей экономической власти в центре и предельную регламентацию экономической деятельности на местах на всех предприятиях в различных отраслях промышленности.
В дальнейшем эта структура только укреплялась: начались сталинские массовые репрессии и, естественно, в обстановке тоталитарного государства централизация и регламентация лишь усиливались. Наличие ГУЛАГа, оперировавшего огромными трудовыми и финансовыми ресурсами, позволяло предельно жестко контролировать все экономические процессы.
Во время Второй мировой войны контроль, как теперь говорят, силовых органов над экономикой еще больше усилился, что имело и позитивный результат. Только благодаря этому Советскому Союзу удалось в сжатые сроки организовать сопротивление немецко-фашистским захватчикам и в конечном результате победить во Второй мировой войне. Именно таким образом, в несколько этапов, в стране была создана система, которую впоследствии окрестили административно-командной.
Что такое административно-командная система
Название это придумал первый демократический мэр Москвы Гавриил Харитонович Попов, хорошо описавший эту систему. Административно-командная система подразумевает прежде всего централизацию всех управленческих функций и подчинение всех хозяйственных единиц единому центру. Центр осуществляет долгосрочное планирование, определяет приоритеты развития, распределяет ресурсы и«спускает» плановые задания всем производственным звеньям и предприятиям на местах. Тотальный текущий контроль над деятельностью предприятий осуществляется через систему отчетности, через систему контролирующих органов, а также через подчиненность всех предприятий местным — районным и городским — комитетам партии. И естественно, через кадровую политику.
В этой системе нет места рыночным элементам, инициативе, нет понятия конкуренции, нет свободных цен, и поскольку все параметры рассчитываются в центре, они должны лишь подтверждаться всеми участниками экономического процесса. Предполагалось, что при идеальном планировании можно создать такую систему, в которой все действия участников экономического процесса будут заранее просчитаны, а сама экономика превратится в гигантскую машину. Считалось, что если на сегодняшний день и существуют какие-то противоречия, то причина — в недостаточно хорошем планировании, в недостаточном учете факторов, которые действуют в экономике. А при надлежащем их учете и контроле все можно предусмотреть, запланировать и организовать таким образом, чтобы все звенья действовали по этому предельно детализированному плану.
Для управления такой экономикой были созданы специальные ведомства — государственные комитеты по планированию, снабжению, ценообразованию (Госплан, Госснаб, Госкомцен). Они обеспечивали жесткую иерархическую вертикаль, в которой решение вышестоящего органа являлось непреложным законом для нижестоящих звеньев, и все действия не могли отклоняться от того плана, который утверждался раз в пять лет и конкретизировался каждый год.
Эта система являлась основой экономической и политической власти в стране в советские годы, она обеспечивала экономический фундамент тоталитаризма, то есть безусловной политической власти коммунистической партии (а точнее, ее верхушки, номенклатуры) над страной. Она же гарантировала невозможность каких-либо изменений.
Подразумевалось, что в такой системе будет незначительное количество отклонений и не будет необходимости уделять много внимания факторам мотивации. Согласно коммунистической идеологии мотивация к труду в перспективе будет совершенно иной, нежели в условиях капитализма, а работники будут выполнять свою роль вне зависимости от достигнутых ими результатов и, наоборот, осуждать и искоренять возможное расслоение и дифференциацию в оплате рабочей силы. Естественно, это не касалось узкой верхушки — номенклатуры. Но считалось, что блага, получаемые участниками корпорации под названием «номенклатура», не столь уж масштабны — партия лишь обеспечивала их всем необходимым.
Корпорация «Советский Союз»
Стоит отметить, что при советской власти контроль над финансами и экономикой был деперсонифицирован, лишен личностной окраски. Коммунистическая партия в целом (а не конкретные лица, стоящие у кормила) являлась организатором и распорядителем экономических процессов: контролировала все финансовые потоки, управляла огромными капиталами, инвестициями.
Отсутствие личного контроля над экономикой подчеркивалось термином «золото партии». Под этим понятием подразумевалось некое абстрактное богатство, причем богатство огромное, несравнимое по масштабам с финансовыми ресурсами самых крупных корпораций мира. Это богатство, значительно превосходящее все мыслимые капиталы, на самом деле было поставлено на службу некой корпорации, некой группе лиц. Но при этом ни один из участников этой группы не мог быть уверен, что он является главным, руководит или хотя бы контролирует это богатство, этот финансовый и промышленный капитал. А возможности у тех людей, которые управляли этим капиталом, были действительно огромные.
Капитал этот, учитывая высокую степень его централизации, позволял решать очень серьезные вопросы, так как в нужный момент не требовалась мобилизация ресурсов — все ресурсы и так были под контролем. В отличие от крупнейших западных корпораций корпорация под названием «Советский Союз» могла мобильно перебрасывать средства с одного участка на другой, могла мобилизовать любые, даже очень большие средства под какие-либо проекты, и, конечно, это позволяло зачастую даже побеждать в конкуренции в эпоху холодной войны. Таким образом, нельзя однозначно оценивать административно-командную систему, утверждая, что она была заведомо неэффективной. У нее были как свои плюсы, так и свои минусы.
Основным отличием административно-командной системы и лежащего в ее основе принципа «золота партии» является то, что все-таки ни один из руководителей ЦК КПСС и политбюро не владел единолично всеми этими огромными богатствами. Фактически руководство осуществлялось всем политбюро и Центральным комитетом, и любой из руководителей партии мог быть отстранен от власти в результате интриг, заговора, в результате простого голосования товарищей по партии. То есть каждый из партийных лидеров являлся как бы временным руководителем стоящей у власти группы.
Получалось, что гигантским капиталом корпорации «Советский Союз» управляла группа лиц, каждое из которых не было ни в чем уверено — ни в том, что оно и дальше будет распоряжаться этими средствами, ни даже в том, что оно доживет до завтрашнего дня и останется на свободе, как это было в эпоху Сталина.
Таким образом, понятие «золото партии» подчеркивало два базовых принципа: предельную централизацию управленческих функций и возможность мобилизации любых финансовых средств для грандиозных проектов, с одной стороны, и некий безличный характер капитала — с другой. Именно отсутствие привязки по большому счету к конкретным личностям и подчеркивалось термином «золото партии» — имелось в виду, что это достояние партии, а не конкретных лиц.
А что такое партия? Это нечто, подверженное изменениям, поскольку в один период партия руководилась одними людьми, в другой период — другими. Руководство партии менялось в результате различного рода политических событий, однако «золото партии» продолжало существовать. Капитал был реально вложен, он реально приносил доходы, реально существовал. Но в то же время у этого термина был и другой смысл — непосредственный контроль над экономикой, причем не только в СССР, но и на половине земного шара, на которую распространялось влияние Советского Союза.
Сложилась парадоксальная ситуация. С одной стороны, есть система экономического влияния, которая развивается сама по себе, живет своей жизнью и приносит доходы: предприятия выпускают продукцию, идет строительство объектов, купля-продажа товаров, экспорт энергоносителей. Это все обслуживается через соответствующую финансовую систему, подчиненную опять же единому центру. А параллельно существует система политического влияния, в которой любой человек, даже находящийся на самом верху, совершенно не уверен в том, что будет с ним завтра.
После смерти Сталина ситуация стала чуть более стабильной, поскольку высших руководителей уже не расстреливали, однако их могли в любой момент снять, сместить с должности, и они превращались в простых смертных, о которых просто забывали. В результате людям, еще недавно управлявшим самым большим, самым концентрированным капиталом в мире, приходилось коротать оставшиеся годы в качестве пенсионеров, о которых уже никто не вспомнит. Это было еще одной характерной чертой так называемой административно-командной системы и соответствующей ей системы политического руководства.
Элементы рынка в СССР
Однако было и одно серьезное противоречие, которое постепенно стало выходить на поверхность. Не вся экономика страны все же оказалась жестко регламентированной, не все находилось под контролем центральной власти, не все можно было запланировать и, тем более, не все можно было проконтролировать. Однако исследователи по разным причинам не обращают на это внимания, причем как российские экономисты, так и зарубежные.
Причины подобной «слепоты» российских исследователей более или менее понятны — здесь очевидно действие идеологических факторов. Подвергать сомнению возможность тотального контроля над экономикой было просто небезопасно. Говорили лишь о необходимости материального стимулирования, внедрения некоторых элементов хозрасчета, то есть о некой «смазке» механического каркаса этой мощной бюрократической машины, необходимой для ее бесперебойного функционирования. Но доминанта — планово-централизованный характер экономики — не подвергалась сомнению. Считалось, что экономика является абсолютно жестко централизованной и проблема лишь в том, чтобы улучшить планирование.