Возникает и еще один вопрос. Если и в самом деле у Гайдара были мощные оппоненты, он боролся с коммунистической гидрой, а Верховный Совет России все время пытался ему помешать и на местах было серьезное сопротивление, то почему же это противодействие осуществлялось так вяло? Почему Верховный Совет России не вмешался, когда в 1992 году на счетах населения были в одночасье обнулены огромные суммы (а в принципе товарное обеспечение у них было)?!
Махинации 1991 года редко освещались на страницах газет. Но все-таки однажды общество узнало о каких-то чудовищных трансфертах, это произошло в связи с неудачной манипуляцией российской власти, так называемым делом Фишера. Вполне возможно, что и союзные власти преуспели во всевозможных тайных трансфертных операциях. Есть данные о том, что министр финансов СССР Павлов находился в Швейцарии, велись переговоры о каких-то секретных сделках и так далее.
Информация об этом просачивалась в прессу, но никто не стал ее анализировать. Не было даже попыток создать парламентскую комиссию для расследования деятельности руководителей советского периода, особенно в начале и середине 1991 года, — деятельности, в результате которой российское государство впоследствии оказалось банкротом, приняло на себя все долги Советского Союза при отсутствии золотого запаса и товарного покрытия. Парламент России не занимался этим вопросом, и эта тема постепенно ушла в песок, то есть никто так и не стал с этим разбираться, хотя очевидно, что эти явления взаимосвязаны.
Именно манипуляции советского руководства, многие представители которого впоследствии оказались в числе участников ГКЧП, и послужили причиной опустошения казны. Этих людей спас от ответственности распад Советского Союза. Он был выгоден и местным бюрократическим кланам в республиках. В обмен на допуск к российской власти получившие ее политические авантюристы не стали задавать лишних вопросов.
Таким образом, в возникшем хаосе осталось невыясненным, куда же делся суммарный золотой запас и как обстоят дела в целом с финансовым положением страны и с ее задолженностями на мировом рынке. Оставался единственный способ устранить диспропорции — ограбить население в сберегательных банках, что и было сделано.
Нежелание проводить расследование и выявлять истинные причины отсутствия средств в казне является прямым доказательством общего сговора российской власти, состоявшего в том, чтобы отвлечь внимание распадом Советского Союза и началом абсурдных реформ от истинного положения дел и от манипуляций, которые осуществили предшествующие руководители страны. Это объясняет и заключение этих руководителей в тюрьму по глупому обвинению. Так, кстати, часто делают опытные уголовники: когда им угрожает очень серьезное наказание, допустим, за убийство, они иногда специально организуют какое-нибудь незначительное дело, совершают какое-нибудь мелкое правонарушение, за которое садятся в тюрьму, чтобы таким образом отбить у милиционеров интерес к своей персоне. Отсидев за незначительный проступок, они вскоре выходят, а серьезное преступление забывается. Может быть, похожая схема была применена и в отношении лидеров ГКЧП.
Итак, мы видим прежде всего что Гайдар пытался отвести, отвлечь внимание от «проделок» союзного правительства и в последний год существования Советского Союза ему это удалось. Гайдар опирался на сильную политическую поддержку Ельцина и действовал фактически в условиях отсутствия демократии, поскольку при демократии такое поведение было бы невозможно. Кроме того, Гайдар действовал в условиях мощного шока, который уже был в стране после Беловежской Пущи и предшествующих событий, таким образом, наслаивал еще один шок на предшествующий.
Наконец, Гайдар делал все это под совершенно недостоверными лозунгами. Идеи о коварном заговоре коммунистов и угрозе реставрации советской власти, о том, что необходимо всех заставить жить в рыночных условиях, были порочны и искусственны, не имели под собой никакого основания.
Таким образом, «шоковая терапия» с самого начала не имела ничего общего с экономической реформой. Это была спецоперация, которая фактически осуществлялась для того, чтобы отвлечь внимание от совершенно других процессов, по сути дела, подогнать макроэкономические параметры, оставшиеся после краха советской системы, к новым реалиям экономической жизни, причем подогнать насильственным путем, не обращая внимания на социальную справедливость, на вопросы морали и чести, в интересах лишь узкой верхушки правящего класса.
Под прикрытием Ельцина к власти пришла самая отстойная номенклатура: не либеральное крыло политбюро, которое представляло технократическую часть номенклатуры, а другое, реакционное, крыло, его паразитическая часть, показавшая себя во времена репрессий 1937 года, всевозможных политических заговоров, интриг и «дворцовых переворотов».
Другая — технократическая линия тоже существовала, поскольку надо же было и управлять государством, и соперничать с другими странами на международной арене. Для поддержания производственного, технического, военного, политического потенциала, конечно, нужны были и другие качества и люди — специалисты, профессионалы. И вот эта часть номенклатуры, которая проявляла себя, когда строили Днепрогэс, когда побеждали в Великой Отечественной войне, когда создавали атомную и водородную бомбу, когда организовывались полеты в космос, к сожалению, была повержена и отстранена на задний план. Паразитическая же верхушка, пришедшая к власти, не была в этот момент стеснена никакими ограничениями, хотя бы видимостью демократии, и на основе сговора высших лиц могла осуществить все, что угодно: в результате психоза, который тогда обуял общество, на проведение реформ якобы от имени народа был получен некий карт-бланш, которым надо было воспользоваться. Очевидно, что Гайдар являлся представителем не народа, а этой самой верхушки.
Эта верхушка, которая пробралась к власти, захватила ее, да еще и получила полную бесконтрольность и возможность свою паразитическую власть за 70 лет трансформировать в короткий срок в реальные живые деньги, эта кучка негодяев ворвалась в Кремль и в другие учреждения, которые и раньше были далеки от народа, а теперь стали еще дальше. У них не было абсолютно никаких идей реального социального реформаторства, поскольку они всегда стояли на совершенно других позициях. Просто сейчас у них открылась возможность осуществить давнюю мечту — превратить общенародную собственность в свою частную (никакими коммунистами в свое время они тоже не были; как появилась после революции 1917 года эта негодяйская линия, так она и продолжала существовать наряду, конечно, с технократической).
Гайдар действовал в интересах не просто узкой, а суперузкой группы людей. Речь идет о нескольких сотнях, может быть, тысячах номенклатурщиков, которые в этот момент прикрывались демократическим флагом, объединившись в разного рода организации перелицованных псевдобизнесменов типа Российского союза промышленников и предпринимателей.
Все это были звенья одной цепи. Те, кого должны были отстранить, наоборот, вдруг неожиданно перехватили инициативу и полностью оттеснили честных людей, демократические силы, которые выросли реально из народа, из интеллигенции и впитали в себя все лучшее, всю творчески активную часть населения, — все это было сметено немедленно. Предприимчивые и инициативные люди, проявившие себя за последние годы, были выкинуты на обочину.
Все эти цветки, выросшие на асфальте, были растоптаны, и группа реакционеров снова ворвалась в Кремль, но теперь уже под якобы демократическим флагом, возглавляемая политическим авантюристом-«оборотнем» Ельциным, который воспользовался демократическим движением, а фактически являлся представителем самой реакционной части номенклатуры. Он был таковым, по сути, с самого начала своего восхождения на политический Олимп, еще с 1987 года и выдвинул на авансцену псевдолибералов, реформаторов, псевдодемократов Гайдара и Чубайса, которые внешне действительно были похожи на ученых, поскольку говорили умные слова и до этого, кажется, прочитали американские книжки.
Таким образом, теперь вся эта компания могла, действуя без оглядки на население, без оглядки на общественное мнение, осуществить свою мечту десятилетий — захватить в частные руки общенародную собственность. Этой собственностью она и раньше управляла исключительно в своих интересах, разворовывая ее и превращая в так называемую плутократическую собственность, но все равно мечтала о том, чтобы трансформировать ее в частную собственность, потому что тогда им можно было вздохнуть спокойно, можно было не волноваться, как раньше, и ложиться спать уже спокойно.
Вот что было мечтой этой группы из нескольких тысяч дорвавшихся к власти негодяев, которые, побросав партбилеты, быстренько перебежали за год до этого к Ельцину и представляли так называемую новую демократическую власть. Они собирались получить долгожданную частную собственность. Другое дело, кому и сколько, по этому поводу у них еще должны были возникнуть противоречия, и они, естественно, возникли и впоследствии, в 1993 году, разрешались стрельбой по Верховному Совету и с помощью других способов.
Но в тот момент они только предвкушали эту огромную дележку, как они будут расхватывать этот пирог. Потом у них появился дополнительный шанс — рыночная идеология, с помощью которой можно было окончательно сбросить с себя бремя заботы о населении. Население же все 70 лет «болталось на шее»: приходилось все-таки его кормить, одевать, как-то обустраивать его быт и отдых — у Маркса это называется воспроизводством рабочей силы. Но в случае проведения так называемых рыночных реформ социальные программы, естественно, должны были быть свернуты, да их и просто не из чего было бы финансировать, и все «завоевания социализма» оказались погребенными.