Опыт моей гипнотерапевтической работы с множеством клиентов, переживших разнообразные травмы, позволил мне прийти к заключению, что "скрытые" воспоминания были обычно замаскированы под страхи. Утраченные воспоминания как будто находились за пределами обычного поля зрения. Нередко мы пытаемся восстановить часть нашей "утраченной" в прошлом жизни, но редко можем выполнить это на уровне тех стандартов "доказательств", которые требуются в суде. Наш персональный поиск правды призывает гармонично сочетать любопытство и благоразумие и быть настолько объективными, насколько это возможно при оценке того, что сделали мы и что сделали другие по отношению к нам.
В академических кругах постепенно разрушаются давние предубеждения против надежности ранней памяти (внутриматочной, дородовой памяти, памяти рождения и памяти маленького ребенка). Наиболее спорный с точки зрения функционирования памяти внутриматочный период все больше и больше проясняется, значительную помощь в этом оказывает ультразвук, который показывает психологам, что память и обучающие системы уже функционируют. Младенцы, еще находящиеся в матке, сигнализируют о том, что они познакомились с обращенными к ним рифмами, которые повторялись ежедневно в течение четырех недель. Точно так же младенцы сразу после рождения распознают голоса родителей, музыкальные отрывки, темы "мыльных опер", звуки программы новостей, звуки их родного языка, а также вкусовые ощущения и запахи, воспринятые в матке, — поскольку им все это хорошо знакомо, то есть изучено и заложено в память за предшествовавшие недели и месяцы.
Эксперты в области памяти продолжили рассмотрение первичных доказательств, предоставленных только что начавшими говорить двух- и трехлетними детьми в воспоминаниях об особенностях их рождения. Эти важные свидетельства, опубликованные в 1981 году в журналах для преподавателей, обучающих родоразрешению, и родителей, которые я приветствовал в этой книге, никогда не принималось всерьез в научных кругах. Все это время эксперты отрицали память рождения, но новые поколения трехлетних детей продолжали доказывать, что они не правы!
Психологи восторгались теорией "инфантильной амнезии", которая была впервые обнародована Зигмундом Фрейдом в 1916 году. Эта идея казалась очевидной, поскольку повседневные наблюдения людей показывали, что редко кто-либо помнит, что случалось с ними до третьего или четвертого года их жизни. В дальнейшем этот взгляд был поддержан теориями швейцарского психолога Жана Пиаже (Jean Piaget), которые доминировали в психологии развития в течение последних сорока лет. Идеи Пиаже относительно ограниченного интеллекта новорожденных и его развития на определенных стадиях только сейчас пошатнулись под возрастающим давлением экспериментальных свидетельств. Крушение иллюзий о памяти младенцев происходит благодаря работе горстки психологов-экспериментаторов, выполнивших около сорока важных, решающих экспериментов примерно за десять лет. Теперь, наконец, теория инфантильной амнезии мертва.
Основной идеей в медицине и психологии, затруднявшей принятие любого сложного представления о мышлении, было представление о том, что незрелый и незавершенный мозг не может поддерживать память и обучение. Кроме того, существовали трудности тестирования индивидуальной истинной памяти младенцев, которые не могли говорить. Поэтому исследования не проводились, и когда доказательства появлялись, их игнорировали или отклоняли. В условиях серьезных разногласий экспериментальные психологи сумели доказать, что все дети в возрасте трех, двух и одного года способны к немедленному и долгосрочному воспроизведению событий. Младенцы, протестированные в два, четыре и шесть месяцев, могли распознавать по деталям скрытые объекты, их местоположение и размеры. Младенцы могут вспоминать процедуры, включающие серию этапов, даже после длительного перерыва. И способность делать это зависит не от их возраста, а от тех же самых факторов и условий, которые улучшают воспоминание у старших детей и взрослых, — например, от характера событий, продолжительности их действия и сопутствующих реплик или напоминаний. Главное заключение этого исследования состоит в том, что младенцы постоянно узнают и помнят то, что они должны знать в любое данное время. Их воспоминания не утрачены, а непрерывно обновляются, так как обучение продолжается.
Несмотря на очевидные доказательства, вера в то, что младенцы психически некомпетентны, все еще широко распространенная сегодня, задержала
подтверждение наличия даже элементарных умственных способностей у младенцев. Но что еще более важно, эта вера сделала нас нечувствительными к свидетельствам более высокого восприятия, телепатической связи и тонких форм знаний, которые были продемонстрированы младенцами и описаны в этой книге.
ПОНИМАНИЕ МЛАДЕНЧЕСКОЙ БОЛИ
В течение столетия младенцы, находясь в заведомо проигрышной позиции, боролись, пытаясь убедить врачей, что они могут испытывать боль и что их боль имеет значение. Отвержение медиками боли у младенцев было вопиющим в практике детской хирургии, потому что операции проводились без обезболивания, ритуалы неонатального интенсивного выхаживания являлись обычным наказанием болью за рождение, как и при обрезании мальчиков. В последнее десятилетие это сражение достигло критического поворотного момента для хирургов, но не для акушеров, которые все еще сомневаются. Родители могли бы сделать многое, для того чтобы изменить обращение с новорожденными.
На фоне научного невежества в отношении чувствительности новорожденных в Университете Джона Хопкинса в 1917 году начались эксперименты по наблюдению за появлением у них слез, реакций на взятие крови, вскрытие гнойников скальпелем, уколы булавками их запястий во время сна. Результаты были однозначными. Когда бралась кровь из большого пальца ноги, противоположная нога сразу же приближалась, чтобы вытолкнуть иглу. Вскрытие гнойника ланцетом приводило к неимоверному крику, а булавочные уколы даже во сне вызывали защитную реакцию. Даже грубое снятие первородной смазки с кожи и обтирание при рождении вызывали сопротивление этим действиям и усиленное стремление избавиться от этого.
Эксперименты по изучению боли продолжались в больнице Чикаго в 1920-х, в 1930-х годах в Университете Колумбии и Детской больнице Нью-Йорка в 1940-х годах, и снова в 1970-х годах в вашингтонской Университетской медицинской школе. Все результаты были идентичными, но эти свидетельства оказали очень слабое воздействие на веру врачей. Обработка младенцев продолжалась как обычно. В нью-йоркских экспериментах семьдесят пять младенцев стимулировали тупой английской булавкой от рождения до четырехлетнего возраста, через определенные интервалы времени. На основе двух тысяч наблюдений исследователи заключили, что младенцы были рождены со слабо выраженным чувством боли, тепла, холода и прикосновения. Они опустили тот факт, что на младенцев действовала анестезия, которую получали их мамы в процессе родов и родоразрешения!
Немногие знают, что после открытия анестетика эфира в 1846 году хирурги продолжали оперировать младенцев без какого-либо обезболивания. Доктора считали, что наркоз для младенцев опаснее, чем хирургическая операция, проведенная без обезболивания. Врачи были уверены, что младенцы имеют слабо развитый мозг и не будут помнить испытанную когда-то боль. Хотите верьте, хотите — нет, но это все еще имело место, когда я писал данную книгу — десять лет тому назад*.
С 1986 по 1988 год сошлись две мощные силы, чтобы изменить ситуацию: родительская власть, усиленная поддержкой средств массовой информации, и авторитет блестящего исследования. Элен Харрисон и Джилл Ловсан были матерями детей, нуждавшихся в неонатальном интенсивном выхаживании. Эти женщины перенесли серьезные операции без использования анестетиков. Более того, детям были даны релаксанты, которые не позволили им произносить звуки или поднимать палец в знак протеста! Один ребенок после операции вошел в состояние шока и умер несколькими днями позже, а другой приобрел пожизненную боязнь врачей, больниц и всех медицинских процедур.
Эти истории, рассказанные родителями, были растиражированы радио, телевидением, газетами и журналами, что привлекло внимание миллионов людей к теме детской хирургии без обезболивания. Их истории нарушили тишину, длившуюся 150 лет. Медицинские авторитеты начали было защищать старые взгляды (с использованием традиционных аргументов, что младенцы не нуждались в обезболивании или могли погибнуть от анестетиков), однако влияние общественного мнения оказалось сильнее.
В то же самое время, когда госпожа Харрисон и госпожа Ловсан поведали свои истории, в Оксфордском университете в Англии анестезиологом Кенвелом Анандом (Kanwal Anand) и его коллегами были завершены решающие исследования. Используя современные и всесторонние методы изучения, они исследовали две группы оперированных младенцев — с анестезией и без нее — и показали, что младенцы хорошо переносят анестезию и имеют лучшие послеоперационные результаты, чем дети, не получившие никакого обезболивания. Их работа пролила свет на скрытую до этого времени связь между операцией без анестезии и физическим шоком, который приводил к смерти несколькими днями позже. Практика хирургических вмешательств без обезболивания повреждала и убивала младенцев! Под объединенным воздействием родительской власти и гениального исследования официальные гильдии хирургов и анестезиологов объявили о резком изменении в политике: они обещали оказывать такое же уважение младенцам, как и всем другим пациентам, используя адекватную анестезию при операциях, закончив период дискриминаций, страданий и неоправданных смертей, длившийся 150 лет.