развиваются очень быстро. К четырем месяцам малыш способен удерживать в
поле зрения движущегося по комнате человека. Восприимчивость к
прикосновению и стремление к теплу присутствуют от рождения.
Плач и улыбка
Поскольку младенцы избирательно реагируют на окружение, взрослые
действуют в зависимости от поведения малыша, пытаясь определить, чего он
хочет в данный момент. Плач говорит взрослым о том, что ребенок голоден
или испытывает дискомфорт, улыбка или какое-либо иное определенное
выражение лица означает довольство. Подобное различение уже
подразумевает, что реакции ребенка носят социальный характер. Здесь
задействованы достаточно глубокие культурные основания. В этом плане
интересным примером может быть плач. В западной культуре ребенок
физически отделен от матери большую часть дня, находясь в кроватке,
коляске или игровой комнате. Его плач — сигнал того, что младенец
нуждается во внимании. Во многих других культурах на протяжении многих
месяцев ребенок проводит большую часть дня в прямом контакте с телом
матери, закрепленный у нее на спине. В подобном случае мать обращает
внимание только на очень (72стр) сильные приступы плача, которые
воспринимаются ею как нечто чрезвычайное. В случае, если ребенок
начинает ерзать и извиваться, мать понимает, что требуется ее
вмешательство, например, ребенка нужно кормить.
Культурные различия видны и в интерпретациях улыбки. В определенных
обстоятельствах улыбается любой нормальный малыш, достигший
полуторамесячного возраста. Младенец улыбнется, если ему показать
похожую на лицо фигуру с точками вместо глаз. Он улыбнется и тогда,
когда увидит человеческое лицо, причем не имеет значения, видит он рот
этого человека или нет. По-видимому, улыбка — врожденная реакция, она не
является результатом обучения и даже не вызывается, только при виде
другого улыбающегося лица. Подтверждением этого может служить факт, что
слепорожденные дети начинают улыбаться примерно в том же возрасте, что и
зрячие, хотя они не имеют возможности копировать улыбку других. Однако
ситуации, в которых улыбка считается уместной, в различных культурах
различны, и это определяет первые реакции взрослых на улыбки детей.
Ребенку не нужно учиться улыбаться, но ему нужно учиться различать,
когда и где это уместно делать. Так, китайцы реже, чем европейцы,
улыбаются “на публике”, например, при встрече с незнакомым человеком.
Младенцы и матери
В три месяца ребенок уже способен отличать свою мать от других
людей. Малыш еще не воспринимает ее как личность, скорее, он отзывается
на отдельные признаки, связанные с матерью: глаза, голос, манеру его
держать. Об узнавании матери говорят реакции младенца. Он, например,
перестает плакать только тогда, когда она, а не кто-либо другой, берет
его на руки, улыбается ей чаще, чем другим, вскидывает руки или хлопает
в ладоши в ответ на появление ее в комнате либо, если ребенок уже может
двигаться, пытается подползти к ней. Частота тех или иных реакций
определяется культурными различиями. Изучая культуру Уганды, Эйнсворт
обнаружил, что объятия и поцелуи в общении матери и ребенка встречаются
там редко, зато удовлетворенное обоюдное похлопывание как со стороны
матери, так и со стороны ребенка можно наблюдать значительно чаще, чем
на Западе4).
Привязанность ребенка к матери становится устойчивой лишь к семи
месяцам. До этого времени отделение от матери никаких особых протестов
не вызывает, и любой другой человек будет принят столь же отзывчиво. В
этом же возрасте ребенок начинает улыбаться избирательно, а не кому
попало. Тогда же малыш способен воспринимать свою мать уже как целостное
существо. Ребенок знает, что мать существует даже тогда, когда ее нет в
комнате, он способен удерживать в памяти ее образ. У него появляется
ощущение времени, поскольку ребенок запоминает свою мать и предвидит ее
возвращение. Младенцы восьми или девяти месяцев способны искать
спрятанные предметы, начиная понимать, что предметы существуют
независимо от того, находятся они в данный момент в поле зрения или нет.
Великолепное описание этой фазы развития ребенка дает Сельма
Фрейберг в своей книге для родителей.
Есть ли у вас малыш шести-семи месяцев, который
стаскивает очки с вашего носа? Если есть, то вам без
lnecn совета не обойтись. Когда ребенок потянется к
очкам, снимите их и опустите в карман или засуньте под
подушку (только сами не забудьте, (73стр) куда вы их
спрятали!). Не пытайтесь делать это тайно, пусть малыш
все видит. Он не станет их искать, а уставится на то
место, где видел их в последний раз, на ваш нос, а затем
потеряет интерес к данной проблеме. Ребенок не ищет очки
потому, что не может представить, что они существуют и
тогда, когда он их не видит.
Когда малышу исполнится девять месяцев, не полагайтесь
на старые трюки. Если он увидит, что вы снимаете очки и
прячете их под подушку, он отодвинет подушку и завладеет
ими. Он уже знает, что предмет может быть скрыт ог
взоров и, однако, существовать! Ребенок проследит
движение очков от вашего носа до места, где вы их
спрятали, и станет их там искать. Это громадный шаг в
познания, родители его вряд ли пропустят, поскольку
отныне их очки, серьги, трубки, шариковые ручки и ключи
не только отбираются у них самих, но и перестают
оказываться там, куда их положили. В это время родителей
меньше всего волнует теоретический аспект проблемы, о
которой здесь говорится. Однако теория всегда может
принести и некоторые практические выгоды. В вашем
волшебном рукаве еще кое-что осталось Попробуйте
следующее: пусть малыш видит, как вы кладете очки под
подушку. Пусть он их там найдет. Когда он это сделает,
уговорите его отдать очки вам, а затем незаметно
спрячьте их под другую подушку. Этого он никак не
ожидает. Он будет искать очки под первой подушкой, в
первом тайнике, но никак не во втором. Дело в том, что
ребенок может себе представить, что спрятанный предмет,
по-прежнему существует, но только в одном месте, в
первом тайнике, где когда-то его поиски увенчались
успехом. Даже когда малыш ничего там не найдет, он все
равно будет продолжать поиски там, и ему не придет в
голову поискать их в другом месте. Значит, предметы все-
таки могут растворяться в воздухе. Но уже через
несколько недель он расширит поиски и окажется на пути к
открытию, что предмет может перемещаться с места на
место, не переставая при этом существовать.5)
Первые месяцы жизни ребенка — это время познания и для его матери.
Матери (или другие присматривающие — отцы и старшие дети) учатся
воспринимать информацию, передаваемую поведением младенца, и реагировать
на нее соответствующим образом. Одни матери гораздо более чувствительны
к такого рода сигналам, чем другие; кроме того, в различных культурах
разные сигналы будут восприниматься в первую очередь, разной будет и
реакция на них. Прочтение сигналов чрезвычайно сильно влияет на характер
отношений, складывающихся между матерью и ребенком. Одна мать, например,
может истолковать беспокойство малыша как признак утомления и уложить
его в постель. Другая может интерпретировать то же самое поведение,
решив, что ребенок хочет, чтобы его развлекли. Часто родители проецируют
на детей свои собственные восприятия. Так, не умея установить с ребенком
стабильные и близкие отношения, иная мать может решить, что ребенок
настроен к ней агрессивно и ее не принимает.
Формирование привязанностей к определенным лицам знаменует важнейший
этап социализации. Первичные отношения, обычно между младенцем и
матерью, порождают сильные чувства, на основе которых начинают протекать
сложные процессы социального развития.
Формирование социальных реакций
К концу первого года жизни отношения между малышом, матерью и
другими опекающими меняются. Ребенок не только начинает говорить, но уже
может стоять, многие дети в четырнадцать месяцев самостоятельно ходят. В
два-три года дети (74стр) начинают разбираться в отношениях между
nqr`k|m{lh членами семьи, понимать их эмоции. Ребенок учится
успокаивать, а также раздражать, других. Дети в возрасте двух лет
огорчаются, если один из родителей сердится на другого, могут обнять
родителя, если он расстроен. В том же возрасте ребенок способен
сознательно дразнить брата, сестру или родителей.
Начиная с года, большую часть жизни ребенка занимает игра. Первое
время он играет в основном один, но затем все сильнее требует, чтобы с
ним играл кто-нибудь еще. В игре дети развивают координацию движений и
расширяют познание о взрослом мире. Они приобретают новые навыки и
имитируют поведение взрослых.
В одной из своих ранних работ Милдред Партен описала некоторые
категории развития игры, являющиеся сегодня общепринятыми6). Маленькие
дети прежде всего занимаются одиночной самостоятельной игрой. Даже в
компании других детей они играют поодиночке, не обращая внимания на то,
что делают остальные. За этим следуют параллельные действия, когда
ребенок копирует то, что делают другие, но не пытается вмешаться в их
деятельность. Затем, в возрасте около трех лет, дети все больше и больше
вовлекаются в ассоциативную игру, в которой они уже соотносят свое
собственное поведение с поведением остальных. Каждый ребенок все еще
действует, как хочет, но замечает и реагирует на действия остальных.
Позже, в четырехлетнем возрасте, дети осваивают кооперативную игру,
действия в которой требуют, чтобы каждый ребенок сотрудничал с другими
(как в игре в “маму и папу”).