Описание этих, часто таких богатых конфликтами, месяцев после развода образует "пункт связи" между первыми двумя и третьей частью книги, и перед нами предстает не столько новый отрезок времени, сколько теоретически совсем иная перспектива. Если раньше речь шла о значении влияния развода в аспекте (частичной) потери одного из родителей или растворения семьи, то сейчас о значении влияния развода в аспекте совершившейся разлуки и реорганизации или совершенно новой организации семьи. Хорошим примером в смене перспективы служат послеразводные отношения ребенка с отцом, который теперь живет отдельно. До сих пор нас интересовали эти отношения с точки зрения разлуки, полной страданий потери объекта, и свершившегося события, после которого возможности ребенка в отношении триангулирования ограничиваются, а его отношения с матерью наполняются конфликтами (прежде всего агрессивными). Конечно, после развода не кончаются ни внешние, ни внутренние отношения с отцом. Даже когда ребенок долгое время его не видит, отец продолжает существовать для него (также и для матери) в качестве внутреннего объекта. Может быть, его психическая ценность и представление о нем в сознании ребенка и изменились, но в любом случае его образ продолжает существовать. Он своими действиями даже на расстоянии влияет на жизнь семьи, а также способствует формированию внешних условий, решающих — поможет ли ребенку время после развода в преодолении реактивно переживательных потрясений или оно превратится для него лишь в деструктурирующий кризис. Эти и подобные им вопросы хочу я затронуть в третьей части книги. В центре внимания — опять же значение и влияние, которые имеют эти события на ребенка и его душевное развитие. И я надеюсь*, что дальнейшие значения дополнят уже приобретенное нами понимание переживаний развода ребенком. Прежде всего нам могут раскрыться дифференцированные перспективы, а именно, где и каким образом можно ограничить опасное развитие развода и (лучше) использовать имеющиеся шансы.
8. БЛАГОПРИЯТНЫЕ И НЕБЛАГОПРИЯТНЫЕ УСЛОВИЯ РАЗВИТИЯ ПОСЛЕ РАЗВОДА
8.1. Обзор литературы
Когда речь идет о специфических условиях развития ребенка после развода родителей, возникают два взаимосвязанных вопроса, являющихся центральными в интересующей всех проблеме развода. Первый вопрос можно сформулировать следующим образом: что означает для ребенка и его развития тот факт, что он живет теперь в неполной семье, (обычно) только с одной взрослой персоной. И второй вопрос вращается вокруг значения и ценности отношений ребенка с не живущим теперь вместе родителем и вокруг различных форм, которые принимают эти отношения. Оба вопроса в последние годы составляют центральную тему в исследованиях, посвященных проблеме развода. Результаты подобных исследований ведут к единому и сегодня бесспорному представлению о том, как должны выглядеть констелляции отношений, если речь идет о сохранении всех возможных шансов для развития ребенка после развода. Это общее представление можно выразить одним предложением: шансы, ограничивающие или помогающие избежать негативного влияния развода на развитие личности ребенка, возрастают, если родителям удается создать такие условия, при которых ребенок имеет возможность продолжать интенсивные отношения с обоими родителями, т.е. и с тем из них (чаще всего отцом), который теперь не живет вместе с ним. Некоторые важные результаты, подтверждающие этот тезис, будут вкратце представлены в дальнейшем.
Некоторые авторы утверждают, что большинство детей — и по прошествии нескольких лет после развода — продолжают испытывать постоянную тоску по отцу, который не живет больше дома, или неодолимое желание, чтобы семья вновь воссоединилась84. Складывается такое впечатление, что даже часть симптоматики детей перед разводом и после него преследует (подсознательно) цель отвлечь родителей от их обоюдных проблем, чтобы те объединились на почве общей заботы о ребенке85. Можно предположить, что желание вновь жить одной семьей тем менее мучительно для детей, чем больше они ощущают, что не живущий вместе отец не потерян, и чем больше удовлетворения приносят интенсивные отношения с ним86.
Несмотря на то, что число "неполных" семей с годами возрастает и, согласно статистике, это явление выглядит уже как вариант нормальных социальных обстоятельств, в общественном сознании они воспринимаются в качестве феномена "обочины" общества, как (невезучее) отклонение от нормы. Это характерно также и для школьной жизни. Постоянно произносимые учителями или воспитательницами
84 Напр., Kalter/Pickar/Lesowitz, 1894; Wallerstein/Kelly, 1980;Wille, 1985.
85 Bernhardt, 1986, "Psychoanalytic inferences", 1983.
86 Наоборот, заключение Баллоффа/Вальтера, казалось бы, говорит о том, что в результате интенсивности отношений с отцом (не живущим вместе) или кооперации обоих родителей после развода у ребенка усиливаются желания нового воссоединения, что авторы оценивают как обременительный фактор. Они указывают во всяком случае на то, что присутствие или отсутствие детских желаний нового воссоединения возбуждается только сведениями, полученными от родителей. В наших обследованиях (детей) удалось установить, что родители в большинстве случаев фактически не знают о существовании таких желаний (или знать не хотят?), из чего можно заключить, что сведения, получаемые от родителей, недостаточно основательны. Предполагается, что кооперирующие родители просто лучше информированы о подобных желаниях детей или меньше сопротивляются им. Из этого можно сделать вывод, что желания нового воссоединения часто остаются подсознательными. Что же касается обременения, то я думаю, что здесь не столько речь о том, лелеют ли дети желание нового воссоединения или нет, сколько о том, какую душевную ценность имеют эти желания или насколько мучительно был пережит развод родителей. Вполне возможно, что на протяжении всей детской жизни развод родителей — повод к большим переживаниям и не обязательно, что по этой причине происходят большие нарушения в развитии.
детских садов слова: "Отца нет..." раскрывают стигматизирующий характер подобных "предметных" описаний школьника. И в учебниках едва ли можно встретить примеры из жизни семей, живущих без отца или без матери. Итак, не удивительно, что дети разводов испытывают чувство большего стыда перед посторонними (например, перед учителями), что у них нет "настоящей" семьи87. К чувству боли и обиды по поводу того, что ребенок брошен одним из родителей, у него еще прибавляется чувство, что с ним "что-то не в порядке". Каждый раз в моей терапевтической работе с детьми разводов я замечаю, какое нарциссическое облегчение испытывает ребенок, если на вопросы, касающиеся развода, он может ответить: "Но я вижу папу очень часто и мы разговариваем с ним по телефону почти каждый день".
Одним из важнейших аргументов в пользу продолжения интенсивных отношений с отцом является то, что в отношениях ребенка с матерью появляется чувство легкости и в связи с этим развивается чувство собственной полноценности88. Для многих детей развод означает (частично объективно, частично субъективно) заметную потерю власти. Невозможность найти укрытие у другого родителя делает его еще более зависимым от того из родителей, с кем он живет. К этому прибавляется ощущение неудачливости и чувство беспомощности в борьбе с конфликтами лояльности (см. ниже). Разочарования, печаль и ощущение безвластия развивают у детей после развода чувство собственной неполноценности. Напротив, дети, которые после развода поддерживают хорошие отношения с отцами, приобретают большое чувство собственного достоинства89, в то
87 Kalter/Pickar/Lesowitz,1894/. В общем такое чувство стыда возникает не только из-за дискриминации, пришедшей "извне". Многие одинокие матери испытывают чувство, что они сами "не в порядке" и передают это чувство детям.
88 Kalter/Pickar/Lesowitz, 1984; Leahy, 1984.
89 Leahy, 1984.
время как дети, отцы которых о них не заботятся, чувствуют себя никому не нужными, обиженными90 и отстают от своих сверстников в развитии чувства собственного достоинства и социальной зрелости91. Дети разводов, сохраняющие хорошие отношения с отцами, проявляют меньше симптомов и лучше приспосабливаются к новой жизненной ситуации92. К тому же, если речь зашла о "хороших" и "интенсивных" отношениях с отсутствующим родителем, следует обратить внимание на то, что здесь дело не только в количестве (внешних) контактов. Хорошие (внутренние) отношения возможны только тогда, когда ребенок чувствует себя внутренне свободным для таких отношений. А для этого необходимо, чтобы родители продолжали поддерживать также отношения друг с другом.
Если это не получается, а, наоборот, отец и мать пытаются втянуть детей в обоюдные разногласия, каждый, преследуя свои интересы, то дети попадают в тяжелый конфликт лояльности. Такие родители говорят о бывшем супруге только в пренебрежительных тонах, ребенку предлагается ожидание лояльного союзничества, ему отказывается в общении с отсутствующим родителем, или это общение обесценивается, часто родители пытаются использовать детей в качестве сыщиков, расспрашивая их о бывшем супруге или, наоборот, запрещая рассказывать те или иные вещи. Для ребенка такое поведение создает почти неразрешимую дилемму. С одной стороны, он любит, как и прежде, обоих родителей, с другой — он вынужден опасаться, что не оправдав их ожиданий, может потерять любовь одного из родителей93.