У Стефана получилось все несколько иначе. Его родители в ссорах и раздорах развода потеряли на время большую долю своей родительской компетентности. Но Стефану повезло, что дедушка пришел на помощь внуку как раз тогда, когда тот в этой помощи больше всего нуждался и вместо того чтобы морально поучать родителей, что называется, "закрыл собой течь". Между тем повезло Стефану и в том, что родители все же не слишком поздно поняли, в чем их ошибка, и поняли также, что в интересах ребенка они обязаны забыть свои интересы и обоюдную антипатию. Так,
41 К "константе об-Ьекта" ср. экскурс на с. ] 19 и далее.
в день его рождения, когда ему исполнилось девять лет, они вновь "функционировали" в качестве родителей.
Выше говорилось о чувстве вины родителей, которое приводит к тому, что они недооценивают значения развода для детей, заставляют себя поверить в иллюзию или отдаться надежде, что развод не явится для детей таким уж страшным событием, и по этой причине родители не замечают душевных реакций ребенка или мешают их выражению. Такие родители просто не в состоянии взять на себя ответственность за причиненную разводом боль. Я уже объяснял, что здесь речь идет о вине вполне поправимой, потому что какой бы нестерпимой ни была боль, она не исключает, что решение о разводе в дальнейшем может повлиять на детей вполне положительно.
Неумение взять на себя эту ответственность, использование лжи, отрицание, перекладывание вины на другого мешают не только "первой помощи" после развода, но, исходя из моего опыта, являются одной из двух основных причин ухудшения психической ситуации огромного числа детей в последующие за разводом недели и месяцы42. Это заключается в том, что поведение детей, в котором выражается их удрученное душевное состояние, и которое, собственно, служит преодолению ирритации, не рассматривается родителями как взаимосвязанное с душевными проблемами, возникшими в результате развода. Тогда и развод — официально — не рассматривается как кризис. Но если нет кризиса, то нет и проблем. А если нет проблем, то и плохое поведение — это, в лучшем случае, только "плохое поведение" или "глупости". Фриц, например, не может простить своей матери, что та "отослала отца прочь". Но, конечно, любит он и свою мать и боится потерять и ее тоже, но не
Другая причина следует из психического состояния разведенных Родителей, о чем мы будем говорить ниже.
77
хочет этого показать. Его агрессивность выражается в предельном упрямстве по отношению к матери, поведение его часто неприятно и грубо. Матери фрица не пришло, конечно, в голову, что поведение сына может быть направлено лично против нее. Можно сказать, для того-чтобы не чувствовать себя виноватой, она не хотела или не могла об этом думать. Гораздо чаще бросала она ребенку упреки в эгоизме, который он, дескать, может себе позволить, потому что не чувствует "твердой руки отца". Другая мать объясняла агрессивное поведение своей дочери непосредственно тем, что отец и его мать настраивают ребенка против нее. У Лизы развились такие же страхи быть покинутой, как и у Магдалены, и она всюду следовала за матерью, но мать воспринимала это как "глупости". Даниель, у которого чувство вины вызывало депрессивные настроения, терпел упреки всей семьи в упрямстве и желании обратить на себя всеобщее внимание. Если с такими детьми случается, что они намочат постель, это встречается замечаниями, вроде: "А вот это уже не обязательно!" или "Тебе не стыдно?". Также конфликты в детском саду или в школе, плохие отметки рассматриваются не как симптомы или выражение проблем, связанных с разводом, а как просто плохое поведение, которое родители встречают дисциплинарными взысканиями.
Таким неверным пониманием реакций на развод они отнимают у детей возможность преодоления кризиса подручными в данный момент средствами. Они не могут или не желают понять, что хочет выразить ребенок своим необычным поведением.
Точно так же родители не понимают, что поведение ребенка в его душевных реакциях связано с разводом, не понимают взаимосвязи поведения ребенка с упреками и критикой родителей, их раздраженностью, недостатком терпения с их стороны по причине проблем, которые переживают
78
сами родители. Что они более или менее чувствуют — это потерю доброго отношения ребенка. И именно тогда, когда они большое всего нуждаются в его любви. Вместо того чтобы рассчитывать на помощь, ребенок становится все более одинок, тем самым "усиливаются специфичные для развода аффекты и страхи становятся все больше. В результате поведение, ведущее к конфликтам с родителями, требует все новых затрат душевной энергии, замечания и критика родителей усиливаются и так далее.
До сих пор мы наблюдали поведение родителей в связи с разводом исключительно с "педагогической" точки зрения, точнее сказать с точки зрения влияния такового на детей. При этом на первом плане стоял вопрос, способны ли родители отдать себе отчет в том, что развод неминуемо является кризисом для детей. Я попытался показать, как это чрезвычайно важно для ребенка, чтобы родители были в состоянии осознать и взять на себя ответственность за то страдание, которое они причинили детям в интересах своей собственной жизни или в интересах дальнейшего развития детей, т.е. предоставить себя в распоряжение ребенка, понять его печаль, обиду, а также агрессивные проявления. Далее мы говорили о том, что эта "ответственность за вину" должна являться позицией и того родителя, который чувствует себя невиновным в разводе или в развитии обстоятельств, приведших к разводу. В ином случае и без того острое страдание детей будет усугублено конфликтом лояльности.
Я думаю, что это тот момент, когда уместнее всего будет опустить "педагогически" возведенный указательный палец и понять, что здесь от родителей требуется нечто, что, вероятнее всего, часто выходит за пределы душевных
79
возможностей многих отцов и матерей. Было бы ошибочным предположить, что хотя с разводом и начинается страдание детей, но с ним кончается кризис родителей. В действительности это вовсе не так и в последнее время появились многочисленные работы, которые исследуют разводный кризис бывших супругов. Личные их проблемы не только не уменьшаются, а наоборот, резко возрастают. Развод приносит многим родителям дополнительные психические, социальные и экономические проблемы, о которых большинство из них вовсе не предполагало. И между тем надо подчеркнуть, что это распространяется также и на того из родителей. который стремился к разводу. Сейчас мне хочется обратить внимание на ситуацию того из супругов, с которым остаются дети после развода. К ситуации "ушедшего" родителя мы подойдем позже (гл. 9).
Несмотря на то что число "одиноких" отцов за последнее время стремительно возросло, все же в девяти из десяти случаев при разводе суд доверяет воспитание детей матери, особенно если дети находятся в дошкольном или младшем школьном возрасте43. Для удобочитаемости далее в этой главе я буду называть "родителя, несущего ответственность за воспитание детей" "мать" и "покинувшего семью" — "отец". Непосредственные душевные реакции большинства родителей едва ли отличаются от реакций детей. Собственно, не должно вызывать удивления то обстоятельство, что дети воспринимают развод не как что-то, в первую очередь затрагивающее отношения между родителями, а при этом чувствуют себя покинутыми отцом или (вместе с матерью) покинувшими отца. Чувства обиды, страха перед будущим, гнев и ненависть по отношению к бывшему партнеру и вместе с тем (часто подсознательно) и по отношению
43 Над вопросами заднего плана психологической теории этой практики, ведомой данной проблемой, занимается Pthenakis (1985).
к детям обнаруживаются почти при каждом разводе. И печаль, будь то печаль о все еще любимом человеке или о человеке, который был когда-то твоим партнером. Также и чувство вины сопровождает большинство разводов и не только по отношению к детям. Многие мужчины и женщины испытывают чувство вины и по отношению к бывшей жене или бывшему мужу, если они разводятся ради новых отношений или по каким-либо другим причинам — против воли другого. Чувство вины и собственной несостоятельности испытывает также "брошенная половина", даже если она, подобно детям, кажется совершенно невинной. фрау К. вышла замуж, когда ей было девятнадцать. Через два года ее муж, который был алкоголиком, бросил ее с одиннадцатимесячным ребенком на руках, фрау К, знала о слабости мужа, когда выходила за него замуж. Она вышла замуж вопреки добрым советам родителей и друзей. "Я была уверена, что смогу помочь ему встать на правильный путь, что моя любовь и ребенок сделают его приличным человеком, которым он, собственно, и был по своей натуре. Как я себя переоценила!" Чувство собственной несостоятельности привело ее к чувству вины перед родителями, перед мужем и особенно перед ребенком, которого она по причине своей спешки с замужеством и переоценки собственных сил поставила перед необходимостью жить и расти без чувства защищенности, которое может дать ребенку только счастливая семья. Это чувство собственной несостоятельности находим мы у женщин и мужчин, браки которых распались не по причинам каких бы то ни было необычных обстоятельств. Почти каждый разведенный брак, особенно если имеются дети, являются крушением, свидетельствует о провале однажды принятого решения быть вместе и желания вместе построить счастливую семью, а значит, является провалом жизненного концепта.