Джулиан Хаксли, Р.Б.Медавар, Т.А. Годж, Терьяр де Шарден и Эрих Калер. Изложение этой философии, данное канадским психиатром Р.М.Баке, является моим любимым.
«Диапазон обычного сознания», говорит он, « намного уже диапазона самосознания, а диапазон космического сознания намного превосходит и тот и другой. Человек, хоть однажды на несколько мгновений переживший чувство единения с Космосом, вероятно, никогда больше не вернется к духовному уровню обычного сознательного человека, но всегда будет ощущать внутри себя очищающее, укрепляющее и возвышающее чувство того божественного озарения, и многие из окружающих смогут распознать в нем духовный статус, превосходящий статус среднего человека».
Люди с более низким уровнем сознания, не способные постичь измерения, ясно различаемые на более высоких уровнях, естественно должны оспаривать существование таких измерений. Есть история об одном бульдозеристе, столкнувшемся с группой защитников окружающей среды, протестующих против разрушения красивого уголка природы. Бульдозерист встал перед ними руки в боки, сплюнул на землю и спросил:«Какая красота? Я не вижу тут никакой красоты». На чье мнение здесь стоит полагаться: механика, который не смог увидеть красоты, или защитников природы, которые ее видели?
Думая об этом стародавнем противоречии, я нахожу утешение в том лукавом добром юморе,
с которым подошел к нему С.Д.Броуд, профессор философии из Кембриджского университета, причисляемый в учебниках к наиболее выдающимся мыслителям нашего времени. Его высказывание было адресовано Бертрану Расселу, Зигмунду Фрейду и другим ученым, утверждавшим, что все религиозные переживания имеют природу «иллюзий» и «галлюцинаций».(«С научной точки зрения»,сказал Рассел, «мы не можем провести отличия между человеком, который мало ест и видит небеса и тем, кто много пьет и видит змей»).
Профессор Броуд с добродушным юмором рассматривает возможность того, что люди, способные видеть другие пространственные измерения, действительно могут казаться нам несколько странными:
«Ради нашей дискуссии давайте предположим, что в мире существует такой аспект бытия, который лежит за пределами постижения обычных людей в их повседневной жизни.
В таком случае кажется вполне вероятным, что для обретения достаточной свободы от обычного чувственного восприятия и вхождения в познавательный контакт с этим аспектом бытия требуется некоторая степень умственной и физической анормальности. Поэтому у людей, утверждающих, что они имеют такого рода познавательные способности(конечно, при условии, что их утверждения правдивы), действительно можно предвидеть некоторые ментальные или физические отклонения. Надо быть и вправду слегка «не в своем уме»,чтобы иметь возможность заглядывать в сверхчувственный мир».
Но профессор Броуд не полагает, что сторонники Фрейда или Рассела действительно правы.
«Их теории», пишет он, «выглядят слишком едкими и тенденциозными, чтобы внушать полное доверие. Я бы не спешил принимать теорию о природе музыки и ее значении в человеческой жизни, если она создана лишенным музыкального слуха психологом, чья жена недавно сбежала от него с музыкантом».
Глава 4. Проникновения в тайну выживания:
Уильям Джеймс и исследователи-первопроходцы.
Мой друг-эколог, крайне встревоженный разрушением окружающей среды, однажды сказал мне: « Существует единственная причина, не позволяющая нам иметь чистый воздух, чистую воду, здоровые ручьи, плодородную почву и незагрязненную пищу- наша неспособность поверить, что такое возможно. Как только мы поверим, что такой мир достижим и что этого стоит добиваться, мы быстро создадим его».
Я часто думал, что нечто подобное происходит и с нашей неспособностью преодолеть страх смерти, непредвзято рассмотрев возможность продолжения нашей эволюции в волнующей,
радостной и деятельной жизни в других сферах бытия. Перед лицом нежелания принимать во внимание существующие факты, любые доказательства теряют всякий смысл и даже не рассматриваются всерьез.
А может ли быть так, что упорный скептицизм в отношении продолжения жизни за «чертой» и настойчивое нежелание поверить в возможность сохранения окружающей среды имеют родственную природу? Я убежден, что жизнь после смерти одинаково реальна и для тех кто в нее верит, и для тех, кто в нее не верит. Я считаю, что ум, открытый для созидательных возможностей такой жизни, сделает ее неизмеримо радостней и осмысленней, когда она придет для каждого из нас- как она приходит каждый год для 50 миллионов людей на нашей планете.
Эта глава посвящена тому, что можно назвать силой организованного отрицания, и некоторым из тех, кто самым успешным образом справляется с ней.
Что такое человеческий мозг?
Ведущие специалисты не могут дать единого и однозначного ответа на этот вопрос,
хотя он признается одним из наиболее важных, когда-либо задававшихся человеком
и, соответственно, привлекал к себе внимание лучших умов двадцатого столетия.
Является ли он, как говорят некоторые, органом секреции, вырабатывающим сознание подобно тому, как печень вырабатывает желчь? В этом случае, действительно, также как мертвая печень больше не вырабатывает желчи, с прекращением функционирования мозга приходит конец и сознанию.
Или же это орган- на чем настаивают многие ученые и философы- который правильнее сравнить с легкими? Подобно тому, как легкие отбирают из окружающей атмосферы необходимое количество кислорода для поддержания физического тела в его ежеминутных нуждах, быть может, мозг также берет из окружающего нас всеобъемлющего сознания его ежеминутную меру, чтобы обеспечить нужды психики человека?
В этом случае душа индивидуума, однажды сформировавшись в сознательную структуру,
(как и физическое тело сформировано из атомных структур), продолжит существование в своей собственной стихии и не лишится ничего значимого для своего бытия, когда мозг прекратит передавать ей информацию.
Вопрос о том, какая этих двух точек зрения истинна, так и не был разрешен.Ученые, принадлежащие к механистической науке, как и простые обыватели, настолько заняты ежедневной «практической» деятельностью по извлечению выгоды, что вряд ли будут изучать свидетельства, ставящие под сомнение механистическое понимание Вселенной и взгляд на мозг с позиции «печени». С другой стороны, ученые, признающие Космическое сознание, считают доказательства, подтверждающие справедливость взглядов на мозг с точки зрения «легких», настолько убедительными, что даже временные прихоти материалистической науки- не позволять им быть услышанными должным образом и наказывать их, когда только возможно, понижением профессионального статуса- не могут заставить их, как верных чести и долгу, отказаться от своей точки зрения.
Важность этого предмета для нашей дискуссии очевидна. Если существование человеческой личности заканчивается с прекращением деятельности мозга, тогда нет смыла говорить о потусторонней жизни. С другой стороны, если мозг подобен насосу сознания, вводящему в наш временный биологический организм космический разум настолько малыми порциями, чтобы они могли быть использованы растущей в земном теле сознательной единицей, и одновременно питающему ту же саму временную психосоматическую систему информацией о локальных физических ощущениях, то для души больше нет необходимости в мозге, как только она достаточно разовьется и окрепнет, чтобы существовать в своей собственной стихии. Тому кто плывет в потоке чистой воды, не нужна водопроводная система с ее сложной регулировкой в виде насосов, труб, водопроводов и вентилей.
Некоторые выдающиеся умы видели, что в успешном осмыслении космической функции человеческого мозга лежит само будущее человека. В механизме(поскольку эта модель является традиционной для нашего времени и известна каждому семикласснику, нет необходимости подробно на ней останавливаться) они видят смертельный тупик человека, который будет беспрестанно вслепую возиться с молекулами до тех пор, пока в конце концов не взорвет себя вместе с ними. В космическом сознании они усматривают отражение ясного значения доселе не объясненных аспектов человеческого опыта, и плодотворное расширение научного познания, перед которым раскрываются необъятные горизонты.
Одним из самых выдающихся представителей таких умов был Уильям Джеймс- первопроходец, революционер, человек с огромной эрудицией, указавший на области,
которые позднее исследовались такими гигантами как Юнг, Дьюи и Фрейд. Поскольку Джеймс играл ведущую роль в возведении моста между рациональным и интуитивным пониманием, чтобы они могли мирно- и даже очень успешно- находить общий язык друг с другом, нам придется уделить внимание некоторым наиболее важным моментам в его теории, прежде чем мы сможем дать надлежащую оценку самым последним результатам в области изучения жизни после смерти.
Современные статьи и учебники ссылаются на Уильяма Джеймса как на одного из четырех основателей современной психологии, наряду с Вильгельмом Вундтом, Джоном Дьюи и Зигмундом Фрейдом. Каждый из этих исследователей-первопроходцев использовал в своей работе результаты других: Вундт сделал вклад в экспериментальные методы, которые являются доминирующими в современной психологии, Джеймс ввел концепцию исследования человеческой личности как функционального целого; Дьюи разработал идею умственной активности как эволюционного решения проблем, вытекающих из непосредственного человеческого опыта.
Джеймс никогда не отрицал того бесспорного факта, что большая часть человеческой деятельности состоит из элементарных, «машиноподобных» реакций. Действительно, его учение о функционализме служит фундаментом для сегодняшнего понимания и излечения таких функциональных неврозов, как избирательная глухота к нежелательным звукам, слепота, позволяющая уклониться от неприятного, обжорство и клептомания, компенсирующие недостаток любви, безудержное стремление к власти, прикрывающее чувство неполноценности, и так далее. Но эта теория также лежит в основе его убеждения, что человеческое сознание представляет собой нечто намного большее, чем простая сеть нервных импульсов, действующая по принципу «стимул-реакция».Его прямые наблюдения за умственным и физическим поведением человека привели его к поиску той функции, для которой наблюдаемая им деятельность являлась бы побочным продуктом. Он был уверен, что тщательное исследование «механического» аспекта в человеческой жизни было необходимо для полного понимания человека.Его исследования в области психического функционализма позволили освободиться от многих ошибочных представлений о Боге и бессмертии.