Определенный вклад в развитие литургической мысли был сделан св. Кириллом Иерусалимским (+386), который в своих тайноводственных поучениях раскрывает внутренний смысл и символическое значение священнодействий чина оглашения и Таинств Крещения, Миропомазания и Евхаристии [9]. Особым символизмом отличается книга “О небесной иерархии,” которая надписывается именем св. Дионисия Ареопагита. В ней разъясняются “тайнодействия” и “созерцательная сторона” Крещения, Литургии, освящения Мира, Хиротонии, монашеского посвящения” и богослужения, совершаемого “над благочестиво-усопшими” [10]. Символическое объяснение богослужений содержится также в литургических творениях св. Софрония, патр. Иерусалимского (VII в.) [11], прп. Максима Исповедника (+662) [12], св. Германа, патр. Константинопольского (+740) [13], Николая Кавасилы, архиеп. Фессалоникийского (+1371) [14], блж. Симеона, архиеп. Фессалоникийского (+1429) [15].
Эти творения были известны русскому читателю в славянских переводах и поставляли обильный материал для составления книг о богослужении с назидательной целью. Наши ученые приложили много старания, чтобы перевести их на русский язык по лучшим оригинальным текстам и использовать их для своих литургических трудов. Правда, авторы первых серьезных работ по литургике были написаны по славянским переводам и на славянском языке. К их числу относится труд митр. Гавриила (Петрова) “О служении и чинопоследованиях Православной греко-российской Церкви,” появившийся в 1792 г. В предисловии автор говорит, что он будет руководствоваться историческими свидетельствами о церковных “чиноположениях,” а интересующихся “аллегорическими размышлениями” он отсылает к творениям блж. Симеона, св. патр. Германа и к другим “подобного содержания сочинениям” [16]. Архиеп. Вениамин (Румовский), наоборот, на основании именно этих творений весьма подробно изъясняет богослужение, что видно из его “Новой скрижали” [17]. Этот труд оказался весьма популярным. Пользуясь большим спросом в течение столетия, он выдержал 9 изданий на славянском языке и столько же изданий в русском переводе.
В 1804 г. был издан замечательный для своего времени научный труд под названием “Историческое, догматическое и таинственное изъяснение Божественной литургии,” автором которого является выпускник Московской Духовной академии, преподаватель греческого и латинского языков в Московском университете И. Дмитревский [18]. “Изъяснение,” состоящее из трех частей, предваряется обширным “Предуведомлением” и “Введением в Божественную литургию.” Само наименование труда указывает на три аспекта в изложении литургического материала, которых придерживается автор в своем исследовании.
В XIX в. для нужд Духовной школы создаются основательно разработанные курсы по литургике. Среди них можно отметить работу прот. Д. Смолодовича — “Литургика, или наука о богослужении” (К., 1861), в которой говорится об истории богослужения, о священнослужителях, о книгах, суточных службах, службах минейных и триодных, о всех таинствах и некоторых чинах (венчания на царство, освящения храмов, пострижения в монашество и др.). Судя по объему курса, можно думать, что программа по литургике была обширной, и поэтому автору приходилось говорить обо всем, но сжато.
Значительно большей полнотой отличается учебник, составленный архим. Гавриилом (Голосовым) — “Руководство по литургике, или наука о православном богослужении” (Тверь, 1886, 581 с.), но и здесь ощущается недостаток исторических экскурсов и богословского синтеза. Главную задачу литургики автор видит в изъяснении состава и содержания всех видов богослужения. Он также считает, что не следует оставлять без объяснения церковных служб “в смысле созерцательном, прообразовательном, духовном и таинственном,” а также догматическом и нравственном. Кроме того, по его мнению, исследования о богослужении должны основываться на исторических данных [19]. Однако рамки семинарской программы не позволили ему последовательно выполнить эти требования.
Во второй половине XIX в. русские литургисты все чаще настаивают на необходимости исторического изучения богослужения. Об этом, в частности, говорил архиеп. Филарет (Гумилевский), подчеркивая важность исторических данных для литургических исследований [20]. Проф. А. Катанский также пользовался историческим методом в своем “Очерке по истории литургии,” где он прослеживает развитие этого богослужения с I по XIV вв., основываясь на исторических свидетельствах [21].
Но “принципиальным реформатором литургики” и “фактическим основоположником ее научного бытия” считают ученика Катанского, проф. И. Д. Мансветова [22], который, по словам проф. Глубоковского, “прочно аргументировал, что в литургических разысканиях надо выходить к первоначальному зерну, из которого постепенно развивалась вся дальнейшая богослужебная система то органическим возрастанием по внутренним импульсам, то механическим напластованием по случайным внешним причинам” [23]. Его перу принадлежит капитальный научный труд “Церковный устав (Типик.). Его образование и судьба в Греческой и Русской Церквах” (М. 1885, 448), в котором сочетается “детальный анализ с широким синтезом” [24]. Проф. А. А. Дмитриевский в своей рецензии на эту работу отметил, что будущий исследователь устава обязан считаться с нею, как с первой в истории последнего и “не лишенною весьма серьезных достоинств” [25].
Работа Мансветова по изучению литургических источников и их систематической обработке нашла достойного продолжателя в лице другого специалиста в области литургики проф. Н. Ф. Красносельцева, оставившего после себя ценный научный вклад [26].
Особенно прославился своими трудами по исторической литургике ученик Красносельцева А. А. Дмитриевский, который под руководством первого написал кандидатскую работу “Богослужение в Русской Церкви в XVI в.,” а затем (в 1882 г.) и магистерскую диссертацию на ту же тему [27]. Предприняв научные путешествия на Афон (1886 г.) и в другие места (1887-88 гг.), Дмитриевский собрал богатейший рукописный материал, который лег в основу его громадного научного труда по описанию и изучению литургических манускриптов [28]. Подготавливая свой труд к изданию, А. А. Дмитриевский с неутомимой энергией продолжает научные поездки в каникулярное время для работы над рукописями в книгохранилищах Афона, Патмоса, Константинополя, Афин, Рима и др. Одновременно он знакомится со службами в храмах на св. местах, о чем пишет очерки, имеющие не только познавательную, но и научную ценность [29].
Неутомимый труженик на ниве исторической литургики, проф. Дмитриевский своим энтузиазмом вдохновлял многих своих последователей. У него было немало учеников, которые под его руководством писали кандидатские работы [30]. Среди них — проф. прот. М. Лисицын, прот. М. Прилуцкий, который был и его преемником на кафедре литургики в Киевской Духовной академии (1908-1912 гг.) и др. [31]
Большой вклад в литургическую науку внесли также проф. И. А. Карабинов и прот. К. Кекелидзе [32].
Особое место в истории литургики занимает проф. Киевской Духовной академии И. Н. Скабалланович. В своей докторской диссертации “Толковый Типикон” он детально рассмотрел все части богослужения от их возникновения до нашего времени, дав им “исчерпывающее историко-критическое освещение” [33]. “Толковый Типикон” был издан в трех выпусках, которые последовательно выходили в 1910, 1913 и в 1915 гг. Затем стала издаваться серия его очерков под общим названием “Христианские праздники” [34]. В каждой книге этого издания даются история праздника, объяснение стихир, канонов и др. частей службы. Все это сопровождается обильными примечаниями со ссылками на источники. Было выпущено всего шесть книг, в которых рассмотрены три Господских и три Богородичных праздника. Серия эта осталась незавершенной. И только через восемь десятилетий появилась работа о празднике Сретения Господня, которая в какой-то степени продолжает замысел Скабаллановича [35].
После некоторого перерыва, связанного с уходом из Киевской академии, Дмитриевский вернулся к преподаванию литургики в качестве профессора Петроградского Богословского института. Среди студентов, интересовавшихся этой наукой, был и Н. Успенский, который под руководством Дмитриевского написал кандидатскую работу о происхождении всенощного бдения [36]. Возглавив кафедру литургики в Ленинградской Духовной академии, Н. Д. Успенский явился продолжателем дела Дмитриевского. Его магистерская диссертация о чине всенощного бдения свидетельствует о том, что он стоит на таких же научных позициях, какие отстаивал его учитель [37]. Его исследовательские интересы воплотились в ряд публикаций в “Богословских трудах.” Наиболее значительные из них касаются вечерни, всенощного бдения, Литургии [38].
Подобно своему учителю, проф. Успенский руководил работами своих учеников, которые должны были использовать рукописные источники [39].
Одновременно, по согласованию с ним, в семидесятые годы лекции по литургике читал иером. Михаил Аранц, который защитил магистерскую диссертацию на тему “Богослужение часов по древним спискам Византийского Евхология” (Л., 1975, 325 с. машиноп.). На древних византийских рукописях основывались и его лекции по истории Типикона, историческому развитию Литургии, чинопоследованиям Таинств, суточному кругу богослужений [40].