Смекни!
smekni.com

С. Г. Кара-Мурза. Манипуляция сознанием (стр. 78 из 206)

Таких сообщений поступает все больше и больше. И во всех случаях идет речь о совершенно нормальных детях из среднего класса. Они просто уже живут в "обществе спектакля" и не могут отличить жизни от того, что видят на телеэкране. Они - жертвы свободы сообщений. При этом надо подчеркнуть, что самый сильный удар "телевизионное насилие" наносит по детям. В середине 70-х годов на американском телевидении сцены насилия показывались со средней интенсивностью 8 эпизодов в час. Но это именно в среднем, а самая высокая частота показа таких сцен обнаружена в детских мультфильмах. Кстати, о "демократичности" рынка телевидения: опросы Института Гэллапа в середине 70-х годов показали, что 2/3 американцев выступали против "телевизионного насилия", но они были бессильны преодолеть интересы фирм, производящих телевизоры, и рекламодателей.

Разумеется, не только дети поддаются прямому воздействию телевидения на поведение. В одном исследовании начала 80-х годов в США 63% осужденных заявили, что совершили преступление, подражая телевизионным героям, а 22% переняли из передачи телевидения "технику преступления". Однако дети и подростки оказались наименее защищенными против воздействия телевидения группами. Социальному "заражению" под действием телеэкрана дети начинают подвергаться уже с дошкольного возраста. Этому посвящены большие исследования психологов Стэнфордского университета под руководством А.Бандуры, которые положили начало целой научной области.

А.Бандура сначала изучал "заражение" при наблюдении сцен насилия и в обыденной жизни - в присутствии ребенка кто-то (взрослый или другой ребенок) ведет себя крайне агрессивно - бьет кукол, калечит искусственных животных и т.д. Как пишет другой известный психолог, профессор Корнелльского университета У.Бронфенбреннер, после наблюдения таких сцен "без всякого к тому побуждения абсолютно нормальные, хорошо адаптированные дошкольники начинают вести себя агрессивно. Причем они не только проделывают все, что увидели, но и дополняют "комплекс активности" собственной фантазией".

Затем А.Бандура заменил реальные сцены насилия сценами, увиденными по телевидению (в специально сделанных "лабораторных" фильмах, а также в художественных или документальных фильмах). Было проведено огромное количество экспериментов с людьми разного возраста (детьми, подростками, студентами и взрослыми) и сделан надежный вывод: сцены насилия на телеэкране вызывают сильные агрессивные импульсы. При этом вид страданий жертвы насилия лишь усиливает интенсивность агрессивной реакции телезрителя. Иными словами, эти эксперименты опровергли отмеченную выше "гипотезу катарсиса", согласно которой виртуальные сцены насилия вытесняют агрессивные импульсы. По поводу выводов А.Бандуры фирмы, производящие телевизоры, сделали коллективное заявление с попыткой поставить эти выводы под сомнение. Но этим только подлили масла в огонь и стимулировали много новых исследовательских проектов, которые эти выводы подтвердили (так, больше исследования были проведены в 80-е годы в Англии).

У.Бронфенбреннер заключает свою главу, подчеркивая связь воздействия телевидения с индивидуализмом как фактором, повышающим психологическую беззащитность подростков: "Образующийся моральный и эмоциональный вакуум вынужденно заполняется телеэкраном с его ежедневной проповедью меркантильности и насилия... Стоит отметить, что из всех шести стран, где проводились исследования, лишь одна превосходит Соединенные Штаты по степени склонности детей к асоциальному поведению, причем эта страна ближе всех стоит к нам с точки зрения традиций англосаксонского индивидуализма. Речь идет об Англии, родине ансамблей "Битлз" и "Роллинг Стоунз", нашем основном конкуренте в области бульварных сенсаций, юношеской преступности и насилия".

Откуда у ТВ такая сила в манипуляции сознанием? Первое важное свойство телевидения - его "убаюкивающий эффект", обеспечивающий пассивность восприятия. Сочетание текста, образов, музыки и домашней обстановки расслабляет мозг, чему способствует и умелое построение программ. Видный американский специалист пишет: "Телевидение не раздражает вас, не вынуждает реагировать, а просто освобождает от необходимости проявлять хоть какую-нибудь умственную активность. Ваш мозг работает в ни к чему не обязывающем направлении".

Насколько человек становится зависим от такого зрелища, говорит большая серия скандалов в США, связанных с разоблачением махинаций в популярных телевизионных шоу-викторинах. Тогда Институт Гэллапа провел опрос телезрителей, и выяснилось, что 92% зрителей знало об этих махинациях, но при этом 40% "хотели смотреть телевикторины, даже зная, что они фальсифицированы".

Человек может контролировать, "фильтровать" сообщения, которые он получает по одному каналу, например, через слово и через зрительные образы. Когда эти каналы соединяются, эффективность внедрения в сознание резко возрастает - "фильтры" рвутся. Так получилось с комиксами: любой, самый примитивный текст легко заглатывался, если сопровождался столь же примитивными рисунками. Комиксы стали первым мощным жанром, формирующим сознание "масс". ТВ умножило мощность этого принципа. Текст, читаемый диктором, воспринимается как очевидная истина, если дается на фоне видеоряда - образов, снятых "на месте событий". Критическое осмысление резко затрудняется, даже если видеоряд не имеет никакой связи с текстом. Неважно! Эффект вашего присутствия "в тексте" достигается.

Обратите внимание - чуть не в половине сообщений информационных программ - это какие-то обрезки видеозаписей из архива. Иногда при монтаже даже не убирают дату съемки видеокадра, и бывает, что актуальный репортаж "из горячей точки" сопровождается видеозаписью многолетней давности. Вот, в 1996 г. между США и Китаем возникла напряженность в связи с Тайванем. Антикитайские комментарии ведущих западного телевидения и кадры с мощными американскими авианосцами (защита тайваньской демократии) стали сопровождаться кадрами, сильно бьющими по чувствам - зрелищем смерти. Ведущий предупреждает: сейчас мы покажем сцену, которая может быть слишком тяжелой для ваших нервов. Массы телезрителей приникают к экрану. Да, сцена тяжелая - расстрел торговцев наркотиками в КНР. Они стоят на коленях, им стреляют в затылок. В левом углу внизу видна дата - 1992 г. Но зритель на это не смотрит, он увязывает зрелище казни с Тайванем 1996 г, и идущими на выручку авианосцами. А иногда, то ли для проверки нашей тупости, то ли из озорства, но на экране показывают вообще посторонний сюжет - какие-то автомобили, верблюды, городские толпы.

Множественность каналов информации в телевидении придает ему такую гибкость, что одно и то же слово может восприниматься по-разному, так что одному и тому же тексту можно придавать разное содержание (это, кстати, позволяет обходить нормы законов о телевидении, объектом которых является прежде всего текст). Американский профессор О'Хара в книге "Средства информации для миллионов" пишет об умелом дикторе: "Его сообщение может выглядеть объективным в том смысле, что оно не содержит одобрения или неодобрения, но его вокальные дополнение, интонация и многозначительные паузы, а также выражение лица часто имеют тот же эффект, что и редакторское мнение".

Технические возможности телевидения позволяют лепить образ объекта, даже передаваемый в прямом эфире. Французский телекритик пишет: "С телевизионным изображением можно сделать все, как и со словом. Поставьте интервьюируемого так, чтобы камера смотрела на него снизу, и любой человек сразу примет спесивый, чванный вид. Смонтируйте кадры по своему усмотрению, вырежьте немного здесь, добавьте кое-что там, дайте соответствующий комментарий... и сможете доказать миллионам людей что угодно". Нередки и прямые фальсификации.

Мы говорили об устранение рампы и беззащитности человека в "обществе спектакля". "Устранение рампы" есть нарушение важнейшего культурного табу, запрещающее впускать в мир "потустороннее". Рампа (или рама картины) - это та меловая черта, которая отделяет нашу земную жизнь от созданного фантазией художника ее образа, ее призрака. Эта черта не разрешает ему спускаться к нам, а нам - подниматься в этот призрачный мир. Всякое такое смешивание миров, выходы в мир персонажей картин и портретов, наше вхождение туда всегда представлялось в кошмаре художника встречей с сатанинским началом. Но "Портрет" Гоголя или театр Любимова были лишь прелюдией. Беззащитным оказался человек перед экраном телевизора. Уже сегодня, на памяти последних лет, с его помощью множество людей и целых народов заставили совершить чудовищные по своим последствиям действия.

"Странные" войны 90-х годов приводят к еще более тяжелому выводу: многие кровавые спектакли изначально ставятся как телевизионные. Ни "Буря в пустыне", ни убийство африканеров в ЮАР, ни полет ракеты "Томагавк" к сербскому мосту через Дунай были бы не нужны, если бы они не могли быть показаны по телевидению. Все эти акции были тщательно подготовленными сценами, смысл которых - именно их телетрансляция в каждый дом, в каждую семью. В этом смысле замечательна акция по бомбардировке американской авиацией Триполи в 1986 г. ("превентивная акция против возможного нападения ливийских террористов"). Падение ракет на город было приурочено точно к началу вечерних информационных выпусков телевидения США. Таким образом, телевидение могло сразу сообщить об акции и тут же соединиться со своими репортерами в Триполи, чтобы зрители могли в прямом эфире наблюдать взрывы американских бомб и ракет в "логове врага". Это была первая в истории бомбежка, организованная в назначенный момент как телевизионный репортаж - в большой степени ради этого репортажа.