Огромную роль в смешении реальности и спектакля играет насилие. Оно занимает важное место в жизни человека современного общества - и в то же время его преувеличенный и художественно соблазнительный образ умножается средствами культуры. Американский писатель Б.Гиффорд сравнивает процесс, превращающий клубок страстей, пороков и преступлений в огромный спектакль, с тем, что видит в жизни: "Всего за три дня вокруг меня произошло вот что. Дочь моего друга, 15 лет, была изнасилована и убита выстрелом в голову в полдень в университетском городке. Мой сын с невестой, им по 20 лет, ожидали вечером автобус. К ним подошел парень с ружьем, заставил сына лечь на тротуар, затолкал девушку в машину, увез на пустырь, изнасиловал и избил. Мой старый друг 72 лет выставил свою кандидатуру в муниципалитет, конкурируя с негритянкой. Когда он пошел к избирателям, на него напала группа громил-негров и превратила его буквально в котлету". Гиффорд задает вопрос: "Давайте различим, где реальность, а где спектакль. Видите вы разницу? Я писатель, и я разницы не вижу". И каждый день эта разница все более стирается - даже мелочами. Вот, в супермаркете, куда ходит писатель, старик, собирающий коляски на стоянке перед магазином, обнаружил в такой коляске две отрезанные руки. Просто шутка. Неизвестно даже, было ли перед этим совершено убийство или так, шутник где-то раздобыл "ненужные" руки.
Структурный анализ использования воображения "человека играющего" в целях господства дал французский философ Ги Дебор в известной книге "Общество спектакля" (1971). Он показал, что современные технологии манипуляции сознанием способны разрушить в атомизированном человеке знание, полученное от реального исторического опыта, заменить его искусственно сконструированным "режиссерами" знанием. В человеке складывается убеждение, что главное в жизни - видимость, да и сама его общественная жизнь - видимость, спектакль.
При этом историческое время превращается в совершенно новый тип времени - время спектакля, пассивного созерцания. И оторваться от него нельзя, так как перед глазами человека проходят образы, гораздо более яркие, чем он видит в своей обычной реальной жизни в обычное историческое время. "Конкретная жизнь деградирует до спекулятивного пространства" (спектакль и есть нечто спекулятивное).
Ценность этой технологии для власти в том, что человек, погруженный в спектакль, утрачивает способность к критическому анализу и выходит из режима диалога, он оказывается в социальной изоляции. Г.Дебор уделяет особое внимание тому особому ощущению "псевдоциклического" времени, которое возникает у человека, наблюдающего политический спектакль. Время спектакля, в отличие от исторического времени, становится не общей ценностью, благодаря которой человек вместе с другими людьми осваивает мир, а разновидностью товара, который потребляется индивидуально в стандартных упаковках. Один "пакет" спектакля "стирает" другой. Как неоднократно повторяет теоретик современного западного общества К.Поппер в книге "Открытое общество и его враги", "история смысла не имеет!".
Общество спектакля - это "вечное настоящее". Как пишет Г.Дебор, "оно достигается посредством нескончаемой череды сообщений, которая идет по кругу от одной банальности к другой, но представленных с такой страстью, будто речь идет о важнейшем событии". Вспомним: семь лет Россия живет в спектакле, который называется "здоровье Ельцина".
То же самое происходит с восприятием пространства: созерцатель спектакля "потребляет" его стандартные упаковки, сам оставаясь вне реальности и вне человеческих контактов. Режиссеры спектакля становятся абсолютными хозяевами воспоминаний человека, его устремлений и проектов.
Г.Дебор отмечает и другое важное качество "общества спектакля" - "Обман без ответа; результатом его повторения становится исчезновение общественного мнения. Сначала оно оказывается неспособным заставить себя услышать, а затем, очень скоро, оказывается неспособным сформироваться".
В СССР перестройка и стала тем этапом, когда ложь политиков по важным вопросам нашей жизни перестала вызывать какую бы то ни было общественную реакцию. Когда оказалось, что общественное мнение уже не формируется, можно было переходить к следующему этапу: обманщиков А.Н.Яковлева и А.Г.Аганбегяна могли сменить Е.Т.Гайдар и А.Б.Чубайс.
К обману примыкает, как ритуал спектакля, обстановка секретности. Секретность становится важнейшей и узаконенной стороной жизни, так что задавать вопросы и требовать ответа становится чем-то неуместным и даже неприличным. Мы давно уже не знаем, кто, где и почему принимает важнейшие для нашей жизни решения. О чем говорил Горбачев с Папой Римским? Какое соглашение он подписал с Бушем на Мальте? Когда и зачем был взят на Западе огромный кредит? Кто решил принять для России программу МВФ? Почему на 4 месяца назначили вместо Черномырдина Кириенко? О чем докладывал Чубайс Бильдербергскому клубу в мае 1998 г.? Почему сняли Скуратова? Никаких объяснений не дается, но, чудесным образом, никто их и не просит - ни оппозиция, ни свободная пресса. Мы лишь можем смотреть на сцену и гадать.
Особое внимание философов привлекла совершенно невероятным сценарием Тимишоара - спектакль, поставленный для свержения и убийства Чаушеску. Убить-то его было совершенно необходимо, т.к. он создал недопустимый для всего "нового мирового порядка" прецедент - выплатил весь внешний долг, освободил целую страну от удавки МВФ. Показал, что в принципе можно, хотя и с трудом, выскользнуть из этой петли.
Г.Дебор покончил с собой, когда верхушка КПСС соединилась с правящими кругами Запада в постановке политических спектаклей мирового масштаба. Он, видимо, посчитал: что с такой интенсивной манипуляцией человек не имеет шансов справиться. Изучающий "общество спектакля" итальянский культуролог Дж.Агамбен так пишет о глобализации спектакля, т.е. объединении политических элит Запада и бывшего соцлагеря: "Тимишоара представляет кульминацию этого процесса, до такой степени, что ее имя следовало бы присвоить всему новому курсу мировой политики. Потому что там некая секретная полиция, организовавшая заговор против себя самой, чтобы свергнуть старый режим, и телевидение, показавшее без ложного стыда и фиговых листков реальную политическую функцию СМИ, смогли осуществить то, что нацизм даже не осмеливался вообразить: совместить в одной акции чудовищный Аушвитц и поджог Рейхстага. Впервые в истории человечества недавно похороненные трупы были спешно выкопаны, а другие собраны по моргам, а затем изуродованы, чтобы имитировать перед телекамерами геноцид, который должен был бы легитимировать новый режим. То, что весь мир видел в прямом эфире на телеэкранах как истинную правду, было абсолютной неправдой. И, несмотря на то, что временами фальсификация была очевидной, это было узаконено мировой системой СМИ как истина - чтобы всем стало ясно, что истинное отныне есть не более чем один из моментов в необходимом движении ложного. Таким образом, правда и ложь становятся неразличимыми, и спектакль легитимируется исключительно через спектакль. В этом смысле Тимишоара есть Аушвитц эпохи спектакля, и так же, как после Аушвитца стало невозможно писать и думать, как раньше, после Тимишоары стало невозможно смотреть на телеэкран так же, как раньше".
Но, несмотря на предупреждения, массы людей смотрят на телеэкран так же, как раньше. Мы не сделали усилия и не поставили в нашем сознании блок актерам и режиссерам политического спектакля. После Тимишоары мы увидели подобные инсценировки в Вильнюсе и Москве, а затем, по нарастающей, все более реалистичные спектакли, где приходилось жертвовать большим числом статистов.
Спектакль - система очень гибкая. У режиссеров нет детальных планов, какие бывают у строителя. Вся перестройка и реформа есть цепь действий по дестабилизации, а для нее не нужна ни мощная социальная база, ни большая сила - взорвать мост в миллион раз легче, чем построить. При этом точно нельзя предвидеть, по какому пути пойдет процесс, есть лишь сценарии. Но режиссеры готовы к тому, чтобы действовать по любому сценарию, и быстро определяют, какой из них реализуется.
Прекрасный пример - "Горбачев-путч" в августе 1991 г. Тогда Горбачев переиграл свою команду - и Павлова, и Язова с Янаевым. А они, хоть и быстро поняли, что попали в ловушку лицедея, уже ничего не смогли предпринять - такого сценария не ожидали. Это - их "неполное служебное соответствие" в новом обществе. Но зато Ельцин, как считается, переиграл Горбачева - очень быстро и четко среагировала его команда и победила, хотя фальсификации в ее спектакле были совершенно очевидны. Но и Горбачев, и Ельцин, чувствуется, были актерами одного и того же спектакля, режиссер которого не выйдет на сцену раскланяться.