К аналогичным выводам можно прийти на основании данных по Англии. Здесь с 1875-1879 гг. по 1913 г. количество денег в обращении увеличилось на 2,9%, количество депозитов - на 301,5, количество денег и депозитов - на 265,2, а объем внешней торговли по ценам 1875-1879 гг. - на 197,4%1.
Полученные выводы с теми или иными оговорками можно распространить и на более ранние десятилетия XIX в.
Таким образом, статистические данные показывают, что если количество золота как такового с начала XIX в. и возрастает медленнее, чем товарный оборот, то рост количества средств обращения, опирающихся на этот запас золота, во всяком случае не обнаруживает отставания от роста товарооборота. При этих условиях тезис о нарастающем недостатке золота в указанном выше смысле остается недоказанным.
Новейшую и очень интересную попытку Касселя2 доказать, что общий уровень цен (и его длительные колебания) с начала XIX в. следуют за изменением относительного количества золота равным образом нельзя "признать убедительной". Относительное количество золота, по Касселю, представляет из себя отношение фактического количества золота к нормальному. Кассель констатирует, что в 1850 и в 1910 гг. индекс английских цен стоит на одном и том же уровне. Это дает ему основание полагать, что в том и другом году количество золота удовлетворяло потребности народного хозяйства в одинаковой степени и было нормальным. Сопоставляя количество золота в 1850 и в 1910 гг., Кассель находит, что за это время оно увеличилось в 5,2 раза, что соответствует ежегодному приросту его на 2,8%. Если бы, допускает он далее, количество золота в действительности ежегодно возрастало на 2,8%, то никто не мог бы
429
приписать изменение уровня цен изменениям в количестве золота. Мы имели бы кривую нормального и плавного роста количества золота, которую он по той же формуле продолжает назад до 1800 г. Но в действительности фактическое количество золота возрастало иначе. И если взять отношение фактического количества к нормальному (относительное количество золота) и сопоставить это отношение с уровнем цен, то между ними обнаруживается чрезвычайно близкое совпадение. Это совпадение на первый взгляд производит впечатление, что основной тезис Касселя о влиянии относительного количества золота на уровень цен находит полное эмпирическое подтверждение. Однако при внимательном анализе вопрос оказывается сложнее.
Наиболее слабым местом всего доказательства Касселя является его понятие и метод определения нормального количества золота1. Прежде всего совершенно неубедительно и неясно предположение Касселя, что нормальное количество золота должно возрастать равномерно. Это было бы так лишь при условии, если бы и все народное хозяйство возрастало равномерно. В таком случае принцип равномерности роста оказывается основной необходимой предпосылкой равновесия народного хозяйства и цен. Однако равномерность роста представляет из себя лишь частный случай динамического равновесия народного хозяйства. Теоретически с таким же правом можно представить ускоряющийся, замедляющийся или иной темп развития, при котором народное хозяйство будет находиться в динамическом равновесии и количество золота будет нейтральным в отношении общего уровня цен.
Но если представляется спорным общий принцип равномерности изменения нормального количества золота, то еще более спорным оказывается конкретное количественное выражение его роста в 2,8% ежегодно. Этот коэффициент роста целиком зависит от выбора тех годов, когда индекс цен стоит на одном и том же уровне. Кассель взял 1850 и 1910 гг. Но это не единственные два года, когда индекс стоит на том же уровне. С неменьшим правом можно взять, например, годы 1820 и 1873, когда индекс в Англии стоял соответственно на уровне 153 и 154, или годы 1845 и 1878, когда индекс стоял на уровне 119 и 1192.
430
Но в таком случае совершенно меняется коэффициент ежегодного роста так называемого нормального количества золота. В частности, если взять 1820 и 1873 гг., то он оказывается всего 1,9%, если же взять 1845 и 1878 гг., то он оказывается 3%.
В связи с этим меняется и соотношение фактического и нормального количества золота или относительное количество его. И, что самое главное, между новой кривой относительного количества золота и уровнем цен не оказывается необходимого соответствия1. Таким образом, есть основание думать, что поразительное совпадение между кривой относительного количества золота и уровнем цен, получившееся у Касселя, представляет из себя по преимуществу результат счастливого выбора дат, когда цены стояли на одном и том же уровне.
Но если бы даже это было и не так, то все же в построении Касселя, как и в построении других авторов, стоящих на той же точке зрения, остается недоказанным, что изменение относительного количества золота является причиной изменения цен2 и что не количество золота с теми или иными отклонениями следует за движением цен, а наоборот. Исходя из соображений, изложенных выше, мы и считаем возможным утверждать, что понижательную тенденцию общего уровня цен нельзя поставить в зависимость от нарастающего относительного недостатка золота.
Что касается теперь стоимости добычи золота, то при наличии фактов последовательного открытия новых богатейших месторождений золота и при наличии общего технического прогресса и падения издержек производства (см. ниже) равным образом нельзя утверждать, что с начала XIX в. общая тенденция ее была повышательной.
Помимо развитых выше соображений о роли золота в динамике цен необходимо указать, что объяснять понижательную тенденцию цен повышательной тенденцией покупательной силы золота значит как бы противополагать золото, размеры и стоимость его добычи общему процессу развития производства и товарного обращения. В действительности же размеры и стоимость добычи золота, как и всякого другого товара, находятся
431
в теснейшей зависимости от общих условий развития народного хозяйства.
Обратимся теперь от критических замечаний к положительным построениям. Решающее значение для динамики абсолютного уровня цен с начала XIX в. имел прогресс техники (в широком смысле слова, т.е. включая сюда усовершенствование орудий производства, средств сообщения, организаии предприятий и т.д.) и связанный главным образом с ним рост производительности труда. Этот рост техники производительности труда обусловил уменьшение издержек производства, которое в условиях напряженной внутренней международной конкуренции явилось важнейшей и ближайшей причиной описанной выше длительно понижательной тенденции цен.
Может показаться, что это положение содержит в себе внутренний порочный круг. Согласно выставленному положению ближайшей непосредственной причиной понижения цеп является падение издержек производства. Но так как издержки производства в денежном выражении являются функцией цен, то, объясняя снижение цен через снижение издержек, мы как будто объясняем снижение цен через снижение цен1. Однако это не так. Издержки производства являются функцией не только цен, но и технических условий производства. В связи с этим можно и целесообразно различать издержки производства в денежном, выражении и издержки в реально-физическом выражении, которые в конечном счете могут быть сведены к затратам труда2.
Формулированное выше основное положение о причинах понижения цен имеет в виду издержки в реально-физическом выражении и снижение их под влиянием изменения технических и организационных условий3, находящих свое конечное интегральное выражение в росте производительности труда.
Тезис о повышении производительности труда и падении реальных издержек производства с начала XIX в. может быть аргументирован и на основании некоторых статистических данных. В целях такой аргументации мы построили специальные индексы производительности промышленного и сельскохозяйственного труда.
432
Для Англии такие индексы по состоянию данных оказалось возможным построить, начиная со второй четверти XIX столетия. Для построения индекса производительности труда было необходимо прежде всего построить индекс физического объема сельскохозяйственного и промышленного производства, базой которых были взяты среднеарифметические данные за 1901-1910 гг.1 Для сельского хозяйства нами был построен индекс физического объема производства по 4 группам. Первая группа - продукция хлебов. В эту группу вошло производство пшеницы, ячменя, овса, гороха и бобов. Индекс был построен для следующих дат: 1830, 1846, 1866, 1876, 1884 гг. и затем для каждого года вплоть до 1924 г. Вторая группа - продукция животноводства. За отсутствием данных о непосредственной продукции животноводства (молоко, шерсть, кожа, яйца и т.д.) мы вынуждены были ограничиться здесь построением индексов по данным о количестве голов крупного рогатого скота, овец и свиней2. Индексы были построены для следующих дат: 1812, 1831, 1855, 1867 гг. и затем для каждого года до 1924 г.
Отсюда ясно, что до 1884 г. по первой и до 1867 г. по второй группам мы имеем лишь отдельные точки индексов. Соединяя в каждом ряду эти точки, мы получили непрерывные ряды индексов.
Третья группа - продукция интенсивных культур. Сюда вошла продукция картофеля, репы, брюквы и свеклы. По состоянию данных этот индекс оказалось возможно построить только с 1884 г. погодно. Четвертая группа - продукция сена. Этот индекс можно было построить с 1887 г.
По данным групповых индексов был построен невзвешеиный общий индекс физического объема сельскохозяйственного производства. Причем, как ясно из предыдущего, мы могли построить этот индекс со второй четверти XIX в. По 1884 г. только по двум группам - по группе зерновой продукции и продукции
433
животноводства. С 1884 г. общий индекс мог быть построен по трем, а с 1887 г. по четырем группам. Однако, пользуясь соотношением полного индекса с индексами из II и III групп за период 1884-1893 гг., мы сомкнули их в один непрерывный ряд индекса физического объема производства. (Динамику общего и групповых индексов физического объема сельскохозяйственного производства см. в приложении III.)