675
Но если общая задача построения перспективного плана такова, как она была только что очерчена, то какое же перераспределение производительных сил С.Г. Струмилин считает наиболее целесообразным и возможным на ближайшие пять лет? Он считает наиболее целесообразным такое перераспределение производительных сил, которое обеспечило бы наибольшую возможность индустриализации страны в ближайшее время (с. 24). Против ставки на индустриализацию, как таковой, конечно, не может быть никаких возражений. Индустриализация страны, - и это подтверждается исторически, - является необходимой предпосылкой повышения производительности всего народного хозяйства и повышения уровня благосостояния масс. Неоспоримо прогрессивное значение индустриализации в особенности должно быть подчеркнуто в аграрно-перенаселенных странах, к числу которых до известной степени можно отнести и СССР, так как индустриализация таких стран является важнейшим методом преодоления аграрного перенаселения. Значение индустриализации у нас вытекает также из особенностей нашего социального строя и нашего международного положения.
Однако при построении плана вопрос сводится не к тому, чтобы провозгласить ту или иную ставку, а к тому, чтобы, как справедливо указывает сам С.Г. Струмилин, дать ей конкретное выражение (с. 22).
Какое же конкретное выражение дает этой ставке автор? Ответ на этот вопрос мы получаем из следующих немногих цифр. Согласно проекту С.Г. Струмилина физический объем сельскохозяйственного производства, включая лесное хозяйство, рыболовство и охоту, возрастает за 5 лет на 24,1%. В то же время физический объем промышленного производства, включая кустарно-ремесленную промышленность, возрастает на 69,3%, а физический объем производства фабрично-заводской промышленности возрастает даже на 76,7%. Новые постройки и капитальный ремонт без сельского строительства расширяются на 184,7%. Соответственно со всем этим процент городского населения увеличивается с 17,5% в 1926 г. до 18,8% в 1931 г. Производительность индустриального труда вырастает на 49%. Общий реальный народный доход возрастает на 45,2%, доход от сельского хозяйства - на 24,3, а от промышленности - на 74,5%. Уровень благосостояния всего населения в среднем возрастает на 31%, уровень благосостояния рабочего класса - на 50, всего городского населения - на 37,5, а сельского - на 30%.
676
Общая сумма накопления в народном хозяйстве по государственному сектору возрастает на 93%, новые вложения и капитальный ремонт расширяются на 146, а вся сумма вложений с оборотными фондами - на 107,3%. Из общей суммы капитальных вложений за 5 лет в 17,6 млрд. руб. на долю промышленности падает 32,3%, транспорта - 28,2, электрификации - 7,6, сельского хозяйства - 6,8%. Эти немногие суммарные цифры дают общее представление о намечаемом размахе развития народного хозяйства и о проектируемом перераспределении производительных сил.
Они позволяют признать, что проект плана достаточно резко проводит ставку на индустриализацию страны.
III
Выше мы выяснили исходные положения в понимании сущности плана, охарактеризовали словами самого автора основные задачи плана и наметили в общих и основных чертах конкретное содержание выдвигаемых им перспектив. Обращаясь теперь к критическим замечаниям по адресу предлагаемых построений, прежде всего подчеркнем следующее. В проекте плана, выдвигаемого Госпланом, все перспективы даны в точных числовых выражениях. Здесь даются цифровые характеристики не только продукции через пять лет, но и числовые же характеристики накопления, вложений, емкости рынка, перенаселения, эмиссии и т.д. Причем многие числовые характеристики выражены не только в сумме за пять лет, но и погодно.
Против числовой характеристики перспектив принципиально возражать, конечно, не приходится. Но совершенно ясно, что такие числовые характеристики имеют значение, полезны и их следует давать лишь при том условии, если они скрывают за собой определенный экономический смысл, если они экономически действительно достаточно обоснованы, если при их обосновании был использован правильный метод. При отсутствии этих условий стройный ряд цифр остается только рядом цифр, не больше. И если при отсутствии этих условий мы придаем цифрам большее значение, то нам угрожает опасность "статистического фетишизма", который может весьма дорого обойтись той практике планирования, которая попыталась бы так или иначе опереться на цифры перспективного плана.
Подходя с этой точки зрения к построениям Госплана, нужно определенно признать, что все опубликованные материалы, за
677
небольшими исключениями, почти совершенно не дают тех методов и оснований, по которым задания на будущее рисуются именно приведенными в плане, а не иными цифрами. Так, они не дают оснований, почему промышленная продукция возрастает на 69,3%, а сельскохозяйственная на 24,1%. Они не дают оснований, почему накопление возрастает на 93%, а производительность промышленного труда поднимается на 49% и т.д. Правда, некоторые производные цифры плана легко понять из других, основных цифр. Так, легко понять, почему при взятом темпе роста продукции, народного дохода и населения доход на душу будет именно тот, который рисуется планом, а не другой. Но дело заключается в том, что не ясны основания расчетов как раз основных цифр, из которых получаются эти производные расчеты. Опубликованные материалы скорей декретируют эти цифры, не обосновывая их.
На это нам могут указать, что в опубликованных материалах все же имеются некоторые указания на метод и основания построения плана. Так, мы находим там указания на отказ от метода экстраполяции на основе установленных статических и динамических коэффициентов. Мы имеем также заявление о том, что при построении плана был использован метод последовательных приближений и что первое приближение перспектив по отдельным отраслям хозяйства проектировалось путем экспертных оценок возможностей развития этих отраслей специалистами. Однако из материалов мы не знаем, какие же стадии последовательного приближения прошло построение плана. Нам дано лишь одно приближение, то, которое опубликовано, и никакого метода последовательных приближений из него не видно. Мало того, принципиально не ясно и спорно, почему последовательные приближения построения плана возводятся здесь в особый метод. Метод все же... не в том, что строится один вариант плана, потом он уточняется, потом еще раз уточняется и т.д., а в тех приемах, при помощи которых строится первый вариант, в тех приемах, на основании которых он потом уточняется, и т.д., то есть в тех приемах, о которых в материалах не говорится ни слова.
Именно поэтому метода построения плана и приемов последующего уточнения его мы и не знаем. Мы не знаем также, какими основаниями руководились эксперты при установлении перспектив развития отдельных отраслей народного хозяйства. Конечно, метод экспертных оценок дает значительный простор их авторам. Но и эксперты при своих оценках все же
678
руководствуются теми или иными основаниями. Именно на эти основания мы не имеем никакого намека в материалах.
Поскольку речь идет об отдельных отраслях хозяйства, то все, что мы находим в опубликованных материалах, и все, что может быть приведено в них как попытка обоснования выдвинутых перспектив, сводится, в сущности, к формальному указанию на те условия, которые учитывались при построении заданий по этим отраслям. Но такие указания недостаточны.
Так, С.Г. Струмилин пишет, что построение перспективного плана было начато с установления перспектив промышленности. Причем темп роста производства средств широкого потребления определялся в зависимости от размеров капитальных вложений, а эти капитальные вложения - в зависимости от прироста емкости потребительского рынка.
Таким образом, общие формальные указания на условия, с которыми будто бы соразмерялся темп роста производства средств потребления, сделаны. Согласно этих указаний для определения темпа роста производства средств потребления нужно было бы иметь данные о размерах вложений в эти отрасли (а следовательно, и данные о размерах необходимых накоплений) и данные о емкости рынка на предметы широкого потребления. Действительно, в опубликованных материалах мы находим цифры вероятного накопления, но зато не находим никаких данных, обосновывающих возможность самого этого накопления. Что же касается емкости рынка, то она исчислена, но в свою очередь совершенно не мотивирована. Ясно, что она определяется в свою очередь ростом городов и городского населения, ростом благосостояния городского и сельского населения, ростом его потребительского спроса именно на предметы индустриального производства. Но ведь рост городов, рост благосостояния населения и т.д. определяется темпом развертывания производства, и в частности промышленного производства, и другими условиями. Таким образом, следуя чисто формальным указаниям автора в поисках обоснования темпа развертывания производства средств потребления, мы наталкиваемся либо на цифры, совершенно немотивированные (накопление), либо оказываемся в порочном кругу, так как убеждаемся, что искомый темп развертывания производства средств потребления, по крайней мере, частично определяется темпом роста производства этих же средств потребления.
Такой порочный круг выступает еще яснее, когда мы обращаемся к вопросу об основаниях принятого темпа производства
679
средств производства. По этому вопросу мы находим следующее указание: "Учет емкости рынка на продукцию предприятий, занятых воспроизводством оборотного и в особенности основного капитала, должен быть в интересах бескризисного развития промышленности уже заранее дан с достаточной точностью в полном соответствии с учтенными ресурсами для капитальных вложений" (с. 25). Таким образом, здесь в качестве оснований принятого темпа указывается на размеры капитальных вложений и на учет емкости рынка. Но как было указано выше, размеры накоплений, а следовательно, и вложений исчислены без всякого обоснования. Что же касается емкости рынка, то оказывается, что для продукции средств производства "рынком является прежде всего сама промышленность" (с. 25). Иначе говоря, в этой части искомый темп развития промышленного производства определяется прежде всего именно тем же искомым темпом роста промышленности: