После 1992 г. в систему стали входить задержки выплаты зарплаты. С каждым годом задержки становились все более и более существенными. Это создало серьезные трудности в работе менеджеров: они столкнулись с проблемой управления рабочими без традиционного рычага - зарплаты, выплачиваемой в строго установленные сроки.
На одной из встреч с руководством объединения кто-то из управленцев заявил из зала генеральному директору:
На голодный желудок я не могу требовать со своего же брата шахтера... Я в Москве говорил: "Вы наш народ должны в задницу целовать, ведь 3 мес. работают без зарплаты"... А о дисциплине на шахте я не могу говорить, так как нет морального права.
Самоорганизация ИТР и служащих
Шахта “Заполярная”
С началом рабочего движения антагонизм с “конторой” стал нарастать. Это проявилось в требованиях сокращения управленческого аппарата шахт и полной ликвидации объединения. Реализация требований рабочих могла поставить в очень тяжелое положение большое число инженеров, менеджеров, клерков. Поэтому в ответ на рабочее движение растут антирабочие настроения среди ИТР и служащих.
В начале августа 1989 г. управленцы объединения “Воркутауголь” в ответ на нападки ВГРСК образовали свой стачечный комитет, сообщив об этом в правительство и своим коллегам в других угольных бассейнах. Возникла идея создания профсоюза ИТР и служащих. Инициатором выступил главный горняк объединения ВУ Беляев. В дальнейшем он был избран председателем этого профсоюза в Воркуте (после выхода на пенсию из Воркуты уехал в Санкт-Петербург). Однако в дальнейшем более успешно процесс самоорганизации ИТР и служащих пошел на уровне не объединения, а шахт.
На конференции трудового коллектива шахты “Заполярная” в 1991 г. рабочие потребовали сократить "контору" (по одним данным - на 30%, по другим - на 50). СТК принял соответствующее решение. Профкомы НПРУП и НПГ это решение поддержали. Администрация пошла напопятную, сократив 10 вакансий и работников. Помощник директора по кадрам так вспоминала те дни:
" В 91-м году рабочие на шахте объявили нам настоящую классовую войну. Были тут по этому поводу большие сборища. Убрать контору - и все! Ходили мы с руководством шахты к ним. Пытались возражать - бесполезно: что сделаешь, если там две извилины. Сидят полупьяные мужики, мат стоит... Тяжело в такой атмосфере разговаривать".
2-3 декабря 1991г. рабочие организовали забастовку, требуя сократить контору и сократить фонд зарплаты ИТР и служащих на 50% (по другим данным - на 30% - В.И.). Директор пытался доказать им, что они не правы, что есть правила техники безопасности, что мастера должны контролировать их выполнение, что работающий человек о них забывает. Однако разъяснительная работа в условиях, когда страсти уже накалились, эффекта не дала.
Тогда кто-то в администрации выдвинул идею организовать свою забастовку: мол, пусть попробуют работать без нас! Я собрала работников АУП - это человек 40 и предложила создать свой профсоюз. На том и порешили. Директор поддержал. Почему они принижают нас как класс? После таких требований рабочих, мы решили тоже забастовать, но на законных основаниях. Все подготовили до последней бумажки. Осталось дело только за забастовкой. Тогда они пришли и говорят: "Мы поняли". Это стало переломным моментом. И нас признали.
Директор был с нами за забастовку. Да все руководство было с нами. Сначала рабочие хихикали. Пришли в зал наблюдали за нашим собранием. Но когда мы решили обратиться в прокуратуру с требованием признать трехдневную забастовку рабочих незаконной, они забегали. Они поняли, что мы забастуем. У нас все было оформлено до последней буквы. Они нас достали!"
Из протокола собрания руководителей, ИТР и служащих
27 декабря 1991г.
Повестка дня:
1. Доклад координационного совета ИТР по вопросу о забастовке.
2. Утверждение устава профсоюза руководителей, специалистов и служащих.
3. Выдвижение кандидатуры председателя объединенного профсоюза руководителей, специалистов и служащих.
О.Е.Зинченко, зам. директора по экономике, находившийся в президиуме собрания, изложил собравшимся все пункты требований:
(1) Передача (возбуждение) уголовного дела в следственные органы против трех зачинщиков Позднякова, Ильясова и Лахно.
(2) Принятие фонда зарплаты ИТР в размере 15,6 % от общего фонда зарплаты.
В ходе прений, нашедших отражение в протоколе, выступил горный мастер Фатихов:
- Нет никаких гарантий, что не появится еще какой-нибудь инициатор забастовки. Поэтому надо подавать в суд.
Выступил и директор шахты А.В.Прасолов:
- Мы убеждали совет предприятия, чтобы он убедил рабочих в ненужности забастовки. Мое мнение: сейчас на членов СП в суд дело не передавать. И этот пункт требований снять.
Гл. механик Э.В.Герман:
- До каких пор можно топтать надзор? Я считаю, что люди, виновные в забастовке, должны быть наказаны.
Денисенко, начальник участка подъема:
- Подача в суд - это только повод для повышения авторитета Позднякова, Ильясова и Лахно.
На голосование был вынесено предложение об оставлении в требованиях пункта о возбуждении дела против организаторов забастовки.
Итоги голосования:
"за" -22, "против" -13, воздержались -10.
Затем на голосование было вынесено предложение: "Потребовать от директора направить материалы в суд с формулировкой "Признать незаконной забастовку..."
За - 42, против -7, воздержался - 1.
Второе предложение: "Потребовать от директора направить материалы в десятидневный срок в Верховный суд Коми о признании незаконной забастовки и наказании виновных лиц".
За - 4, против - 34, воздержались - 3.
Директор выполнил решение собрания и передал дело в суд. На шахту приезжал представитель Верховного суда Коми. В принципе эта забастовка рабочих могла считаться незаконной, но для наказания виновных не было необходимой законодательной базы. Таким образом, дело кончилось ничем.
Контрмеры против рабочих этим не ограничились. Началась практическая реализация идеи создания своего профсоюза, который смог бы противостоять организованному натиску рабочих. Его председателем была избрана Л.Д., занимавшая пост помощника директора по кадрам.
Контратака ИТР и служащих оказалась успешной. После вышеописанного конфликта требования радикального сокращения аппарата рабочими уже не выдвигались и ни один человек из “белых воротничков” не был сокращен.
Л.Д. приехала в Воркуту в 1974 г. после окончания Кузбасского политехнического института вслед за своей сестрой, прибывшей сюда в 1965 г. Муж, окончивший тот же институт, устроился на ту же шахту. Л.Д. начинала работать в техотделе, но потом директор буквально вынудил ее возглавить отдел кадров. Лидерский характер, кипучая энергия вынесли её в конечном счете в организаторы одной из первых в России ячеек профсоюза ИТР и служащих.
"Я отказывалась от этой работы, но директор буквально заставил", - вспоминала она в 1984 г. Л.Д. сама написала проект устава. В 1991г. формально создать профсоюз было несложно, т.к. официальные препятствия для этого исчезли. Однако прецедентов создания таких организаций в городе не было, поэтому в разных инстанциях стали придираться к словам и формулировкам, каждый раз поворачивая проект на переделку. "Тогда наш профсоюз был притчей во языцех, - рассказывала Л.Д. - Проверяли каждый пункт. В конце концов, я не вытерпела и пригрозила: "Завтра же пойду к Сегалю (главе администрации города) и устрою такую бучу...". Подписали”.
Наконец, 27 декабря 1991г. устав профсоюзной организации был зарегистрирован. В нем определялся круг работников, которые имеют право быть членами профсоюза: руководители, специалисты, служащие без высшего и среднего специального образования. При этом особо оговаривалось, что профсоюз включает также "специалистов, работающих на рабочих должностях". Под последними понимались рабочие с высшим и средним специальным образованием. К концу 1994г. таких в организации набралось человек пять.
К концу 1994 г. на шахте было 290 ИТР и служащих, из которых 185 состояли в первичной организации. Остальные 105 чел. распределялись между профсоюзом работников угольной промышленности и НПГ, а часть вообще ни в каком профсоюзе не состояла. В НПГ из ИТР принимаются только горные мастера, но не все туда пошли или попали. В конце 1994 г. на шахте 102 горных мастера, из них около 50 состояли в профсоюзе ИТР. Из административно-управленческого персонала (АУП), включавшего около 100 чел., все являлись членами этого профсоюза. Все начальники участков (человек 20) также состояли в нем. Все руководители предприятия, главные специалисты - тоже. Правда, согласно уставу, директор и главный инженер (остававшийся обычно во время отсутствия директора исполнять его обязанности) могут быть членами профсоюза (и являются ими), но не могут избираться в профком. Правда, руководители вошли в профсоюз ИТР не сразу: например, главный маркшейдер долго раздумывал, потом пришел.
Создание профсоюза ИТР и служащих было неожиданным и экстравагантным ходом. Поэтому ему еще предстояло добиться признания коллектива в качестве полноправного профсоюза, а не тактического хода администрации.
"Поначалу нас не воспринимали всерьез, - вспоминала председатель в конце 1984 г. - Мол, кто вы такие? Сейчас же ни одно серьезное решение не принимается без нас: знают, что я завыступаю".
Постепенно три профкома нашли пути взаимодействия. "Мы с год ссорились, а потом нашли общий язык . Я хорошо знаю КЗОТ. Ну к кому пойдет консультироваться член НПГ? Идет ко мне. Я им сразу сказала: "Будет плохое отношение - идите в нотариальную контору. Недавно тяжело заболел член нашего профсоюза, замдиректора по хозяйственной части. Его положили в клинику в Москве. На лечение требуются большие деньги. Так, одна ампула стоит 45 долл. Я написала ходатайство. Пошла в другие профкомы - все подписали без колебаний. С аналогичной бумажкой приходили к нам из НПГ. Рабочий-алкоголик по пьянке погорел в своем доме. Хотя он и сам виноват, но я подписала их ходатайство о материальной помощи”