Фабрика, погрузка и все прочие участки продолжали работать в течение всей забастовки без перебоев. Правда, в силу наличия единой технологической цепочки объем их работы сократился.
Забастовали только 6-й и 7-й добычные участки, однако вся шахта столкнулась с перспективой лишения премии, общего сокращения заработка в следующем месяце. Это не могло не породить внутренних трений в коллективе. И.о. директора так объяснил ситуацию:
- Рабочие уже кусаются друг с другом: те, кто хочет бастовать, уже грызутся с бастующими. И это мой рычаг.
Кое-где возникла противоречивая ситуация. На одном из вспомогательных участков рабочие не бастовали, два дня ходили на работу. Потом кто-то им разъяснил, что при любом варианте их поведения на рабочем месте исход один и тот же - лишение премии в связи с невыполнением шахтой плана. Тогда они заявили, что не будут работать до тех пор, пока не будет приказа о порядке оплаты их труда. День-два ушло на утряску.
Чтобы выйти из тупика, и.о. директора в пятницу (17.11.) подписал приказ, по которому рабочие получат премию в размере 70 процентов при условии выполнения собственного плана. После этого они возобновили работу, вернее, перешли от ее имитации к работе. Однако, в частной беседе один из руководителей шахты мне объяснил:
- Премию им все равно уже не получить в любом случае: они уже не смогут выполнить свой план, да и не получается норма выходов на работу - не хватает двух дней.
14 ноября, в первый же день забастовки на «Южной», НПРУП города приняло решение о проведении общегородской акции протеста 1 декабря, на следующий день такое же решение было принято НПГ города. Оба решения содержали призыв к трудовым коллективам воздержаться от стихийных действий. Однако эта информация достигла шахты «Южная» поздно и не возымела никакого действия на бастующих рабочих. На второй день забастовки, 15 ноября, на сменное собрание прибыл Н.Строенко - бывший председатель НПГ шахты, а ныне исполняющий обязанности председателя НПГ Воркуты. Его призывы воздержаться от забастовки до 1 декабря встретили агрессивную реакцию, выраженную в матерной форме. Затем выступил с аналогичным призывом и подробным разъяснением обстановки зампредседателя НПРУП Воркуты А.Смирнов - реакция та же. Затем с шахтерами попытался переговорить на ту же тему и убедить остановить забастовку председатель Воркутинского городского рабочего комитета А.Хидиров. Его также прямо и однозначно «послали». Были выкрики: «Козлы! Чего приехали? Сами разберемся!» После этого все органы рабочего движения Воркуты демонстративно устранились от забастовки, предоставив ее участникам самостоятельно решать свои проблемы. Как сказал Н.Строенко пришедшим к нему за помощью рабочим: «Вы бузу затеяли - вы и расхлебывайте».
Рабочие ряда других участков вынуждены были не работать в силу отсутствия фронта работ из-за забастовки добычных участков. Ремонтные рабочие работу продолжали. Так, 18 ноября из 153 рабочих второй смены работали в шахте 53 чел., осуществляя ремонт и поддержание шахты.
Процесс институционализации забастовки пошел медленно и с большим запозданием. Лишь 17 ноября (в пятницу) рабочие избрали стачечный комитет из трех человек: К.Б.Остановский, С.П.Шишанов и А.Ф.Болтян. Испоняющий обязанности директора И.Гоменюк в ответ радостно-шутливо заметил: «Ну что ж, теперь отвечать будем вместе». В ответ только что появившиеся лидеры возразили: «Ну, нет уж! Ты директор - тебе и отвечать». Сколько-нибудь заметной роли в организации забастовки стачком не сыграл. По ходу забастовки один его член заболел, другой ушел в отпуск.
Мини-локаут
В пятницу, 17 ноября, исполняющий обязанности директора шахты И.В.Гоменюк предпринял контрнаступление: он отдал приказ начать с третьей смены ремонт конвейерной линии и пускать в шахту, начиная с третьей смены, только ремонтников. Его позиция была жесткой: «Даже если они уже не захотят более бастовать, я их вниз не пущу. Линия порвана и им там делать нечего». Полная смена состоит из 153 чел., ремонтники же, которые продолжали работу всю неделю - 53 чел. Во время начала забастовки в воскресенье они спокойно и без колебаний пришли на работу, переоделись в свои грязные робы и пошли на смену. Вопрос о забастовке в их разговорах даже не звучал.
Когда в субботу часть рабочих добычных участков, захотела прекратить забастовку и спуститься в шахту, они натолкнулись на сопротивление администрации. И.о. директора заявил им: «Нет уж! Вы решили бастовать, а я решил ремонтировать. Поэтому работы для вас в шахте нет». Во время второй смены в воскресенье состоялось бурное объяснение И.Гоменюка с рабочими, которые пытались заставить его платить за время ремонта как за вынужденный простой. Однако в ответ И.Гоменюк разъяснил, что платят за простой, когда он случается по вине администрации. В данном же случае рабочие сами организовали забастовку и прервали работу.
Руководители профсоюзов шахты вяло попытались предложить компромиссный вариант: тем, кто хочет бастовать - не платить за простой, а тем, кто готов работать, но не может это делать из-за ремонта - платить, как за простой. Однако администрацию этот вариант не устроил, и она осталась на жестких позициях: лишь когда бастующие участки примут официальное решение о прекращении забастовки, а ремонт к тому времени не будет окончен, тогда можно будет говорить об оплате вынужденного простоя. «Лишние палочки (значки, свидетельствующие о выходе на работу - В.И.), - заявил И.Гоменюк, - у меня никто не получит». Объяснение с рабочими происходило в нарядной участка. Матерились рабочие, Гоменюк отвечал им тем же. Стиль своей речи позднее он объяснил мне просто: «С волками жить - по-волчьи выть».
После провала прямых переговоров забастовщиков с и.о.директора в субботу рабочие стали подбивать своих начальников участков вступиться за них. Те прямо отказать не могли и нехотя начали зондировать почву у Гоменюка. Но тот остался непреклонен: «Деньги потребители нам платят только за уголь, а не за «палочки».
На наряде в субботу в 11 часов объяснение директора с рабочими шло на разных тонах: спокойный разговор, то и дело прерывался матерными тирадами. После этого кто-то из рабочих беззлобно, смирившись с ситуацией, выходил в коридор и отправлялся домой.
В 17 час. на наряд пришла новая смена. И.Гоменюк отправился к ней. Мужики с 7-го участка собрались в нарядной: 7 человек из 8 по списку. Начальник участка спокойно сидел за столом под большим бронзовым барельефом В.Ленина. Явно, что все это ему надоело, но активно вмешиваться в процесс и метаться между молотом и наковальней ему не хочется, да и смысла нет портить отношения ни с рабочими, ни с дирекцией.
И.Гоменюк вошел вразвалочку в нарядную.
- Ну что бездельники?
- Какие же мы бездельники, - смеясь ответил парень лет 30. - Мы дома работаем. Вот ремонт делаю. Чего же зря время тратить?
- Ну, что? Работать будем? - спросил всех и в то же время никого другой рабочий.
- Да чего уж там, - усмехаясь, отвечал Гоменюк. - Вы уж отдыхайте дальше. Я уже вырезал кусок ленты, поэтому раньше вторника в шахте делать нечего. Бастовать - так бастовать. Вот соберетесь, напишите заявление о выходе из забастовки, все подпишитесь, потом так сделают остальные смены, и только тогда я дам команду в ламповую пускать вас в шахту.
Мужики грустно и смиренно вздохнули. Чувствовалось, что в отличие от предыдущей смены, они пришли, уже зная о маневре и.о. директора, обсудив это и приняв как безвыходное положение. Кто-то вяло посетовал, что после отпуска жить не на что.
- Я в такой же ситуации, - спокойно отреагировал И.Гоменюк. - Тоже вышел из отпуска и не получал аванса, поскольку решили выдавать всю зарплату сразу, хотя я, как и.о.директора мог бы получить из директорского фонда. Но я сказал профсоюзам: «Идите, смотрите документы - я ничего не брал!»
Я подошел к рабочему, стоявшему в коридоре у нарядной:
-А вы когда вышли из отпуска?
- Я? В сентябре, он - в октябре, - и парень кивнул на своего соседа. - А вообще-то у нас почти все сходили в отпуска в период с мая по июль. Теперь вот все деньги кончились. Жена не работает, хоть иди на улицу просить.
- Знать бы у кого просить, - усмехаясь, добавил второй.
- Цивилизованное правительство должно же думать о людях, - спокойно заметил пожилой лысоватый мужичок, явный пенсионер.
Тут все вдруг дружно расхохотались.
- Ты же видел лицо Ельцина, когда он был у нас? - моментально отреагировал Иван Васильевич Гоменюк. - Ну что с него взять? А потом вы же сами за него голосовали, а я сразу вам говорил: «Голосуйте за коммунистов». Не послушали, теперь расхлебывайте.
Все было ясно. Потолкавшись в нарядной минут 15, рабочие заспешили на автобус. Напоследок и.о. директора добавил, что завтра - воскресенье, а потому нет смысла приходить отмечаться.
- Будет общешахтный выходной. Потом посмотрим: у кого по графику был выходной - отметим как выходной.
В автобусе молодой рабочий в беседе с товарищами сказал:
- Коммунисты, хотя и тянули на себя, так и другим доставалось. А теперь новые русские все приватизировали. Скоро по улице не пройдешь - будут требовать плату: мол, частная собственность. Как тут жить? Одно осталось: как в 17-м году, браться за оружие.
Я вклинился в беседу:
- А как долго собираетесь бастовать?
- А кто их знает? Одни говорят одно, другие - другое.
- А 1 декабря бастовать будете?
- Может быть.
В принципе администрация была готова и на более решительные меры по подавлению забастовки и наказанию участников. И.о. директора И.В.Гоменюк разъяснил ситуацию так: «Юридически забастовка незаконная. Я не был оповещен. Не были соблюдены сроки, не предъявлены официальные требования. Поэтому я могу их выгнать за прогул, но суд говорит: «Не трогай!» Не хотят портить отношения с рабочими». В то же время по-человечески администрация понимает гнев рабочих. Однако руководство шахты однозначно оценило забастовку как бессмысленную. Как сказал и.о. директора, «они ничего не добьются... Единственное, что может помочь - так это общегородская забастовка 1 декабря, а затем - забастовка всей угольной промышленности».