Выражение, защита общего интереса трудового коллектива (как шахты, так и объединения) предполагает тесную кооперацию с администрацией. Для реализации этой цели нет никакой необходимости вступать в конфронтацию с администрацией,
Правда, администрация неоднородна. Есть администрация объединения и администрация шахты. Их интересы далеко не всегда совпадают. Поэтому защита интересов всего коллектива предполагает лавирование между двумя уровнями администрации. Так, в начале 90-х годов, когда условия хозяйствования благоприятствовали самостоятельному существованию многих шахт с неплохими геологическими условиями, профкомы поддержали своих директоров в борьбе за отделение от объединения "Воркутауголь". Иначе говоря, они приняли участие в конфликте между разными уровнями администрации во имя защиты интересов своих трудовых коллективов.
К середине 90-х годов условия хозяйствования существенно изменились, стал невыгодным бартер, экспорт угля для большинства шахт стал непривлекателен. Легкие и быстрые деньги ушли в прошлое. В этой ситуации условием выживания многих шахт Воркуты стала их реинтеграция в объединение. Кроме того, ряд директоров шахт в годы самостоятельности думали прежде всего о своих личных интересах, превратив свои шахты в банкротов. В новом витке конфликта между администрацией объединения и шахт профсоюзные комитеты многих шахт стали склоняться к поддержке курса объединения на реинтеграцию. В 1994 г. руководство объединения сменило нескольких директоров шахт при поддержке профкомов НПРУП и НПГ этих шахт. Тогдашний генеральный директор объединения "Воркутауголь" Ю.Лобес (назначен на этот пост весной 1994 г.) в борьбе за очищение администрации шахт от плохих директоров стал прямо опираться на комитеты НПГ и НПРУП этих шахт.
В начале 90-х годов НПГ и НПРУП существенно различались по содержанию своей деятельности. НПРУП отказался от выполнения производственных функций, что прежде делало этот профсоюз прежде всего органом производственного управления, но сохранил за собой управление соцкультбытом, распределением путевок, товаров, выполняя по существу ф********************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************8 администрации, то комитеты НПРУП могли тогда и могут сейчас их распределять лишь в той мере, в какой это позволяет администрация. Следовательно, хорошие деловые отношения между НПРУП и администрацией на уровне как шахт, так и объединения, обусловлены отнюдь не каким-то номенклатурным прошлым, как часто утверждали противники НПРУП, или личной склонностью лидеров к оппортунизму. Легитимность НПРУП зиждется именно на этой функции социального распределения благ. Отсюда взаимная заинтересованность: администрации выгодно передоверить часть своих особенно конфликтогенных функций профсоюзу, а последнему выгодно их выполнять, поскольку это убеждает рядовых членов в выгодности их членства.
НПГ возник как орган организации стачечного движения. Если хороший лидер профкома НПРУП - это тот, кто мог дипломатично найти общий язык с администрацией, выбить из нее материальную поддержку и распределить без конфликта материальные блага, то от лидера НПГ требовались совершенно иные качества. Он должен был уметь говорить с возмущенной толпой, быть способным "положить" шахту или участок, смело ругаться с начальством. В начале 90-х годов лидеры НПГ Воркуты в интервью подчеркивали, что в отличие от "официального профсоюза" (т.е. НПРУП) они не хотят заниматься дележом товаров, путевок, ремонтом домов культуры и т.п. рутиной, что НПГ - это орган борьбы за интересы рабочих шахт.
Однако потенциал стачек, как инструмента лоббирования, очень скоро иссяк. Привлечь и удержать массу рабочих только своей способностью организовывать стачки было невозможно. Рабочие думали прежде всего о нуждах своего повседневного бытия. Это толкнуло лидеров НПГ к альтернативному "официальному профсоюзу" пути удовлетворения этих нужд. На уровне НПГ шахт и города стали создаваться профсоюзные коммерческие предприятия. Они "крутили" деньги НПГ. Формально их цель состояла в том, чтобы обеспечивать членов НПГ дешевыми товарами и пополнять кассу профсоюза. Но предприятие может быть эффективным лишь постольку, поскольку оно гонится за прибылью, а его менеджер эффективен при условии получения им существенной части этой прибыли. Сама идея профсоюзного коммерческого предприятия содержала противоречие уже в самом определении: либо такое предприятие должно работать на членов профсоюза и неизбежно стать малоэффективным и соответственно неспособным удовлетворять нужды членов, либо это предприятие работает на свои собственные интересы, прикрываясь крышей профсоюза и компрометируя его. Оба варианта развития имели место. Среднего не получилось, и НПГ вынужден был отказаться от коммерческой активности.
В этих условиях у него не оставалось иного пути, кроме как втянуться в рутинную деятельность, которая привлекала многих к НПРУП. Шаг за шагом шахтерские бунтари стали превращаться в обычных профсоюзных функционеров, которые дипломатично договариваются с администрацией о предоставлении им для распределения определенной доли находящихся в распоряжении предприятия ресурсов, кропотливо занимаются их распределением. Многочисленные наблюдения повседневной работы комитетов НПГ шахт и Воркуты показывают, что по содержанию она уже мало чем отличается от работы НПРУП. Сюда идут люди договариваться о помощи в приобретении путевок, отправке детей в "пионерские" лагеря, просят переговорить с администрацией относительно выплаты в связи с экстремальной ситуацией отпускных или аванса данному члену НПГ и т.д. В отношении же забастовок оба профсоюза пришли к общей позиции: имеют смысл лишь общеотраслевые действия в масштабе России, а мелкие забастовки только бьют по интересам работников шахт.
Наличие двух групп интересов подпитывает две противоположные тенденции в профсоюзном строительстве: к объединению двух основных профсоюзов и к сохранению их раздельного существования, их конкурентной борьбе, выделению из НПРУП новых профессиональных групп. В настоящий момент первая тенденция явно доминирует. В условиях Воркуты ее усиливает и наличие мощного регионального интереса: выживание Воркуты как шахтерского города, сохранение и увеличение региональных северных льгот, обеспечение государственных гарантий для переселения пенсионеров в другие регионы страны, учет в экономической политике специфики хозяйствования в Заполярье и т.п. Однако предрекать скорое слияние двух профсоюзов было бы преждевременно, поскольку растет дифференциация доходов высшего менеджмента и рабочих, рабочих подземной группы и поверхности, все четче прослеживается тенденция к укреплению на шахтах авторитарного режима администрации (в угольной промышленности этот процесс отстал от других отраслей). Эти противоречия подпитывают тенденцию к сохранению НПГ и возникновению аналогичных профсоюзов.
ВГРК: КРИЗИС ИДЕНТИЧНОСТИ
Еще в 1989 г. во время первой конференции трудовых коллективов Ковалев, один из тогдашних шахтерских лидеров, в своем выступлении сказал: "Нам нужны сейчас стачкомы для того, чтобы создать свой независимый профсоюз горняков".
С созданием НПГ Воркутинский городской рабочий комитет стал втягиваться в затяжной кризис идентичности: что это? параллельный профсоюз или политическая организация? НПГ весьма болезненно реагировал на попытки ВГРК вторгаться в сферу профсоюзной деятельности, предлагая ему сосредоточиться на политической активности. Однако это легко предложить, но почти невозможно реализовать. Конференции трудовых коллективов, выдвигающие своих представителей в ВГРК, не имеют не могут иметь общей политической платформы, максимум, на чем они могут сойтись, так это на том, что зарплату надо платить вовремя, надо помогать пенсионерам переселяться на Юг и т.п. Но этого недостаточно, чтобы считать себя уполномоченным на политические действия в строгом смысле этого слова. Поэтому пока ВГРК крутится в рамках социальных вопросов, он постоянно залезает в сферу деятельности профсоюзов, что обостряет их отношения. Единственный выход - заниматься теми социальными вопросами, которые вне сферы деятельности профсоюзов: социальные проблемы города. Но тут начинается вторжение в сферу компетенции городской администрации. Бороться за городскую власть как в период апогея рабочего движения ВГРК уже не в силах. Остается ниша своего рода нового народного контроля.
В интервью социологу В.Борисову в декабре 1992 г. Ковалев, к тому времени уже бывший шахтерский лидер, развил эту мысль так: «Как только создался НПГ, стачкомы стали уже не нужны. Рабочим движением должен заниматься профсоюз. Это их дело. А наши стачкомы сейчас, можно сказать, бывшая партийная структура, - ничего не делать, а руководить и контролировать. Простой пример - можно это взять у Тукана - сейчас везде договорные цены, госпоставок нет, они ходят на базы, товар ищут. На базах товаров нет, он там не лежит. Он лежит только там, где его не успевают реализовывать. Какой сейчас коммерсант или бизнесмен будет держать товар, сейчас же все базы в аренде. Тукан же выступает по телевидению, а народ не понимает и не знает, что это такое, народ начинает возмущаться и говорить: "Вот какой он хороший, революционер". Это же не дело».