Всё, что находится вокруг Собакевича, так же уродливо громоздко, прочно, неподвижно; в гиперболически подчёркнутом описании обстановки раскрывается самый характер этого помещика-кулака. Чичиков, подъезжая к имению Собакевича, прежде всего, обращает внимание на прочность самих строений: «Двор окружён был крепкою и непомерно толстою деревянною решёткой. Помещик, казалось, хлопотал много о прочности. На конюшни, сараи и кухни были употреблены полновесные и толстые брёвна, определённые на ве-
ковое стояние. Деревенские избы мужиков тож срублены были на диво; не было кирчёных стен, резных узоров и прочих затей, но всё было пригнано плотно и как следует. Даже колодец был обделан в такой крепкий дуб, какой идёт только на мельницы, да и на корабли. Словом, всё, на что ни глядел он, было упористо, без пошатки, в каком-то крепком и неуклюжем порядке». Эта прочность, «неуклюжий порядок» отличают всё Собакевича и его самого.
Уродливо-угрюмый дом с заколоченными с одной стороны окнами, с «тёмносерыми, или лучше, с дикими стенами», дом «вроде тех, которые у нас строят для военных поселений». Уже это сравнение приоткрывает типический облик хозяина. Самая мебель в комнате Собакевича, картины, изображавшие крепких и рослых греческих полководцев, всё это подчёркивает грубую, тяжёловесную прочность.
Собакевич враждебно относится ко всяким новшествам, живёт по старинке, ничем не интересуется, кроме накопления имущества и еды. Для него ненавистна самая мысль о «просвещении», всякая тень прогресса: «Толкуют: просвещенье, просвещенье, а это просвещенье – фук!» Он даже среди благонамеренных чиновников города и окрестных помещиков выделяется своей заскорузлой ненавистью ко всяким «новшествам», своим мракобесным невежеством и приверженностью к неизменно заведённому «порядку». В разговоре с Чичиковым, стремившимся о каждом сказать что-либо приятное, Собакевич не питает никаких иллюзий насчёт «отцов города». Считая их всех «разбойниками» и «мошенниками». На замечание Чичикова о достоинствах губернатора и полицмейстера, обладающего якобы «прямым характером». Собакевич возражает. «Мошенник! – сказал Собакевич очень хлоднокровно,-продаст, обманет, ещё и пообедает с вами! Я их знаю всех: это все мошенники; весь город там такой: мошенник на мошеннике сидит и мошенником погоняет. Все христопродавцы. Один там только и есть порядочный человек: прокурор, да и тот, если сказать правду, свинья». В данном случае циничная откровенность Собакевича, продиктованная его бесцеремонной грубостью и враждебностью захолустного «медведя» к чиновно-бюрократическому кругу губернского города, довольно точно и правильно определяет подлинный облик этих «отцов города», выражая во многом и отношение к ним самого автора.
Собакевич даже и не пытается приукрасить свою мысль, грубость и нелепость своих человеконенавистнических высказываний. Лаконичные реплики Собакевича, его откровенная враждебность ко всему, что выходит за пределы его собственных интересов, сразу же с первых слов обнаруживают его реакционную сущность подчёркнутой грубостью своей фразеологии. Даже похвалив бараний бок с кашей, Собакевич не может удержаться от замечаний по адресу ненавистных ему лекторов и иностранцев: «Это не те фрикасе, что делают на барских кухнях из баранины, какая суток по четыре на рынке валяется! Это всё выдумали доктора немцы да французы, я бы их перевешал за это!»
А из комментариев Е.С.Смирнова-Чикина следует, что: «Язык Собакевича соответствует его внешности и характеру, « - Сказал бы и другое слово,
да вот только что за столом неприлично…»: он груб и вульгарен. Ругательства так и сыпались с его языка: «дурак», «мошенник», «христопродавцы», «свинья» и т.п. пестрят его речь, и говорятся они именно как бранные слова, унижающие тех, к кому относятся. Собакевич своими грубостями определяет моральный облик чиновников.
Особенно красочен язык Собакевича во время продажи «мёртвых душ» - это типичный для такого рода сделок язык торговца-кулака, каким и был, в сущности, дворянин-кулак Собакевич.
Торг окончен и Чичиков, распрощавшись с Собакевичем и имея большее неудовольствие поведением помещика, отправился на поиски господского дома Плюшкина, предвкушая выгодную покупку.
Образ Плюшкина.
Пределом морального падения человека является Плюшкин – «прореха на человечестве».
Всё человеческое умерло в нём, это в полном смысле слова мёртвая душа. И к этому выводу последовательно и настойчиво ведёт нас Гоголь, с самого начала и до конца главы развивая и углубляя тему духовной гибели человека.
Выразительно описание села Плюшкина с его пришедшей в полную негодность бревенчатой мостовой, с «особенной ветхостью» деревенских изб, с огромными кладями сгнившего хлеба, с господским домом, который выглядел каким-то «дряхлым инвалидом». Один только сад был живописно красив, но эта красота - красота заброшенного кладбища.
И вот на этом фоне перед Чичиковым предстала странная фигура: не то мужик, не то баба, в «неопределённом платье, похожем очень на женский капот», таком рваном, засаленном и заношенном, что «если бы Чичиков встретил его, так принаряженного, где-нибудь у церковных дверей, то, вероятно, дал бы ему медный грош».
Но не нищий стоял перед Чичиковым, а богатый помещик, владелец тысячи душ, у которого кладовые, амбары и сушильни полны были всякого добра. Однако это всё добро гнило, портилось, превращалось в труху, так как безраздельно охватившая Плюшкина алчная скупость вытравила у него всякое понимание действительной ценности вещей, затмила практический ум когда-то опытного хозяина. Отношения Плюшкина к покупщикам, его хождения по селу за сбором всякой дряни, знаменитые кучи хлама на его столе и на бюро выразительно говорят о том, как скряжничество приводит Плюшкина к бессмысленному накапительству, приносящему его хозяйству одно разорение.
Всё пришло в полный упадок, крестьяне «мрут, как мухи», десятками числятся в бегах.
Бессмысленная скупость, царящая в душе Плюшкина, порождает в нём подозрительность к людям, недоверие и враждебность ко всему окружающему, жестокость и несправедливость по отношению к крепостным.
В Плюшкине нет никаких человеческих чувств, даже отцовских. Вещи
для него дороже людей, в которых он видит только мошенников и воров.
«И до такой ничтожности, мелочности, гадости мог снизойти человек!» - восклицает Гоголь.
В образе Плюшкина с исключительной силой и сатирической заострённостью воплощена позорная бессмысленность накопительства и скупости, порождаемых собственническим обществом.
Очень «богато» описал автор поместье и дом Плюшкина, где всё было замечено и раскрыто ценным взглядом. Особенно первичное впечатление о хозяйке дома красноречиво говорит внутренняя обстановка комнат и степень беспорядка в них. Гоголь так описывает бытовую картину: «Казалось, как будто в доме происходило мытьё полов и сюда на время нагромоздили всю мебель. На одном столе стоял даже стул, и рядом с ним часы с остановившимся маятником, к которому паук уже приладил паутину. Тут же стоял прислонённый боком к стене шкаф с старинным серебром, графинчиками и китайским фарфором. На бюре, выложенном перламутною мозаикой, которая местами уже выпала и оставила после себя одни жёлтенькие желобки, наполненные клеем, лежало множество всякой всячины: куча исписанных мелко бумажек, накрытых мраморным позеленевшим прессом с яичком наверху, какая-то старинная книга в кожаном переплёте с красным обрезом, лимон, весь высохший, ростом не более лесного ореха, отломленная ручка кресел, рюмка с какою-то жидкостью и тремя мухами, накрытая письмом, кусочек сургуча, кусочек где-то поднятой тряпки, два пера, запачканные чернилами, высохшие,
как в чахотке, зубочистка, совершенно пожелтевшая, которою хозяин, может быть, ковырял в зубах своих ещё до нашествия на Москву французов…».
Читая эти строки, даже не будучи критиком, можно вполне представить себе хозяина этого дома и кем он является. Каждая вещь, будь то зубочистка или китайский фарфор, невольно наводит на мысль, что здесь живёт весьма неаккуратный в отношении быта, но достаточно скрупулёзно собирающий, хранитель хлама и реликвий. Всё говорит о том, что, когда-то здесь текла тихая, размеренная жизнь. Судя по обстановке в комнате можно сказать, что состоятельность помещика Плюшкина не оставляла сомнений в том, что хозяйство и поместье было в полном порядке и работало стабильно. В полнее возможно, что и крепостные были довольны своим достатком. Однако что-то сломало однажды эту идиллию. По всей видимости, это «что-то» сломало и самого хозяина, превратив его в коллекционера старых подошв, сломанных лопат и т.п. Плюшкин стал превращаться в скупого, жадного до любой рухляди лежащей «не на месте». В конце концов хозяин поместья превратился в «ключницу», в виде прям скажем неопрятном.
О Плюшкине Чичиков впервые услышал от Собакевича, давшего своему соседу по имению, как обычно он это делал, весьма не лестною аттестацию.
Несчастная страсть наживы погубила талантливого художника, как тупая, бессмысленная жадность уничтожила человека в некогда хозяйстве, энергичном помещике Плюшкине. Он – исключение. Помимо того, что он завер-
шает собой галерею помещичьих «мёртвых душ», и ещё к тому же является зловещим симптомом неизлечимой смертельной болезнью, которой заражён крепостнический строй, предел распада человеческой личности вообще, «прореха на человечестве». Вот почему Гоголю казалось важным раскрыть этот характер в развитии, показать, как Плюшкин стал Плюшкиным.