7.12. С возрастом интенсивность пользования Интернетом монотонно убывает: если в самой младшей группе (15-19) лет им пользуются около 90%, то в самой старшей (60-64 года) – только 14%, т.е. почти в шесть раз меньше (Рис. 19). Среди занятого населения экономически наиболее активных возрастов (20-29, 30-39 и 40-49 лет) доступ к Интернету есть у каждого третьего-четвертого работника, что является достаточно высоким показателем.
7.13. Среди лиц с высшим образованием Интернетом пользуются 60%, из них три четверти – в "производственных" целях (Рис. 20) Во всех остальных образовательных группах доля пользователей Интернетом остается достаточно скромной. Особенно заметным это становится при обращении к показателям, характеризующим использование Интернета в "производственных" целях. Так, среди работников со средним профессиональным образованием в качестве "средства производства" Интернетом пользуются 15%, со средним общим – 11%, с начальным профессиональным – 5-7%, с основным общим – 4%. Совсем провальной оказывается ситуация с обладателями начального образования: доступ к Интернету среди них имеют менее 2%, причем среди них нет никого, кто бы обращался к нему в "производственных" целях.
7.14. Среди представителей различных специальностей лидерами по интенсивности пользования Интернетом с показателем 60% (в "производственных" целях – 52%) выступают специалисты высшего уровня квалификации (Таблица 32). Не слишком высокой оказывается частота обращений к Интернету среди руководителей – 42-49%. Близкие к этому показатели демонстрируют специалисты среднего уровня квалификации и конторские служащие, среди которых пользуются Интернетом от 25% до 50%. Среди представителей рабочих профессий пользователи Интернета встречаются крайне редко, причем на рабочих местах доступ к нему имеют от 2% до 9%.
7.15. Среди отраслей чаще всего доступ к Интернету есть у занятых в финансах, науке и государственном управлении, а реже всего он есть у занятых в сельском хозяйстве и ЖКХ (Таблица 33). Доступ к нему на рабочих местах чаще всего предоставляется опять-таки в финансах, науке и государственном управлении, а реже всего в сельском хозяйстве и ЖКХ
7.16. В условиях глобализирующейся мировой экономики особое значение приобретает такая форма человеческого капитала как владение иностранными языками. Знание иностранных языков не только обеспечивает значительные конкурентные преимущества на рынке труда, но и радикально расширяет открытые перед индивидом возможности потребительского выбора. Потенциально доступный ему объем информации возрастает в разы, меняется количество и качество социальных сетей, в которые он может быть включен. В современном мире владение иностранными языками является значимым фактором, способным оказывать положительное влияние на благосостояние человека и его семьи. Более того, формирование достаточно многочисленного контингента работников со знанием иностранных языков является необходимым условием успешного участия страны в международном разделении труда. Опыт целого ряда стран свидетельствует, что формирование такого контингента создает условия для резкого ускорения темпов экономического роста и перехода к качественно иному типу развития.
7.17. Хотя в российском обществе ценность знания иностранных языков широко признается, показатели владения ими по-прежнему остаются весьма скромными. По данным обследования РМЭЗ 2008 года, среди всех респондентов доля тех, кто владеет иностранными языками, составила 19%, в том числе среди занятых 17% (Рис. 21). Существование этого зазора объясняется более высоким уровнем знания иностранных языков среди учащейся, но пока еще не вступившей в активную трудовую жизнь молодежи. Женщины демонстрируют несколько большую склонность к освоению иностранных языков, чем мужчины (21% против 17%); город значительно выигрывает у села (22% против 11%). Заметных различий между частным и государственным сектором не прослеживается.
7.18. С возрастом доля владеющих иностранными языками практически монотонно убывает: в самой младшей группе 15-19 лет она приближается к 40%, а затем при переходе к каждой следующей возрастной когорте последовательно сокращается примерно на 10 п.п. (Рис. 21). В результате к 40-49 годам доля владеющих иностранными языками падает до 10%-ой отметки, после чего ее дальнейшее снижение приостанавливается. Подобный возрастной профиль объясняются действием нескольких факторов. Во-первых, забыванием языков старшими поколениями в тех случаях, когда после завершения учебы они не имеют реальной языковой практики. Во-вторых, значительно более сильной установкой современной молодежи на овладение иностранными языками по сравнению с более старшими поколениями, чьи молодые годы пришлись на советский период. В-третьих, возросшей открытостью общества, когда контакты с иноязычными культурами и их носителями перестали искусственно ограничиваться и они резко активизировались.
7.19. Среди обладателей высшего образования иностранными языками владеют 46%; в остальных образовательных группах этот показатель значительно ниже – 5-15% (Рис. 22). Можно, таким образом, утверждать, что в подавляющем большинстве случаев владение иностранными языками предполагает наличие у человека вузовского диплома. Для лиц с более низким образованием доступ к иностранным языкам по-прежнему остается крайне затрудненным. Отсюда можно заключить, что увеличение доли владеющих иностранными языками, наблюдавшееся в 1990-х и 2000-х годах, во многом стало возможно только благодаря бурному притоку молодежи в систему высшего образования.
7.20. Наиболее продвинутыми в "языковом" отношении профессиональными группами являются специалисты высшего уровня квалификации, среди которых о знании иностранных языков сообщает каждый третий (Рис. 23). Среди руководителей и специалистов среднего уровня квалификации такие знания есть у каждого четвертого-пятого работника. В остальных группах "знатоков" иностранных языков набирается не более 8-15%. Можно поэтому утверждать, что серьезный вызов, стоящий перед российским обществом, заключается не только в том, чтобы обеспечить существенное расширение знания иностранных языков на верхних этажах профессионально-квалификационной иерархии, но и в том, чтобы обеспечить проникновение такого знания на ее нижние этажи.
7.21. Среди отраслей "языковыми" лидерами вполне предсказуемо являются финансы и наука, аутсайдерами – сельское хозяйство и ЖКХ (Рис. 24)
7.22. Едва ли удивительно, что наиболее популярным среди россиян иностранным языком является английский – им владеют 75% от общего числа тех, кто сообщили о своем знании иностранных языков (Рис. 25). На втором месте немецкий – 20%, на третьем французский – 3%. На долю остальных языков приходится менее 2%. Примерно такая же иерархия распространенности иностранных языков выстраивается и для занятого населения.
7.23. Из знающих иностранные языки, о своем свободном владении ими сообщили 7,5%, о "полусвободном" – 19,3%, о слабом – 73,2%. Еще менее благоприятна ситуация для занятых – 7,4%, 18,6% и 74% соответственно. При пересчете на всех респондентов это означает, что свободно владеют иностранными языками 1,4%, "полусвободно" – 3,7%, на "туристическом" уровне – 14,0%. Аналогичные показатели при пересчете на всех занятых – 1,3%, 3,3% и 13,2%. При сохранении столь низкого уровня владения иностранными языками российским населением – и особенно занятыми – любые дискуссии по поводу создания "экономики знаний", "инновационной экономики" и т.п. приобретают чисто умозрительный характер. Крайне маловероятно, что без попыток преодоления этой провальной ситуации России удастся успешно вписаться в глобализирующуюся мировую экономику.
7.24. Недооценка некоторых инновационных форм вложений в человеческий капитал, увеличивающих адаптационный потенциал работников (в частности, владения иностранными языками) является как следствием неэффективности системы образования, не дающей знания соответствующего уровня, так и стереотипов экономического и социального поведения россиян, обусловленных невостребованностью подобных инвестиций в предшествующую эпоху.
8.1. До сих пор предметом обсуждения были количественные характеристики человеческого капитала, накопленного российской экономикой. Неявно оно исходило на предположении о качественной однородности человеческого капитала. Очевидно, однако, что эта предпосылка является нереалистичной. В действительности человеческий капитал неоднороден, причем возможно, даже в большей степени, чем физический капитал. Равные по объему запасы человеческого капитала могут сильно отличаться по качеству: год обучения в начальной школе не эквивалентен году обучения в вузе; год обучения в столичном университете не эквивалентен году обучения в провинциальном колледже; год обучения в вузе в 1970-е годы не эквивалентен году обучения в вузе в 1990-е или 2000-е годы; производственный опыт, приобретаемый за год работы уборщиком мусора, не эквивалентен производственному опыту, приобретаемому за год работы менеджером крупной компании; и т. д. К сожалению, универсальных измерителей качества человеческого капитала не существует. Для его оценки приходится привлекать разного рода косвенные индикаторы, но и они доступны далеко не всегда. Обследования РМЭЗ содержат некоторые из таких индикаторов, которые в первом приближении дают представление о качественной неоднородности человеческого капитала, имеющегося у российской рабочей силы.
8.2. Один из возможных подходов к измерению качества человеческого капитала – это оценка степени полезности знаний, навыков и умений, приобретаемых работниками в системе формального образования. Естественно полагать, что образование высокого качества наделяет будущих работников полезными, тогда как образование низкого качества – фактически бесполезными знаниями и навыками. В обследовании РМЭЗ 2008 года вопрос об их полезности допускал пять возможных вариантов ответа: "очень полезные"; "достаточно полезные"; "не очень полезные"; "почти бесполезные"; "совсем бесполезные". Вопрос относился к самому высокому уровню образования, которого удалось достичь респондентам (выпускники вузов оценивали полезность знаний, полученных в вузе; выпускники ссузов – полезность знаний, полученных в ссузе и т.д.). Для оценки среднего уровня полезности знаний, навыков и умений, приобретаемых в период обучения, качественные ответы переводились в балльные показатели по 5-балльной шкале (чем больше число баллов, тем выше уровень полезности). При интерпретации полученных результатов следует учитывать, что используемый вопрос, как видно из его формулировки, был нацелен на оценку исключительно "производственной", но не "потребительской" составляющей образования.