На наш взгляд, подобный подход неразумен и явно излишен. Достаточно обязать лиц, изменяющих свою долю в финансовой организации в большую или меньшую сторону, при условии, что она была и остается более 20% уставного капитала, всего лишь уведомлять о подобных операциях антимонопольный орган.
Аналогично, в ситуациях, когда финансовые организации увеличивают свой уставный капитал без изменения долей акционеров (участников), МАП все равно требует предварительного согласования с ним приобретения акционерами акций новой эмиссии - для тех акционеров, доли которых более 20%, даже если эти доли уже были более 20% и не меняются в ходе новой эмиссии. На наш взгляд, это также является излишним: требовать предварительного согласования с антимонопольным органом имеет смысл только в тех случаях, когда в ходе новой эмиссии кто-то из акционеров начинает владеть более чем 20% уставного капитала (т.е. раньше этого не было). В остальных случаях можно обойтись уведомительной процедурой.
Далее. Если какие-либо организации формально не попадают под действие Закона «О защите конкуренции на рынке финансовых услуг», то в случае, если они являются коммерческими, то их антимонопольное регулирование осуществляется на основании Закона РСФСР «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках». Причем попадают даже в тех случаях, когда не осуществляют деятельности по производству, покупке, продаже товаров, и вообще не имеют отношения к товарным рынкам. Сложилась общепринятая (хотя никаким образом не зафиксированная законодательно) ситуация, когда любая организация (даже вообще не осуществляющая никакой деятельности!) попадает либо под действие Закона «О защите конкуренции на рынке финансовых услуг», либо под действие Закона «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках».
Закон «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» (Статья 18) также требует предварительного согласования с антимонопольным органом приобретения лицом (или группой лиц) более 20% уставного капитала хозяйственного общества, кроме случаев создания (учреждения) нового хозяйственного общества. Здесь имеются все те же недостатки регулирования при незначительном изменении доли лица в уставном капитала и при увеличении уставного капитала без изменения долей акционеров, что и описанные выше для Закона «О защите конкуренции на рынке финансовых услуг».
В п.2 Статьи 18 Закона «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» установлено количественное ограничение для возникновения необходимости получения предварительного согласования: предварительное согласие требуется в случаях, если суммарная стоимость активов по последнему балансу приобретающего лица и лица, доля в котором приобретается, превышает 200 тысяч установленных федеральным законом минимальных размеров оплаты труда.
На данный момент, 200 тыс. МРОТ – это всего лишь 20 млн.руб. То есть если валюты балансов приобретающего и приобретаемого лица в сумме дают величину, большую 20 млн.руб., то необходимо получать предварительное согласование.
На наш взгляд, этот порог слишком низок и нуждается в увеличении, хотя бы до 100 млн.руб.
Кроме того, в связи с вышеизложенным, необходимо либо разработать и принять новый Закон об ограничении монополистической деятельности без привязки к товарным рынкам, либо строго (на законодательном уровне) вывести из сферы действия Закона «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» организации, не имеющие отношения к товарным рынкам.
Федеральный Закон «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» (в дальнейшем по тексту – Закон «О противодействии легализации…») дает определение легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем (Статья 3):
«…легализация (отмывание) доходов, полученных преступным путем, - придание правомерного вида владению, пользованию или распоряжению денежными средствами или иным имуществом, полученными в результате совершения преступления, за исключением преступлений, предусмотренных статьями 193, 194, 198 и 199 Уголовного кодекса Российской Федерации, ответственность по которым установлена указанными статьями…».
То есть Закон «О противодействии легализации…» жестко привязывает процесс легализации доходов к преступному источнику их происхождения. Не может быть легализации доходов, полученных преступным путем, если нет доходов, полученных преступным путем, то есть если не доказан и не установлен судом факт совершения преступления, в результате которого получены денежные средства или иное имущество. Стало быть, такое преступление, как легализация доходов, полученных преступным путем, по определению вторично по отношению к преступлению, в результате которого получены денежные средства или иное имущество. Причем к таким преступлениям не относятся преступления, предусмотренные статьями 193, 194, 198 и 199 УК РФ, то есть:
- невозвращение из-за границы средств в иностранной валют;
- уклонение от уплаты таможенных платежей, взимаемых с организации или физического лица;
- уклонение физического лица от уплаты налога или страхового взноса в государственные внебюджетные фонды;
- уклонение от уплаты налогов или страховых взносов в государственные внебюджетные фонды с организации.
Однако все дальнейшее содержание Закона «О противодействии легализации…» ставит во главу угла именно сам процесс легализации доходов, несмотря на тот факт, что преступления, в силу которого получены легализуемые доходы, может и не быть вообще (во всяком случае, его требуется доказать), или это преступление может относиться к четырем, перечисленным выше.
Создается впечатление, что реальной целью Закона «О противодействии легализации…» является не борьба с преступлениями, в результате которых получены легализуемые доходы, и с организациями, помогающими преступникам легализовывать их доходы, а тотальный контроль за расходами и доходами физических и юридических лиц, сбор глобальной базы данных по большинству операций хозяйствующих субъектов.
Так, например, Статья 6 Закона «О противодействии легализации…» определяет виды операций юридических и физических лиц с денежными средствами и иным имуществом, которые подлежат обязательному контролю со стороны кредитных организаций, страховых компаний, профессиональных участников рынка ценных бумаг.
По всем перечисленным в Статье 6 операциям, если их суммы больше или равны 600.000 руб. (либо по одинаковым или схожим сделкам на меньшие суммы, которые в общей сложности дают 600.000 руб. и более), организации, осуществляющие операции с денежными средствами и иным имуществом (банки, страховщики, профессиональные участники) должны направлять сведения в уполномоченный орган (до недавнего времени – Комитет по финансовому мониторингу РФ, в дальнейшем – КФМ).
Для банков, страховщиков и профессиональных участников рынка ценных бумаг регулирующие их деятельность ведомства (Банк России, Росстрахнадзор и ФКЦБ) разработали также ряд обязательных процедур по изучению персональных данных клиентов (анкетирование и др.), по определению критериев оценки риска осуществления клиентов легализации, критериев выявления и признаков необычных (читай – «подозрительных») сделок и т.п.
Во-первых, непонятно, почему одни коммерческие организации, оказывающие услуги другим коммерческим организациям и физическим лицам, должны выступать контролерами для последних. Задачи и функции контроля за хозяйствующими субъектами и операциями населения должны быть возложены на государственные органы, поскольку именно они наделены соответствующими властными полномочиями и являются заинтересованной стороной в получении данной информации.
Ни коммерческий банк, ни профучастник рынка ценных бумаг, к которому приходит клиент, желающий положить денежные средства во вклад или приобрести ценные бумаги, с точки зрения своей профессиональной деятельности не должен интересоваться происхождением этих средств или особенностями персоны клиента, да и не может реально отследить эти моменты. Если бы, допустим, речь шла о выдаче клиенту кредита, то тогда банку следует интересоваться его персоной – но только с точки зрения возникающих кредитных рисков. В случае же, когда денежные средства привлекаются, рисков, связанных с личностью вкладчика (клиента), не возникает. Стало быть, и интересоваться его персоной не нужно.
С нашей точки зрения, контроль за персональными особенностями клиентов и за происхождением средств, за счет которых осуществляются операции, является функцией, несвойственной ни банкам, ни страховым компаниям, ни профессиональным участникам рынка ценных бумаг, - вообще никаким негосударственным структурам. Также как и контроль за кассовой дисциплиной клиентов, контроль за налоговыми отчислениями клиентов и др.
Всем этим должны заниматься государственные органы, которые могут только получать от юридических лиц информацию о проводимых ими операциях в строго стандартизированном виде. То есть критерии информации, передаваемой банками, страховщиками и прочими в КФМ, должны быть формализованы и должны исключать формулировки типа «иные операции», «в иных аналогичных случаях», «свидетельствующие о возможном нарушении» и т.п.