Господин Мюллер рассказывает о двух случаях в Базеле и Цюрихе, имеющим отношение к этим вещам. В одной семье умерла женщина, которая очень много работала с пчелами, и в течение одного года все пчелиные семьи погибли. В другом случае, произошедшем в Базеле, где тоже умерла женщина, которая много занималась пчелами, получилось то же самое. Это была большая пасека: всего за один год от двадцати восьми семей осталось только шесть. Необъяснимо, как это связано с временным периодом и с самими пчелами. В этом случае не было установлено, что пчелы чем-то болели; может быть, связь была на душевном уровне.
Доктор Штайнер: Давайте вспомним то, что я уже рассказывал вам однажды об отношении человека к животному. Вы, может быть, слышали, я вам уже говорил: в одно время было много разговоров о так называемых считающих лошадях, лошадях, которые могли ответить на вопрос, например, сколько будет четыре плюс пять. Тогда начинали считать: один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять — и тут лошадь топала ногой. Лошади могли делать не только такие незначительные вычисления. Вы, наверное, слышали об особо прославленных эльфийских считающих лошадях. Назначались комиссии, все эти вещи исследовались, и тому подобное. Сам я не видел эльфийских лошадей, зато мне приходилось видеть другую считающую лошадь, так называемую «считающую лошадь господина фон Остена», она тоже считала очень хорошо. Можно было составить себе совершенно точное представление о том, на чем все это основано.
Люди ломали голову по поводу этих считающих лошадей. Да и страшновато было: вдруг лошади начнут считать? А они считали так ловко, что и арифмометр мог бы сломаться. Да, господа, а если бы этим занялась педагогика, стали учить лошадей арифметике, могла возникнуть опасная конкуренция для бухгалтеров и всех, кто связан с подсчетами. Так что с этими считающими лошадями возникала скверная история.
Однако наука самым невероятным образом осрамилась с этими считающими лошадьми. А ведь легко можно было бы обнаружить, что в действительности лошадь, конечно, не может считать, надо было просто проследить, как получается, что на счете девять лошадь топает. Надо быть поистине идиотом, чтобы верить, что лошадь может считать. Об этом знал и приват-доцент Пфунгст, который исследовал этот вопрос с научной точки зрения, он знал, что лошадь не может считать. Но он выдвинул такую гипотезу, он сказал: этот «господин фон Остен», считая, делает гримасу, незаметную гримасу на лице, и эту линию на лице, эту гримасу замечает лошадь. И по гримасе она топает. Правда, он тут же сделал возражение самому себе. Ведь тогда ему надо было бы встать рядом и смотреть на «господина фон Остена», чтобы уловить ту гримасу, видя которую, лошадь топает. Он встал рядом, но ничего не увидел. Но в своей гипотезе он все-таки не усомнился, а сказал: гримаса, мол, такая мимолетная, что я ее увидеть не могу, но вот лошадь может увидеть. Ну, господа, отсюда следует, что лошадь видит больше, чем приват-доцент. Иначе ничего не сходится.
Однако дело обстоит не так. Человек с естественнонаучным образованием, наблюдая такие вещи, не должен был полагаться на какую-то мимолетную гримасу. Дело обстоит так: вот здесь, с одной стороны, стоит лошадь, здесь — «господин фон Остен», он слегка придерживал лошадь за узду. В правом кармане сюртука «господина фон Остена» лежали маленькие кусочки сахара. И «господин фон Остен» постоянно давал лошади маленький кусочек сахара. Она слизывала его, чувствовала сладкий вкус во рту и очень любила «господина фон Остена». С каждым кусочком сахара она любила его все больше и больше, и благодаря этому возникала сердечная привязанность между лошадью и «господином фон Остеном». И этому «господину фон Остену» не надо было незаметно гримасничать, ему достаточно было только подумать: на счете девять «верно!» — тогда лошадь чувствовала это, потому что животные очень тонко ощущают все, что происходит вокруг них. Она чувствует, что происходит у него в голове, даже если нет ни малейшей гримасы, которую лошадь якобы может видеть, а человек — нет. Лошадь ощущает, что происходит в мозгу, когда он думает: девять — при этом лошадь топает. Если бы лошадь не получала сахар, то ее лошадиная любовь немного переходила бы в ненависть, и она не стала бы больше топать.
Так что вы видите, у животного существует тонкое, тонкое ощущение этих вещей; дело тут не в гримасе — эти вещи действительно невидимы. Итак, лошадь реагирует на то, что происходит внутри, в мозгу у «господина фон Остена». Эти вещи необходимо именно наблюдать, тогда узнаешь, как удивительно тонко чувствует животное на деле.
Представьте себе теперь, что вы вошли в пчелиный рой и при этом испытываете чувство благоговейного страха. Пчелы тут же почувствуют, что вы боитесь, этого нельзя отрицать. Но что значит то, что вы испытываете страх? Вы знаете, что если человек боится, то он бледнеет. При страхе бледнеют. Когда человек бледнеет, имеет место отток крови. Она не идет к поверхности кожи. И когда пчелы приближаются к человеку, который испытывает страх, то они ощущают в человеке в большей степени, чем обычно — то есть когда кровь находится в коже, — ощущают ту гексагональную формообразующую силу; у них возникает желание получить от него мед или воск. А в то время, когда человек ведет себя бесстрастно и его кровь равномерно распределяется по сосудам, пчелы замечают совсем другое. Они замечают, что эта кровь имеет эту самую гексагонально действующую силу.
Теперь представьте, что человек разгневан и в гневе подходит к пчелам: от гнева вы краснеете. Возникает прилив крови: кровь хочет набраться этой гексагональной формообразующей силы. Пчелы своим тонким чутьем тотчас же отмечают это и как бы полагают, что вы хотите отнять названную силу у них, тогда-то они вас и жалят. Именно таково тонкое ощущение природных сил, оно играет здесь роль, оно находится внутри.
Это становится привычкой. Подумайте: пчеловод для пчел — это не только человек, подходящий к улью; пчелы чуют, если можно так выразиться, все его испарения, они ощущают все его свойства. И пчелы привыкают к этому. Если он умрет, им приходится менять свою привычку. А для пчел это означает чрезвычайно много.
Подумайте только о том, что вам известно о собаках: если хозяин умер — такие случаи известны, — они приходят на могилу и даже умирают там, поскольку не могут привыкнуть к новому хозяину. Почему же мы не можем предположить, что пчелы, которые также имеют утонченное химическое чувственное восприятие, тоже воспринимают все, что они настолько привыкают к пчеловоду, что им не сразу удается привыкнуть к кому-то другому? Так что все это имеет под собой серьезную основу.
Но вы можете сказать: неужели с собаками и лошадьми дело обстоит так же, как с этими маленькими, ничтожными животными, с этими насекомыми? Вам, быть может, и не приходилось наблюдать нечто подобное, но это правда: есть люди, у которых, как говорят, легкая, счастливая рука при выращивании цветов. Все у них цветет: и цветы в горшках, и другие растения, и т. п. Другой человек заботится о них точно так же, а толку мало. Дело здесь в испарениях человека, которые у одного благоприятно действуют на цветы, а у другого — неблагоприятно. Некоторым совсем не удается вырастить цветы. И благоприятное влияние оказывается преимущественно на ту силу в цветке, которая производит мед, на силу, которая делает цветок сладким. Можно сказать: человек воздействует даже на цветы, а уж на пчел его непосредственное воздействие гораздо сильнее.
Не следует удивляться этому, надо только сопоставить имеющиеся факты; тогда станет видно, что это действительно так. С большим вниманием станут относиться к практике.
Второй вопрос: Одно старинное крестьянское правило гласит: если третьего мая, в день Обретения Святого Креста Господня (праздник Католической церкви, празднуется 3 мая по григорианскому календарю — примеч. перев.) идет дождь, то он вымывает мед из цветов и деревьев, так что в этот год медосбора не будет. Мои наблюдения за последние четыре года позволяют предположить, что в этом правиле кое-что верно. Возможно ли это вообще?
Доктор Штайнер: Да, господа, это то, что вводит в глубочайшую область природных воздействий. Видите ли, то, что это приурочено ко дню Обретения Святого Креста Господня, к третьему мая, большого значения не имеет. Тут дело в том, что для этого времени года в указанные дни характерна максимальная активность. Что означает, если в это время года, в начале мая, будет дождливая погода? Я говорил вам когда-то, что сейчас точка начала весны (точка весеннего равноденствия — примеч. перев.) располагается в созвездии Рыб. В созвездии Рыб Солнце остается примерно до 23 апреля. (В данном контексте речь идет о нахождении Солнца именно в созвездии Рыб, а не в знаке Рыб; знаки и реальные созвездия на небе сдвинуты в настоящее время друг относительно друга на величину около 30 градусов, причем созвездия имеют различную протяженность, а знаки одну и ту же, равную 30 градусам. Сдвиг знаков относительно созвездий обусловлен тем, что при вычислении положения знаков за точку отсчета — за нулевой градус знака Овна — принимается точка весеннего равноденствия, которая вследствие прецессии смещается примерно на один градус за 72 года, так что около 2 тысяч лет тому назад, когда формировались основные астрономические и астрологические представления, знаки практически совпадали с реальными созвездиями. Нулевой градус знака Овна совпадает в настоящее время — 2003 г.— с величиной в 5 град. 13 мин. созвездия Рыб, а в 1924 г., когда были прочитаны данные лекции, — с величиной в б град. 20 мин. созвездия Рыб, при этом Солнце до 23 апреля находилось в созвездии Рыб и в знаке Тельца; третьего мая Солнце находилось в созвездии Овна и в знаке Тельца — примеч. перев.) Затем Солнце в своем круговом движении переходит в созвездие Овна. Солнечные лучи в начале мая приходят из совсем иного региона Вселенной, нежели в другое время. Допустим, что в начале мая, третьего числа, было ясно. Что это значит? Это значит, что третьего мая Солнце благодаря своей мощной силе было сильнее всего земного начала. Все, что происходит на Земле, если погода ясная, происходит под воздействием Солнца. Что означает, если третьего мая, то есть в начале мая, погода дождливая? Это означает: земные силы мощнее, а солнечное воздействие подавляется ими.