В начале интервью репортер часто задает вопросы, ответы на которые ему уже известны. Это делается для того, чтобы заставить собеседника заявить свою позицию или обнародовать факты, которые, возможно, позднее будут опровергнуты журналистом. Этот метод известен под названием "конфронтационное интервьюирование". Он привлек большое внимание в основном благодаря Майку Уолласу, который его мастерски использовал в знаменитом в США тележурнале Си-би-эс "60 минут".
Интервью для расследования обычно занимает намного больше времени, чем обычное — от получаса до шести часов. Все это время журналист задает одни и те же вопросы по несколько раз, стараясь уловить сходство в ответах, убеждаясь в правильном понимании реплик собеседника и сразу намечая для включения в передачу подходящий звуковой фрагмент.
Затянутость интервью создает для репортера определенные трудности. Операторы обычно снимают на 20-минутные кассеты, поэтому в ходе длительного интервью их нужно менять. Репортеру следует вести беседу так, чтобы наиболее бурный обмен вопросами и ответами не попал на период смены кассет, а был зафиксирован на пленку.
Вопросы в обратном ракурсе неуместны в журналистских расследованиях, хотя некоторые репортеры используют их для пущего эффекта. "Вопросы в обратном ракурсе — это монтажное средство в лучшем случае и драматическое манипулирование — в худшем. Как отмечалось выше, расследование — это попытка доказать истину или ложь, попытка трудная сама по себе, даже без дополнительных осложнений, связанных с преднамеренным искажением действительности", — говорится в книге (с. 172).
В журналистских расследованиях часто используется интервью врасплох (эмбуш — итервыю). В обычных новостях этот метод "наскока" (ран энд ган) применяется крайне редко, так как дает мало информации. Но в расследованиях неожиданное интервью вполне уместно. Во-первых, есть шанс, что человек согласится поговорить. Во-вторых, его отказ ответить на вопросы, заснятый на видеоленту, произведет намного более сильный эффект, чем просто слова репортера: "Джо Доукс не отреагировал на наши обвинения". К тому же зрители увидят, что субъекту была предоставлена возможность высказаться.
Но и неожиданные интервью поднимают вопросы этики. При планировании интервью врасплох надо учесть статус субъекта (может быть, он общественный деятель?), а также законы, запрещающие вторжение в личную жизнь.
Замаскированное интервью (каверт интервьюинг) этически сомнительно, но порой это единственный способ заснять субъекта на пленку. Например, репортер Д. Нимбл, вооружившись микрофоном и магнитофоном, подходит к некоему Д. Куику, представляется как тележурналист и начинает задавать вопросы. Эта сцена снимается скрытой камерой. М-р Куик знает, что его интервьюирует представитель электронной прессы, но в неведении, что беседа фиксируется на ленту. Поэтому трудно сказать, оправдано ли использование такого интервью тем, что это единственный способ узнать правду. Даже если Нимбл представляется как репортер, субъект, конечно, повел бы себя иначе, зная о присутствии телекамеры.
В журналистских расследованиях часто используются методы наблюдения, весьма похожие на полицейские (для записи на видеопленку субъекта расследования используются камеры и микрофоны, иногда в нарушение закона). Такой видеоматериал всегда драматически насыщен и эффективен. Однако нужно помнить, что в случае предъявления субъекту обвинения в преступлении и последующего судебного разбирательства пленка будет востребована судом в качестве доказательства вины.
Комплект аппаратуры при журналистских расследованиях зависит от числа участвующих в них людей и бюджета. Крупные съемочные группы иногда располагают фургончиками типа тех, которые есть в полиции, с дымчатыми стеклами, занавесками, через которые оператор может снимать незаметно для окружающих. Камеры для съемки в условиях слабой освещенности стоят дорого (только объектив — 7-8 тысяч долларов), но позволяют оператору снимать в темных помещениях и на улице в вечернее время. Камера с малым отверстием сравнительно дешева. Она оснащена широкоугольным объективом размером с ластик на карандаше. Ее иногда устанавливают над плитами потолочного перекрытия для тайного подглядывания в помещение. Звук записывается направленными микрофонами, скрытыми микрофонами и другой специальной техникой.
При этом у оператора ограниченные творческие возможности. Он просто старается зафиксировать все, что происходит и что говорится. Из-за сложностей, сопряженных с использованием техники, изображение иногда дергается или имеет плохое качество.
И все же этот материал не стоит выбрасывать. Некоторые продюсеры специально ищут такой видеоматериал, полагая, что некачественные или искаженные образы придают рассказу достоверность.
В журналистских расследованиях часто приходится использовать информацию, которую невозможно передать визуально. Поэтому репортер и оператор обязаны мобилизовать все свое мастерство и изобретательность, чтобы выжать все возможное из имеющейся техники. Так, для иллюстрации фактов, сцен и некоторых моментов, не поддающихся визуальной интерпретации, прибегают к электронной графике и рисункам, выполненным художником.
Правовые и этические вопросы
Съемочная группа понимает, сколь важно для нее не нарушать закон. Это не столько этический, сколько правовой вопрос. Но перед журналистами, ведущими расследование, встает много этических вопросов, на которые нельзя ответить простым утверждением, что "каждый должен выполнять свой долг". Чтобы получить информацию, репортеры иногда выдают себя за других. Чтобы проникнуть в сомнительные организации и на предприятия, они нанимаются туда на работу. Фэнг задается вопросом, как относиться к тем менее вопиющим случаям, когда репортер скрывает свою профессию и имя, как использовать беседу, подслушанную в кафе журналистом, уютно устроившимся за спиной интересующего его субъекта, или неожиданные и замаскированные интервью?
Одни редакции заранее предупреждают зрителей, что репортер действовал, не назвав своей профессии. Другие считают этот обман обычным делом и единственным способом получить материал. Как это бывает с любой этической проблемой, однозначных ответов здесь крайне мало.
Правовые проблемы в журналистских расследованиях менее абстрактны. Перед выходом в эфир материалы обычно просматриваются юристами. Иногда они участвуют в подготовке сюжета начиная с первого этапа. Расследования чаще всего сопряжены с двумя областями коммуникационного права — клеветой и вторжением в личную жизнь. Участие юриста в журналистском расследовании может сэкономить телекомпании миллионы долларов судебных исков.
В эфире
Документальную мини-серию, сделанную в стиле журналистского расследования, редакции стараются показать в пиковое вечернее время. Показу предшествует широкая рекламная кампания (вплоть до щитов на автобусах). Часто реклама публикуется в местной газете. Для подготовки объявлений в печати, обычно в сенсационном стиле, делаются заказы независимым рекламным агентствам. Это дает критикам основание обвинять телекомпании в электронной "желтой журналистике", в "журналистике с душком". В оправдание ТВ старается найти благовидные оправдания.
Журналистские расследования, как правило, выходят в эфир в то время, когда у телевизоров больше всего зрителей. Причина очевидна: станции хотят получить максимум прибыли из передач, в которые было вложено много денег и времени. Подготовленный материал нужно показать как можно скорее, ибо задержка порой может привести к совершению нового преступления или другого зла для общества.
Расследования появляются на телеэкранах в виде серий в течение четырех-пяти вечеров. На каждый сюжет обычно отводится от четырех до десяти минут, в то время как средняя продолжительность обычного репортерского сообщения равна 1 мин. 45 сек. Заключительный эпизод готовят продюсер, ведущий репортер и оператор. Частота появления репортера перед камерой зависит от принятой на станции практики и журналистского "эго". Оно должно оправдываться соображениями дела, а не саморекламой. Журналист, проводящий расследование, готовит заодно и рекламный ролик. Каждый вечерний эпизод из сериала обычно завершается анонсом следующего.
Некоторые телестанции обдуманно вводят в расследование элементы сенсационности, подчеркивая дух рыцарей "плаща и кинжала". Фэнг дает описание одного рекламного клипа, вызвавшего лавину критики: темная комната, открывается дверь, темноту прорезает луч фонарика, негромкий стук свидетельствует о том, что в комнате кто-то есть, звучит бархатный голос диктора: "Сейчас идет расследование". Реклама на таком уровне едва ли вызывает доверие зрителей.
IV. СЦЕНАРИЙ И ВСТУПЛЕНИЕ
На каждой американской телестанции принят собственный вариант машинописного оформления содержания новостей. В США отпечатанный на машинке план одного сообщения или всего выпуска называют постановочным или режиссерским сценарием (скрипт).
Сценарий
Страницы телесценария разбиты пополам вертикально: слева идут пометки о видеоряде, справа — о звуковой части. Их разделяет пустое место шириной в дюйм (2,5 см). На прочтение строки телесценария уходит не более двух секунд.
Если ведущий передачи пользуется телеподсказчиком, под текст сценария лучше отводить верхнюю половину или три четверти листа: чтобы прочитать текст, напечатанный слишком низко на странице, ведущему придется смотреть под камеру, и для зрителя это не останется незамеченным. Каждое сообщение занимает отдельную страницу.