Анализируя практику подготовки национальных кадров специалистов, диссертант пришел к заключению, что она имела выраженную профессиональную ориентацию. В первую очередь формировались такие ее профессиональные группы, как учителя, специалисты сельского хозяйства. Данное обстоятельство было обусловлено как сельскохозяйственной направленностью экономики региона, так и политическими задачами советской власти, которая с самого начала высоко оценила роль образования в строительстве нового социалистического общества.
Особое внимание в работе обращено на то, что советская власть придавала принципиально важное значение «правильному» классовому подходу при подготовке национальных кадров специалистов. Особенно принципиально этот вопрос стал с середины 20-х гг. ХХ в. Основная партийная директива состояла в комплектовании состава учебных заведений по всем видам образования по классовому признаку.
В 1926 г. стали создаваться специальные Аттестационные комиссии «в целях отбора наиболее пригодных в классовом отношении в Вузы лиц…». Особое внимание комиссии должны были уделять «крестьянскому молодняку». Задача Аттестационных Комиссий в отношении лиц этой категории состояла в том, чтобы отобрать и направить в ВУЗы «ценную» в классовом отношении крестьянскую молодежь. С конца 20-х гг. от командированных абитуриентов требовали предоставления целого перечня документов, среди которых первое место занимали справки о социальном происхождении, о социальном положении и не лишении права голоса [53].
Однако классовый подход к комплектованию состава учащихся не вписывался в социально-культурные реалии быта адыгского народа. Среди социально близких советской власти слоев населения в начале 20-х гг. не было подготовленного «материала» как с точки зрения наличия базовой подготовки, так и с точки зрения заинтересованности в возможности получения образования. Поэтому пролетаризация высшего и среднего образования сделала актуальной довузовскую подготовку через систему рабочих факультетов и подготовительных курсов.
В диссертации подчеркивается, что жесткая классовая ориентация в области подготовки национальных кадров интеллигенции отражалась не только на изменении ее социального состава. Создавались условия, при которых сильно ограничивались возможности получения «большого» образования детьми представителей «старой» интеллигенции, которые в отличие от молодежи пролетарского происхождения обладали необходимой суммой знаний и были способны к восприятию и усвоению сложных профессиональных навыков. Более того, существенное упрощение требований, предъявляемых к уровню базовой подготовки учащихся из трудовых слоев населения не могло не отражаться на качестве их профессиональной подготовки.
В работе особо отмечается, что советская практика подготовки новых профессиональных кадров кардинальным образом отразилась на изменении духовного облика национальной интеллигенции. Политика большевиков в области культуры в целом характеризовалась выраженным стремлением к унификаторству. Содержание национальных культур в соответствии с их планами должно было быть наполнено пролетарским, интернациональным, социалистическим содержанием. В результате советская система образовательных учреждений была ориентирована на интернациональное воспитание трудящихся и борьбу с патриархально-феодальными пережитками. Активно внедрялось представление о культурной отсталости народов, населявших национальные окраины РСФСР. Это формировало у новой национальной интеллигенции отторжение национальных основ культуры. Интеллигенция становилась проводником идей, направленных на интернационализацию сознания и быта своего народа и размывавших его национально-культурную специфику. «Новая» интеллигенция в массе своей была готова с энтузиазмом реализовывать не только профессиональные, но и идеологические задачи, намеченные коммунистической партией и большевистским правительством.
Анализ деятельности властей по формированию «новой» интеллигенции позволил сделать вывод о том, что она имела противоречивые результаты. Наряду с численным ростом национальной интеллигенции, усложнением ее профессионального состава и степени вовлечения в работу региональных, областных и местных органов власти, происходило значительное сужение общего уровня интеллектуальной среды и утрата духовных традиций.
В третьей главе «Общественно-политическая деятельность интеллигенции: содержание, направление и формы» исследуется формирование ценностно-ориентированной основы общественно-политической деятельности в конце ХIХ – начале ХХ в., ее содержание и направления в период революционных событий в России и деятельность национальной интеллигенции по наиболее оптимальному «вписанию» адыгов в советское политическое пространство.
В первом параграфе «Формирование ценностно-ориентированной основы общественно-политической деятельности» отмечается, что историческая динамика «переходов» и связанная с ними трансформация системы общественных связей определила рост политической активности адыгской интеллигенции.
Проведенное в рамках данного раздела работы исследование позволило говорить о том, что содержание, направление и формы общественно-политической деятельности интеллигенции определялись сложными социально-политическими условиями жизни адыгов, в которых приоритетное значение приобрела задача самосохранения и самоутверждения народа. В плане решения этих задач и развернулась деятельность интеллигенции. В ее основу легло стремление к наиболее оптимальному «вписанию» адыгов в социально-политическую систему российского государства при сохранении и развитии значимых для дальнейшей эволюции этноса элементов культуры.
В результате в качестве наиболее значимых направлений общественно-политической деятельности интеллигенцией были определены развитие этнического сознания адыгов, борьба против ущемления их гражданских и политических прав. При этом характерной особенностью общественно-политической деятельности интеллигенции в конце ХIХ – начале ХХ вв. являлось то, что, как правило, она не приводила к прямой оппозиции во взаимоотношениях с властью. Понимая невозможность решения общественных задач с позиции силы, она не шла на конфронтацию, а искала пути к их решению в конкретных условиях существования.
Анализ введенных в работу материалов позволил утверждать, что одной из наиболее острых в восприятии интеллигенции являлась проблема политического бесправия адыгского населения. Она хорошо понимала, что национальное самосохранение адыгов зависит от правового статуса этого народа в российском государстве. В этой связи интеллигенция не только стремилась привлечь внимание властей к данной проблеме, но и ставила вопрос о представительстве адыгов в органах административного управления всех уровней и в окружных судах.
Большой резонанс в среде интеллигенции вызвал Манифест 17 октября 1905 г., объявивший о намерении предоставить места в Государственной думе представителям национальных окраин. Однако Положение о выборах в I Государственную думу (февраль 1906 г.) на Кавказ не распространялось. Лишь в августе 1906 г. царским указом были утверждены «Особые правила о выборах в Думу, составленные с изъятиями из положения о выборах в империи», но адыги, как и другие северокавказские народы, не получили права иметь своего депутата в Думе, что естественным образом вызывало критическую реакцию интеллигенции.
В работе отмечается, что большое влияние на развитие общественно-политического сознания интеллигенции оказало усиление национально-религиозного движения мусульманских народов Российской империи. Анализ разноплановых источников позволил говорить о том, что интеллигенция стала осознавать необходимость выделения адыгского духовенства в специальное «организационное ведомство, признанное правительственной санкцией, с определенным положением, правами и преимуществами»[54].
Важным аспектом общественной деятельности интеллигенции, по мнению автора работы, стало осознание политической и социальной значимости прекращения процесса переселения адыгов в Османскую империю. В целом комплексе публицистических работ предпринимались попытки раскрыть негативную роль Турции в судьбе переселенцев в Кавказа. Прекрасно понимая, что к переселению адыгов толкают, главным образом, бедность и произвол русского чиновничества, интеллигенция старалась предостеречь своих соотечественников от этого опрометчивого шага. Отмечалось, что обещания, данные Турцией, оказались лишь обещаниями, в действительности же тысячи молодых жизней оказались погребенными в «голодных» песках Малой Азии.
Учитывая то обстоятельство, что основная масса адыгов была безграмотна, особую роль приобретала непосредственная пропаганда среди масс адыгского народа. В начале ХХ в. подобная разъяснительная работа приобрела особую значимость в связи с тем, что многие прогрессивные мусульманские деятели связывали большие надежды с социально-политическими изменениями в Турции.
Важным результатом развития адыгской интеллигенции стали изменения в ее внутренней организации. С начала ХХ в. все ощутимее стала проявляться потребность в объединении усилий для решения важных общественных задач, стоявших перед адыгским народом. Это способствовало внутренней консолидации молодой адыгской интеллигенции – созданию общественных организаций, проведению совместных национально ориентированных мероприятий, изданию специализированных печатных изданий.