Применительно к этическому поведению гражданских служащих это означает:
А) этика идеологического служения (производящим классам, группам, руководству как идеологически главенствующему) - уже отсутствует; этика служения гражданам и обществу в целом (этика гражданского долга) – еще не сложилась;
Б) этика оградительного отношения к общественной собственности – уже отсутствует; этика оградительного отношения к частной собственности – еще не сложилась;
В) этика коллективного (корпоративно-аппаратного) достоинства как направляющей деятельности для достижения общественно-идеологических идеалов – разрушена; этика индивидуального достоинства государственных служащих – еще не сложилась;
Г) этика коллективной ответственности - уже разрушена; этика индивидуально-профессионального совершенствования и перфекционизма (индивидуальной ответственности за результат) – еще не сложилась;
Д) из пунктов в) и г) также следует, что этические запреты на ложь и на двуличное поведение (двойные стандарты поведения), являющиеся ключевыми факторами публичного функционирования государственного аппарата, временно ослаблены ввиду переходного периода от одних оснований этического поведения к другим основаниям.
Таким образом, этические преграды асоциальному (включая негражданское), непрофессиональному, коррупционному служебному поведению ослаблены или сняты совсем. Их место занимают краткосрочные стимулы и основания служебного поведения: личный интерес, цинизм, равнодушие, карьеризм и т.д. В России, как и в других переходных странах, этика государственных служащих не имеет ясных гражданских ориентиров, что затрудняет противодействие коррупции.
Если «усмотренческий» подход, часто ассоциируемый с применением модели New Public Management, поместить в эту почву отечественных реалий, то результаты будут прямо противоположны ожидаемым. Таким образом, в настоящий период своего развития этическое регулирование гражданской службы Российской Федерации более эффективно проводить посредством детального описания стандартов служебного поведения, нежели посредством внедрения усмотренческого подхода (описания этих стандартов только посредством введения общих принципов, с оставлением наполнения этих принципов содержанием на усмотрение самих гражданских служащих).
Однако в чистом виде детализированный подход не может быть реализован в принципе (равно как и, впрочем, усмотренческий подход). Невозможны: а) описание всех ситуаций служебного поведения, поскольку система служебной деятельности не является замкнутой; б) исчерпывающая детализация содержания стандартов служебного поведения, поскольку стандарты не могут предусмотреть всех возможных ситуаций служебного поведения. В то же время, каждому случаю некорректного служебного поведения должна быть дана оценка, опирающаяся на ясные основания.
Отсюда первый вывод: даже в детализирующем подходе регламентация требований к служебному поведению должна включать в себя моменты необходимости оценки ситуаций самими гражданскими служащими и необходимости усмотренческих действий. Поэтому важным является ясное для самих гражданских служащих описание принципов служебного поведения, которыми должны руководствоваться эти гражданские служащие при исполнении должностных обязанностей.
Отсюда и второй вывод: перечень этических принципов служебного поведения должен быть сформулирован таким образом, чтобы он допускал не только ясное истолкование этих принципов самими гражданскими служащими применительно к их служебным обязанностям, но и мог послужить основанием для внешней оценки служебного поведения. Другими словами, этот перечень принципов должен быть операционально и организационно интерпретируемым. Именно в организационной схеме, предусматривающей связь общих принципов служебного поведения с операциями, предпринимаемыми в рамках организационного механизма принятия решений, оба подхода могут быть совмещены .
Третий вывод: для Российской Федерации необходим синтез усмотренческого и детализирующего подходов, с преобладанием детализирующего подхода, в некоторой работоспособной (т.е. применимой при рассмотрении конкретных случаев нарушения принципов служебного поведения) нормативной конструкции, а ее исполнение должно контролироваться соответствующими комиссиями.
Основные усилия по формированию профессиональной этики государственных гражданских служащих предпринимаются именно в данном направлении[57]. В статье 19 Федерального закона «О государственной гражданской службе Российской Федерации» (79-ФЗ, 2004) был введен ряд ключевых понятий – в особенности, понятия личной заинтересованности и конфликта интересов. Конечно, законодатель не мог ограничиться только описанием основных понятий формируемой этической среды. Создание этической среды функционирования гражданской службы, как известно из международного опыта, должно сопровождаться формированием эффективных механизмов создания и защиты этой этической среды, включая создание этического режима гражданской службы (системной совокупности мер по обеспечению и соблюдению этических принципов) и этической инфраструктуры гражданской службы (определение организаций и должностных лиц, в обязанности которых входит обеспечение норм этических кодексов и ценностей гражданской службы)[58]. В статье 19 79-ФЗ были представлены механизмы и процедуры, долженствующие способствовать формированию этической среды, в особенности препятствовать возникновению конфликта интересов и способствовать разрешению конфликта интересов в случае его возникновения. Основной механизм, предложенный данной статьей – создание и функционирование комиссий по соблюдению требований к служебному поведению гражданских служащих и урегулированию конфликта интересов. Конечно, статья 19 задавала только контуры необходимых механизмов и процедур и не могла работать без принятия дополнительных нормативных правовых актов. Она требовала разработки методических рекомендаций по осуществлению правоприменительной практики, в частности установления процедур работы комиссий по служебному поведению гражданских служащих и урегулированию конфликта интересов на государственной службе. Соответствующее наполнение (детализация) статьи 19 было осуществлено Указом Президента Российской Федерации «О комиссиях по соблюдению требований к служебному поведению государственных гражданских служащих Российской Федерации и урегулированию конфликта интересов», включая Положение о комиссиях[59].Тем не менее, до сих пор данный Указ и Статья 19 79-ФЗ фактически не работают, комиссии по соблюдению требований к служебному поведению гражданских служащих и урегулированию конфликта интересов в федеральных органах исполнительной власти либо не созданы, либо созданы формально и не приступили к работе. Возникает острая потребность в интенсификации усилий в данном направлении.
Причинами запаздывания развертывания этической инфраструктуры гражданской службы, как представляется, выступают ряд объективных обстоятельств реформирования государственной службы. Во-первых, у нас нет традиций этического регулирования государственной службы. Есть мировой опыт, но он в основном плохо «ложится» на наши реалии. В частности, так называемая “whistleblowing procedure”, предписывающая гражданскому служащему сообщать о конфликте интересов, в котором оказался замешан его коллега, своему непосредственному руководителю или специально уполномоченному лицу (или комиссии)[60], воспринимается у нас как донос. Во-вторых, в России слабо развито направление административной этики[61]. В-третьих, многие технологические вопросы еще не прояснены (регламентация порядка принятия заявлений и уточнение круга заявителей о наличии конфликта интересов на гражданской службе; определение не репрессивных, но и не снимающих ответственность мер воздействия на гражданского служащего в случае, если он сам информировал комиссию о наличии конфликта интересов; внедрение прецедентного разбора случаев этически неправомерного поведения; внедрение механизмов самооценки и регулярного мониторинга («оценки на 360 градусов») служебного поведения; способы защиты государственных гражданских служащих, совершающих служебные разоблачения); и т.д.).
Накопленный в России опыт проведения административной реформы и реформы государственной службы показывает, что данные реформы влияют друг на друга, эффективность одной из них зависит от эффективности другой. Возникающие при этом проблемы взаимодействия реформ имеют многоплановый характер, затрагивают разные аспекты реформ (по направлениям их реализации), уровни реформ (организационный и методический уровни), временные параметры реализации реформ (синхронизация по времени). Решение указанных проблем дается крайне тяжело и требует постоянных усилий как со стороны власти, так и со стороны экспертного сообщества, нуждается в общественной поддержке. Проведение реформ еще не достигло той стадии, когда изменения стали необратимыми. Наблюдается постепенное продвижение, с недостатками, с возможностью попятных движений. В целом, реформы, если их брать в единстве, отнюдь не закончены. Дальнейшая судьба реформ еще долго будет предметом теоретических исследований, а практическое осуществление реформ – ареной столкновения различных интересов, проверкой общества и власти на приверженность принципам демократического устройства России.