и понятное заблуждение протестантов и католиков - заблуждение, которое
заключается в том, что они не умеют понять, что видимая Церковь Христова уже
существует и что они находятся вне ее. "Диалог с не-христианскими религиями",
однако, это нечто совсем иное: он представляет собой скорее сознательное
отрицание той части христианской веры и самосознания, которую еще сохраняют
некоторые католики и протестанты. Это продукт не просто человеческой "доброй
воли", а скорее дьявольского "наваждения", которое может покорить только тех,
кто уже настолько удалился от христианства, что стал по сути язычником,
поклоняющимся "богу века сего", сатане ( 2Кор. 4,4), и бегущим за любой новой
модой, которую способен внушить этот сильный бог.
"Христианский" экуменизм опирается на неопределенное, но тем не менее вполне
реальное ощущение "общего христианства", разделяемое многими, кто не особенно
глубоко размышляет о Церкви и не особенно горячо к ней относится, и целью его
является "создание" церкви, объединяющей таких равнодушных "христиан". Но
на какие общие основы может рассчитывать "диалог с не-христианами"? Как он может
найти почву для какого бы то ни было единства, как бы оно ни было расплывчато,
между христианами и теми, кто не только не знает Христа, но - как все
сегодняшние представители не-христианских религий, входящие в контакт с
христианством - решительно отвергают Христа? С теми, кто подобно митрополиту
Георгию Кодре, возглавляет авангард христианских отступников (имя, вполне
заслуженное теми, кто бесповоротно "отпадает" от полной христианской традиции),
и говорит о "духовных богатствах" и "истинной духовной жизни нехристианских
религий"; но лишь грубо искажая смысл слов и вкладывая свои измышления в опыт
других людей, он мог дойти до утверждения, что язычники находят в своих писаниях
"Христа" и "благодать", или что "что всякий мученик за правду, всякий человек
гонимый за то, что они считает истинным, умирает в единении с Христом"
(Соборность - Лето 1971, стр. 171 ) Разумеется, сами эти люди (будь то буддист,
предающийся самосожжению, или коммунист, умирающий за "правое дело", или кто
угодно) никогда не скажут, что они принимают Христа или умирают за Христа, идея
бессознательного исповедания или принятия Христа идет в разрез с самой природой
христианства. Если какой-нибудь не-христианин в исключительном случае и
утверждает, что познал "Христа", то разве что в том смысле, который вкладывает в
свои слова Свами Вивекананда: "Мы, индуисты, не просто терпим, мы отождествляем
себя с любой религией, молясь в мечети с мусульманином, поклоняясь огню с
зороастристом, преклоняя колени перед крестом с христианином" - то есть, считая
это только одним из многих духовных опытов.
Нет! "Христос" в каком бы то ни было переосмыслении или перетолковании не может
стать общим знаменателем в "диалоге с не-христианскими религиями", но в лучшем
случае может быть добавлен, как запоздалое примечание, к единству, которое
основано на чем-то другом. Единственный возможный общий знаменатель для всех
религий - это совершенно неопределенное понятие "духовного", которое поистине
открывает религиозным "либералам" почти неограниченные возможности туманного
богословствования.
Обращение митрополита Георгия Кодре к собранию Центрального комитета ВСЦ в
Аддис-Абебе в январе 1971 года можно считать одной из первых ,
экспериментальных попыток выдвинуть такую "духовную" теологическую основу
"диалога с не-христианскими религиями" (Полный текст см. также стр. 166-174).
Ставя вопрос о том, вправду ли христианство так исключительно обособлено от всех
остальных религий как это провозглашалось до сих пор, митрополит, не говоря о
довольно нелепых его "проекциях Христа в не-христианские религии", подчеркивает
одну основную мысль: "Святой Дух", воспринимаемый совершенно независимо от
Христа и Его Церкви - вот что в действительности является общим знаменателем
всех религий мира. Приводя пророчество: излию от Духа Моего на всякую плоть"
(Иоиль. 2, 28), митрополит утверждает: "Это должно быть истолковано, как
Пятидесятница, изначально всемирная... Пришествие Духа в мир не подначально
Сыну... Дух действует и прилагает Свою энергетику в соответствии со Своей
собственной экономией, и с этой точки зрения мы можем рассматривать
нехристианские религии как точки приложения Его вдохновения" (стр. 172). И нам
следует, как он считает "разработать экклезиологию и миссиологию, в которой
Святой Дух занимал бы наивысшее место" (стр. 166)
Все это, разумеется, представляет собой ересь, отвергающую само существо Святой
Троицы, и у нее нет иной цели, кроме подрыва и уничтожения всей идеи и
существования Церкви Христовой. Действительно, почему Христос должен считаться
основателем Церкви, если Святой Дух действует совершенно независимо не только
от Церкви, но и от Самого Христа? Однако эта ересь здесь пока еще выдвигается
осторожно, как бы для пробы, явно с целью проверить реакцию остальных
православных "богословов", прежде чем предпринимать решительные действия.
На самом же деле "экклезиология Святого Духа" уже была написана, и притом
"православным" мыслителем, одним из признанных "пророков" "духовного" движения
наших дней. Давайте же исследуем его идеи более широкого "духовного движения, в
котором занимает свое место и "диалог с не-христианскими религиями".
3. "Новый век Святого Духа"
Николай Бердяев (1874-1949) ни в какое нормальное время не считался бы
православным христианином. Его можно было бы охарактеризовать как
гностика-гуманиста, философа, черпавшего свое вдохновение скорее от западных
сектантов и "мистиков", чем из православных источников. То, что его до сих пор
называют в некоторых православных кругах "православным философом" и даже
"богословом" - всего лишь печальное следствие религиозного невежества нашего
времени. Мы приведем несколько цитат из его сочинений.
Глядя с высока на Отцев Православия, на "монашеский аскетический дух
исторического Православия", по сути дела на все "консервативное христианство,
которое ... устремляет все духовные усилия человека к покаянию и спасению",
Бердяев искал вместо этого "внутреннюю Церковь", "Церковь Святого Духа", "тот
духовный взгляд на жизнь, который в XVIII веке нашел себе приют в масонских
ложах".
Он считал, что "Церковь находится все еще в потенциальном состоянии", что она
"несовершенна", и он ждал пришествия "экуменической веры", "полноты веры",
которая объединит не только различные течения в христианстве (ибо "христианство
должно быть способно существовать в разнообразных формах во Вселенской
Церкви"), но также и "частичные истины всех ересей", и "всю гуманистическую
творческую деятельность современного человека... как религиозный опыт,
освященный в Духе". Приближается эра "Нового христианства", "нового мистицизма",
который "будет глубже, чем все религии, и призван объединить их", так как
существует великое духовное братство..., к которому принадлежат не только церкви
Востока и Запада, но так же и все те, чьи устремления направлены к Богу и
Божественному, по существу все те, кто уповает на какой-либо вид духовного
возрождения" - иначе говоря, люди, принадлежащие к любой религии, секте,
религиозной идеологии. Он предсказывает пришествие "нового и последнего
Откровения", "Новой эры Святого Духа", возрождая пророчества Иоакима
Флорийского, латинского монаха XII века, который видел, как два века- Отца
(Ветхий Завет) и Сына (Новый Завет) уступают дорогу последнему веку - "Третьему
веку Святого Духа". Бердяев пишет: "Мир движется к новой духовности и к новому
мистицизму; в нем больше не будет места аскетическому мировоззрению. Успех
движения к единению христианства предполагает новую эру в самом христианстве,
новую и глубокую духовность, то есть новое излияние Святого Духа".
Совершенно ясно, что нет ничего общего между этими суперэкуменическими
фантазиями и православным христианством, которое Бердяев в действительности
презирал. Тем не менее всякий, кто чувствует религиозный климат нашего времени,
увидит, что эти фантазии на самом деле совпадают с одним из основных течений
современной религиозной мысли. Бердяев и вправду может показаться "пророком" -
вернее говоря, он почувствовал то течение религиозной мысли и эмоций, которое в
его дни было не столь уж явно, в наши дни стало почти доминирующим. Повсюду
только и слышишь, что о новом "движении Духа". И вот уже православный
священнослужитель, д-р Евсевий Стефану, приглашает православных христиан
примкнуть к этому движению, когда он пишет о "излиянии Святого Духа в наши дни"
("Логос" - The Logos- январь 1972 г.) В другом месте того же издания (март 1972
г стр 8.) член редакции Ашанин воскрешает не только имя, но и саму программу
Бердяева, "великого духовного пророка нашего века. Этот духовный гений...
великий богослов духовного творчества... ныне кокон православия разорван...
Божественный Логос ведет Его народ к новому пониманию своей истории и своей
миссии перед ним. "Логос" - провозвестник этой новой эры, нового состояния
православия".
4. Об этой книге
Все это и легло в основу настоящей книги, которая исследует "новый" религиозный
дух нашего времени, поддерживающий и вдохновляющий "диалог с не-христианскими
религиями". Первые три главы представляют общий взгляд на не-христианские