1960 г.)
Индийская йога - учение, рекомендующее довольно аскетический, подчиненный
дисциплине, образ жизни, - состоит в управлении дыханием и в определенных
физических позах, которые приводят к состоянию расслабления, способствующему
медитации, при которой обычно применяется мантра, или священное изречение,
помогающее сосредоточиться. Сущность йоги не в самой дисциплине, а в медитации,
которая является ее целью. Автор прав, говоря: "Цели индийской йоги - духовные.
Можно приравнять к предательству забвение этого и сохранение только физической
стороны этого учения, когда люди видят в ней только средство достижения
телесного здоровья и красоты" (стр. 54) К этому нужно добавить, что человек,
занимающийся йогой только ради телесного здоровья, уже подготавливает себя к
определенным духовным воззрениям и даже переживаниям, о которых он, несомненно,
и не догадывается; об этом мы скажем подробнее впоследствии.
Тот же автор продолжает: "Искусство йоги заключается в том, чтобы погрузить себя
в полное безмолвие, отбросить от себя все мысли и иллюзии, отвергнуть и позабыть
все, кроме одной истины: истинная сущность человека божественна; она есть Бог,
об остальном можно только молчать" (стр. 63)
Разумеется, эта идея - не христианская, а языческая, но цель христианской йоги -
использовать приемы йоги для совсем других духовных целей, для "христианской"
медитации. Цель йоговских приемов, с этой точки зрения, - сделать человека
раскрепощенным (расслабленным), удовлетворенным, недумающим и пассивным, то есть
восприимчивым к духовным идеям и впечатлениям. "Как только вы приняли позу, вы
чувствуете, как ваше тело расслабляется и вас наполняет чувство общего
удовлетворения" (стр. 158). Упражнения приводят к "необычному ощущению покоя"
(стр. 6). "Начнем с того, что человек ощущает общее раскрепощение, его
охватывает прекрасное самочувствие, эйфория (блаженство), которая должна
сохраняться - и вправду сохраняется - на долгое время. Если ваши нервы
напряжены и натянуты до предела, упражнение даст им покой, и усталость как рукой
снимет" ( стр. 49) "Цель всех ее (йоги) усилий - заставить замолчать в себе
думающее начало, закрывая глаза на всякого рода соблазны" (стр. 56). Эйфорию,
которую приносит йога, "можно с полным правом назвать "состоянием полного
здоровья", и она позволяет вам "делать больше и лучше - для начала, на
человеческом уровне, а затем и на христианском, религиозном, духовном уровне.
Наиболее подходящее слово для этого состояния - удовлетворенность, заполняющая
тело и душу и предрасполагающая нас.. к духовной жизни" (стр 31). Это может
изменить всю личность человека: "Хатха-йога благотворно влияет на характер. Один
человек после нескольких недель упражнений признался, что сам себя не узнает, и
что все замечают перемену в его поведении и реакциях Он стал более мягким и
понимающим. Он спокойно относится к событиям и переживаниям. Он удовлетворен...
Вся его личность претерпела изменение, и он сам чувствует, как она укрепляется и
раскрывается, а из этого проистекает почти непрерывное состояние эйфории, или
удовлетворенности" (стр. 50)
Но все это - только подготовка к "духовной" цели, которая не заставляет себя
долго ждать: "Став созерцательной, моя молитва получила особую, новую форму"
(стр. 7). Став необычайно спокойным, автор отмечает: легкость, которую я
почувствовал при погружении в молитву, при сосредоточении на ее содержании (стр
6.). Человек становится "более восприимчивым к импульсам и побуждениям с небес"
(стр. 13). "Практика йоги приводит к повышенной податливости и восприимчивости,
то есть, к раскрытию тех личных отношений между Богом и душой, которыми отмечен
путь мистической жизни" (стр. 31). Даже для "ученика-йога" молитва становится
"сладостной" и "охватывает всего человека" (стр. 183). Человек расслаблен и
"готов затрепетать при касании Святого Духа, принять и приветствовать то, что
Господь в Своей милости сочтет нас достойными испытать" (стр. 71). "Мы
подготовим все свое существо к тому, чтобы все оно было взято, было восхищено -
и это, несомненно, одна из форм, даже высшая форма, христианского созерцания"
(стр. 72). "С каждым днем упражнения, да и вся аскетическая дисциплина моей йоги
прибавляет легкости, с которой благодать Христа притекает ко мне. Я чувствую,
как растет мой голод по отношению к Богу, и моя жажда праведности, и мое желание
быть христианином в подлинном смысле этого слова" (стр. 11)
Любой, понимающий природу прелести, или духовного заблуждения (см. ниже), узнает
в этом описании "христианской йоги" точные характеристики тех, кто духовно
сбился с пути - или в сторону языческих религиозных опытов, или в сторону
сектантских "христианских" опытов. То же стремление к "святым и божественным
чувствам", та же открытость и готовность быть "восхищенным" неким духом, те же
поиски не Бога, а "духовных утешений", то же самоопьянение, которое ошибочно
принимается за "состояние благодати", та же невероятная легкость, с которой
человек становится "созерцателем" или "мистиком", те же "мистические откровения"
и псевдо-духовные состояния. Это - общие характерные признаки тех, кто впал
именно в это состояние духовного заблуждения. Но автор "христианской йоги",
будучи бенедиктинским монахом, добавляет некоторые особые "медитации", которые
показывают, что он мыслит полностью в духе римско-католических "медитаций"
последних веков с их свободной игрой воображения на христианские темы.
Так, например, медитируя на тему Рождественской мессы, он начинает видеть
Младенца у Его Матери: "Я вглядываюсь - и больше ничего. Картины, идеи
(ассоциации идей: Спаситель - Царь - Свет- Сияние - Пастырь - Младенец - и снова
Свет) приходят одна за другой, проходят мимо... Все эти кусочки священной
головоломки, взятые в целом, рождают во мне одну идею... безмолвное видение
всего таинства Рождества" (стр. 161-162). Каждый, кто хоть немного знаком с
православной духовной дисциплиной, увидит, что этот достойный жалости
"христианский йог" умудрился попасть в ловушку, расставленную одним из мелких
бесов, поджидающих таких искателей "духовных переживаний": он даже не видел
"ангела света", а только дал волю своим "религиозным фантазиям", порождениям
сердца и духа, совершенно не подготовленным к духовной брани и бесовским
искушениям. Подобная "медитация" в наши дни практикуется в целом ряде
католических монастырей и обителей.
Тот факт, что в конце книги помещена статья переводчика "Добротолюбия" на
французском языке с приложением выдержек из "Добротолюбия" только лишь
показывает пропасть, отделяющую этих дилетантов от истинной духовности
православия, которая совершенно недоступна современным "мудрецам", разучившимся
понимать ее язык. Достаточным доказательством некомпетентности автора в
понимании "Добротолюбия" является то, что он называет "сердечной молитвой" (в
православной традиции это наивысшая умная молитва, которую постигают только
немногие после долгих лет аскетической брани и усмирения истинно богоносным
старцем) простейший трюк - произнесение слогов в унисон с сердцебиением" (стр.
196).
Ниже мы полнее прокомментируем опасности "христианской йоги", когда будем
отмечать в ней черты, общие с другими формами, "восточной медитации", которые
предлагаются сегодня христианам.
2. "Христианский дзен"
Восточная религиозная практика на более популярном уровне предлагается в книге
ирландского католического священника: Уильям Джонсон, "Христианский дзен"
(Харпер и Роу, Нью-Йорк, 1971)
Автор начинает примерно с того же места, что и автор "Христианской йоги" - с
чувства неудовлетворенности западным христианством, с желания дать ему новое
измерение медитации, или созерцания. "Многие люди, неудовлетворенные старыми
формами молитвы, старыми обрядами, которые некогда так хорошо служили, ищут
чего-то, что удовлетворило бы запросы современного сердца... Контакт с Дзен...
открыл новые перспективы, показав мне, что в христианстве есть такие
возможности, о которых я и не мечтал". Можно "практиковать Дзен, как путь к
углублению и расширению своей Христианской веры" (стр.2)
Приемы японского Дзен-буддизма очень сходны с техникой индийской йоги - из
которой он в конечном счете и произошел - хотя они еще проще. Там есть и та же
основная поза (а не множество поз йоги), методика дыхания, повторение, если
желательно, священного имени, в сочетании с другими приемами, своеобразными и
свойственными только Дзен. Цель этих приемов точно такая же, как в йоге:
исключить рациональное мышление и достигнуть состояния спокойной, безмолвной
медитации. Сидячая поза "препятствует рассуждениям и размышлениям" и
способствует проникновению "в центр собственного существа, в лишенном образов и
звуков созерцании" (стр 5), в "глубокое и прекрасное царство психической жизни"
(стр. 17), в "глубокую внутреннюю тишину" (стр. 16). Достигнутые таким образом
ощущения несколько напоминают ощущение наркомана, так как "люди, принимавшие
наркотики, кое-что понимают в Дзен, потому что у них уже уже разбужено сознание
того, что существуют глубины сознания, которые стоит исследовать" (стр. 35). И
тем не менее эти ощущения "открывают новый взгляд на Христа, взгляд менее
дуалистический и более восточный" (стр. 48). Даже новички в Дзен могут
достигнуть "чувства единения и атмосферу присутствия чего-то