Смекни!
smekni.com

Святогорец Том I. С болью и любовью о современном человеке (стр. 56 из 65)

Но и те священнослужители, которые в молодом возрасте занимают какие-то руководящие церковные должности, себе вредят. Они растрачивают себя попусту — даже если у них есть необходимые для их должности качества. Их зажимают, закручивают административные и канцелярские шестеренки и духовной пользы они не получают, хотя и обладают необходимыми для этого предпосылками. Не растрачивая себя понапрасну, а занимаясь работой над самими собой, некоторые из них составили бы впоследствии великий духовный капитал Церкви. Не занимаясь, в хорошем смысле этого слова, самим собой, то есть над собой не работая, человек уподобляется купцу, который занят куплями и продажами, не зная при этом, сколько на нем висит долгов. А в конце концов такого купца сажают в долговую яму.

Я очень огорчаюсь, слыша, что молодые священники сидят в начальнических креслах. Если бы они еще немного времени не брали на себя начальственное бремя, то позже их помощь другим была бы велика. Однако сплошь и рядом настоятелями храмов становятся не опытные батюшки, способные духовно работать над своей паствой, а молодые иереи. Таким образом происходит двойное зло. То есть первое зло в том, что молодые, не совершив предварительно духовной работы над самими собой, взваливают на свои плечи ответственность за других. Не стяжав еще духовного богатства, они занимают место, которое обязывает раздавать это духовное богатство другим. А второе зло в том, что духовенство более старшего возраста, не занимая в Церкви ответственных должностей, не имеет возможности делиться с другими своим драгоценным опытом и божественным просвещением.

Божественная Литургия

— Геронда, когда совершается Божественная Литургия, то на ней всегда должны быть причастники?

— Да. Потому что главная цель Божественной Литургии в том, чтобы христиане, хотя бы те немногие, кто к этому готов — причащались. Во всех молитвах Божественной Литургии говорится о верующих, которые будут причащаться. Поэтому за Литургией должен быть хотя бы один причастник. Конечно, иногда бывает, что никто из молящихся за Божественной Литургией к Причастию не готов. Это дело другое, но все же хорошо, если хоть кто-то причастится — какой-нибудь малыш, грудной младенец. Когда нет ни одного причастника, то литургия служится только для причащения священника и поминовения имен. Но это должно быть не правилом, а исключением.

За каждой Божественной Литургией переживаются новозаветные события. Святой Жертвенник — это Вифлеем, Святой Престол — Всесвятой Гроб Го́сподень, Распятие за Престолом — Святая Голгофа. Божественной Литургией, присутствием Христа освящается все творение. Божественные Литургии удерживают мир! Как страшно то, что дал нам Бог! Мы этого недостойны. Есть священники, которые переживают это страшное Таинство за каждой Божественной Литургией. Одно духовное лицо рассказывало мне, как очень простой и добрый священник жаловался ему: "Очень мне трудно потреблять Святые Дары. Не могу я сдержать своих гадких слез. Они попадают прямо в Святую Чашу и я из-за этого сильно переживаю". А как же он плакал! "Попроси Христа, — сказал ему мой знакомый, — чтобы Он дал немного "гадких" слез и мне".

— Геронда, почему, когда священник совершает входные молитвы, Вы выходите из стасидии?

— Я выхожу из стасидии, потому что когда священник молится, Бог ниспосылает ему божественную Благодать, чтобы освободить его от слабостей и он мог совершать Божественное Таинство. В это же время верующие тоже должны с благоговением молиться, чтобы приять Божественную Благодать.

Божественная Литургия начинается с Проскомидии. Как же промыслительно устраивает подчас Бог, чтобы и мы поняли, что такое Божественные Таинства, и их пережили! Когда я нес послушание пономаря, со мной произошло одно чудесное событие. Однажды, когда священник, совершивший Проскомидию, произнес слова: "Яко овча́ на заколе́ние веде́ся", я услышал, как на Святом Дискосе затрепетал агнец. А когда священник произнес слова: "Жре́тся Агнец и Сын Бо́жий..."[241], я услышал, как от Святого Жертвенника доносится блеяние ягненка. Как же это страшно! Поэтому я говорю священникам, что нельзя вынимать и разрезать агнец до Проскомидии, а потом только класть его на Святой Дискос со словами: "Жре́тся Агнец Бо́жий" и "Яко овча́ на заколе́ние веде́ся". Во время произнесения этих слов, и никак не раньше, священник должен брать Святое Копие и разрезать просфору. То есть когда произносятся слова: "жрется Агнец Божий", тогда и должно совершаться "заклание" агнца на Жертвеннике.

Когда во время Проскомидии священник звонит в колокольчик[242] и вы про себя поминаете имена, то ваше сердце должно соучаствовать в боли каждой поминаемой вами души, будь это живой или усопший человек. Приводите себе на ум все человеческие нужды вообще и конкретно того, о ком вы молитесь, и просите: "Помяни, Господи... Марию, Николая... Ты, Боже мой, знаешь, какие у них трудности. Помоги им". Имена, которые вам дают для поминовения, поминайте на нескольких Божественных Литургиях — какие-то на трех, какие-то на пяти. Остальные имена поминайте во вторую очередь. А то что же — одних ты поминаешь постоянно, а других, которые нуждаются в молитвенной помощи, не поминаешь совсем? Я такого не понимаю. Имена католиков, иеговистов и прочих еретиков поминать на Проскомидии нельзя. Нельзя ни вынимать за них частичку, ни служить панихиду. А об их здравии и просвещении мы молиться можем, и даже петь молебный канон.

— Геронда, некоторые священники говорят, что не хотят часто служить Литургию, чтобы к ней не привыкнуть.

— Не следует священнику говорить такие вещи. Это неправильно. То есть он все равно что говорит: "Навещаю своих родственников нечасто, чтобы они меня получше принимали, когда прихожу". Однако к Божественной Литургии нужно готовиться. Божественное Причащение исцеляет, освящает того, кто подвизается. А как же оно поможет тому, кто не подвизается? Что изменит Христос, если человек не изменяет себя сам? Когда-то на Афоне в пещере Преподобного Афанасия жил старец с двумя послушниками, один из которых был иеромонахом, а другой — иеродиаконом. Как-то раз послушники пошли в одну церквушку служить Литургию. Священник очень завидовал диакону, поскольку тот был умнее и способнее его во всем. Однако и сам диакон содействовал этой зависти своим эгоизмом. Итак, священник внешне приготовился к служению Божественной литургии: прочитал правило ко Святому Причащению и сделал все, что положено. Однако, к несчастью, он не сделал главного — не подготовился к Литургии внутренне. То есть ему надо было смиренно поисповедываться, чтобы изгнать из своего сердца зависть и ревность. Ведь если мы переодеваемся в чистую одежду и моем голову — эти страсти от нас не уходят. Ну так вот, иеромонах подготовился к служению Литургии лишь внешне, вошел в Алтарь, где приносится Страшная Жертва, и хотел начинать Проскомидию. Но только лишь он ее начал, как случилось следующее: внезапно раздался страшный гром и он увидел, как Святой Дискос поднялся с Жертвенника и исчез[243]. Следствием этого было то, что они не смогли служить Литургию. Помысл говорит мне, что если бы Благий Бог не помешал им таким образом и священник, находясь в неподобающем духовном состоянии, приступил бы к служению Божественной Литургии, то с ним бы случилась страшная беда.

— Геронда, если во время Божественной Литургии случится что-то непредвиденное, то может ли она быть прервана?

— Начатую Божественную Литургию священник не может прервать на середине — что бы ни случилось. Даже если начнется война — Литургию он должен закончить. Он должен завершить Литургию, даже если к храму будут подходить враги. Самое большее, что он может сделать в таком случае, — это постараться закончить ее побыстрее. Но надо иметь доверие к Богу и не бояться.

Служитель Вышнего Бога должен отличаться многим вниманием, чистотой, бескомпромиссностью[244]. Священники — выше, чем Ангелы. Во время совершения Таинства Божественной Евхаристии святые Ангелы закрывают свои лица, в то время как священник это Таинство совершает.

Глава третья. О праздниках и нерабочих днях

"Пра́зднуим ве́рнии пра́здник духо́вный"[245]

Возводя нас на духовную высоту Своей великой любовью и Своим великим радованием, которое Он всеми Своими праздниками рассыпает душам верных, Христос поистине воскрешает нас, возвращает нас к жизни. Лишь бы сами мы участвовали в этих праздниках и имели духовный вкус к тому, чтобы они становились духовным торжеством. Тогда мы духовно пируем и духовно пьянеем от принесенного Святыми райского вина, которого они дают нам испить.

— Геронда, а как человек может пережить праздник духовно?

— Для того чтобы пережить праздник, надо погружать свой ум в святые дни, а не в те дела, которые ради этих святых дней нам нужно делать. Надо размышлять о событиях каждого из святых дней, будь то Рождество Христово, Богоявление, Пасха или любой другой праздник, и произносить Иисусову молитву, славословя Бога. Так мы будем праздновать каждый праздник со многим благоговением. Люди мирские стремятся постичь смысл Рождества Христова с помощью жареной свинины, Пасхи — с помощью печеной баранины, а масленицы — при помощи конфетти. Однако истинные монахи ежедневно переживают Божественные события и радуются постоянно. Каждую седмицу они живут как Страстную Седмицу. Каждую среду, четверг и пятницу они переживают Великую Среду, Четверток и Пяток — то есть Страсти Христовы. А каждый воскресный день они переживают Пасху — Христово Воскресение. Что, разве необходимо ждать Страстной седмицы, чтобы вспомнить о Христовых Страстях? Или подобно людям мирским придется дожидаться Пасхи с печеным барашком, чтобы понять, что значит "Христо́с Воскре́се"? Что сказал Христос? "Бу́дите гото́вы"[246], а не "давайте, начинайте готовиться сейчас". С того момента, как Христос произносит слова "будите готови", каждый человек и, особенно, монах должен быть готов постоянно. Он должен постоянно исследовать и переживать божественные события. Исследуя события каждого праздника, человек естественным образом придет в чувство и будет молиться с благоговением. Кроме того, наш ум должен находиться в празднуемых событиях, и мы должны с благоговением следить за стихирами и тропарями, которые поют. Когда ум человека пребывает в божественных смыслах, человек переживает священные события и таким образом изменяется. Если, находясь в таком состоянии, мы размышляем, к примеру, о каком-то Святом, о том, кого мы особенно почитаем или память которого совершаем, то наш ум идет чуть дальше — идет на Небо. Когда мы думаем о Святых, Святые тоже думают о нас и нам помогают. Так человек заводит дружбу со Святыми, а такая дружба — надежнее любой другой. Тогда человек, живя один, может одновременно жить вместе со всеми — и со Святыми, и с Ангелами, и со всем миром. Быть одному — и ощутимо переживать все это дружеское общение! Присутствие Святых живо. Все Святые — Божии дети, а мы — несчастные Божии дети, и они нам помогают.