Г. А. Бондарев триединый человек т е л а, души и д у Х а (стр. 95 из 164)
ГЛАВА V
МНОГОЧЛЕННЫЙ ЧЕЛОВЕК И ПРОСТРАНСТВО
1. Духовно-научное понятие пространства и его измерений
Мы достигли примерно середины наших исследований, и теперь в поисках новых ответов на решаемые нами проблемы, мы все чаще будем апеллировать к результатам, полученным в первой половине книги. При этом исходным по-прежнему будет оставаться взгляд на человека как на многочленное существо, восходящее от инстинктивного к индивидуальному я-сознанию.
Ступени этого восхождения начинаются от физического существа человека. Далее встает сфера вожделений, потом двенадцатичленная система восприятий чувств (см. рис. 71). В ее кругу рождается индивидуальное "я", изживающее себя в мыслях, чувствах и волеизъявлениях. Из их взаимодействия рождается трехчленная душа: ощущающая, рассудочная, сознательная. Восходя по ее ступеням, "я" поднимается до сферы трехчленного духа, из которой навстречу ему нисходит высшее Я, помогая индивидуальному началу в человеке претворять душевное в духовное и так восходить к высшему, сверхчувственному бытию и сознанию.В пределах доступного человеческому пониманию цикла эволюции даны одновременно и пределы развития самого человеческого существа. Ими являются физически-материальная телесность и Духочеловек — высшее состояние физического. А если это так, то, значит, бытие физического на его низшей, материальной ступени, в пространственно-временном состоянии формы, должно с необходимостью нести в себе какие-то черты своего наивысшего бытия. Посозерцаем ряд исходных посылок, чтобы получить необходимое об этом понятие.
Обе составляющие материальной формы бытия: пространство и время, — не равнозначны. Исходной между ними является пространство. Именно в нем находит свое последнее выражение, отражение, нисходя по ступеням бытия и сознания, высшее Божественное Триединство.
В эволюции мира, в том состоянии, которое предшествовало эону древнего Сатурна, было, как говорит Рудольф Штайнер, лишь пространство. Нейтральный мировой огонь был слит с мировым пространством, которое, собственно говоря, и излило и ограничило тепловую субстанцию древнего Сатурна (110; 17.IV). Это пространство было духом. "Мы сами есть сгущенное пространство, рождены из пространства" (284,стр.83).
Итак, пространство — дух. Как найти отношение к такому его пониманию? Ясно, что наблюдаемое нами вещественное простирание объектов в системе декартовых координат не может быть признано исчерпывающим для понимания этой категории. Существуют пространства и двух- и одномерные [* Что касается многомерных (четырех, пяти и т. д.) пространств, то с ними следует обращаться предусмотрительно, чтобы математическая игра не превратилась в игру с реальностью. В дальнейшем мы еще коснемся этого вопроса.]. В физически-материальном мире они мыслимы лишь математически, т. е. абстрактно, а значит духовно, в том смысле, что их нельзя пережить чувственно. Чувственная реальность не знает двух- и одномерного бытия; все ее объекты трехмерны. Однако является ли и трехмерное пространство созерцанием, как это считал Кант?
Если мы обратимся к началу философского воззрения на мир, то там категория пространства действительно рождается из созерцания. В учении одного из зачинателей философского рассмотрения мира, Ферекида из Сироса (VI в.до Р.Х.), выделены три мировых начала, которым даны имена богов Зевса, Хтона и Кроноса. Именно даны, поскольку Ферекид пользуется ими не вполне в ключе образного, мифологического мышления, а пытается выкристаллизовать из них понятия. Под Зевсом, как об этом свидетельствует Гермий, он подразумевает эфир, под Хтоном — землю, под Кроносом — время: начала активное, пассивное и то, в котором все происходит.
Неоплатоник Прокл считал учение Ферекида более загадочным, чем учение Платона. Почему? — это можно понять, лишь зная о совершенном древними греками переходе от сверхчувственного созерцания, через образно-мифологическую форму мышления, к мышлению в понятиях. Ферекид в этом смысле уже не столь мифологичен, как, скажем, Гомер или Гесиод. Его учение — не теогония. Однако и в понятиях, подобно Сократу и Платону, он еще мыслить был не способен.
Замечательное представление о том, как древний грек переходил от созерцания к понятию, дает Рудольф Штайнер в первой главе первого тома "Загадок философии". Не время в современном смысле, говорит он, понимали греки под Кроносом. "Кронос живет, и его деятельность состоит в поглощении, потреблении жизни другого существа, Хтона". И в природе, и в человеке господствует Кронос; и там и там Кронос потребляет Хтона. Соединительным звеном между обоими существами является Зевс. Он не есть "пространство" в нашем понимании. Зевса грек переживал, направляя взгляд на воду, когда она переходит в пар, в облака и простирается над землей. Как "пространственно-действенного" распространителя переживал грек Зевса, как силу. А глядя на замерзающую воду он переживал Хтона. В действенном, не чувственном образе огня созерцали древние Кроноса. "Через совместное действие этих трех первооснов, — заключает Рудольф Штайнер, — возникает, в смысле Ферекида, мир. Благодаря их совместному действию возникают, с одной стороны, чувственные, вещественные миры: огонь, воздух, вода, земля (в алхимическом их понимании. — Авт.), а с другой — сумма невидимых, сверхчувственных существ, оживляющих четыре чувственных мира (царства природы, включая человеческое. — Авт.). Зевс, Кронос, Хтон суть существа, в связи с которыми можно употреблять выражения (понятия): дух, душа, вещество... Пользуясь способом выражения более поздних мировоззрений, Зевса можно назвать "миро-эфирным", Кроноса — "творцом времени", а Хтона — "созидателем вещества..." (18, стр.32—34).
Итак, греки переживали пространство в неразрывной связи со временем и веществом. Эти три, в нашем понимании, категории образовывали для них единство, которое пребывало на переходе от сверхчувственного бытия к чувственному. Определенный приоритет в этой троичности отдавался пространству, но не как богу Зевсу, а данному в переживании процесса текучести и летучести элемента воды. Как свидетельствует Ахилл, Ферекид полагал началом всех начал воду, которую он также называл Хаосом.
В генеалогии греческих богов Хаос олицетворяет исходное состояние мира. Из него рождается Гея-Земля — первое поколение богов; далее идут Титаны и Кронос — второе поколение богов. Зевс принадлежит к третьему поколению, но его первая супруга, Метида, является дочерью Океана и Тефиды — богов из второго поколения. Хтон (Хтоний) в ранний период греческой культуры представлял собой одну из ипостасей Зевса — владыки неба, земли и того, что под землей. Но позже их сферы, или их миры, разделяются.
Так довольно прозрачно греческая мифология повествует нам о том же самом, о чем говорят данные Духовной науки, а именно, что пространственное и временное в эволюции мира меняются местами: изначальное, пространственное, рождает непространственное — древний Сатурн, состояние, в котором рождается время — Духи Личности, или Кронос. На древнем Солнце рождается пространство, носителями которого являются Архангелы, или Зевс [* Все это, разумеется, нужно мыслить соотнесенным со становлением феноменального мира.].
Что касается досатурнического пространства, то оно обладало каким-то иным, многозначным или многовариантным характером, и потому греки говорили о нем как о Хаосе. В эоне Земли этот Хаос выступает из состояния Великой Пралайи как эфирная Вселенная, из которой сгущается "мировая туманность" будущей Солнечной системы. Она, сначала как единое мировое тело, сгущается до теплового, воздушного и водно-эфирного состояния. А это и есть Зевс в бытии трехмерного пространства. Таковым он начал становиться в эоне древней Луны (на древнем Солнце даже второе измерение пространства было едва намечено; главным образом существовало измерение между "внутренним" и "внешним"). Далее водно-эфирное оплотневает до минерального — возникает царство Хтона. Поскольку же вода — это тоже вещество, то вначале Хтон является лишь эпитетом Зевса. В их последующем разделении можно почувствовать постепенное рождение трехмерного пространства в эоне Земли: сначала оно эфирное, двухмерное — Зевс проявляется вплоть до Хаоса. Земля и Солнце в этот период образуют одно космическое тело, вокруг которого в высшем астральном (сверхчувственном) из Пралайи приходит к явлению круг Зодиака; а с ним рождается Кронос. Но он тогда еще не земной, а макрокосмический, слитый воедино с пространством. Разделяются они только в земных условиях по мере сгущения эфира до состояния вещества. Затем, по мере выделения планет, пространственно-временные отношения физического мира простираются в космос, вплоть до неподвижных звезд.
В земных условиях эфир, жизненное начало, рождает пространство: эфирное рождает жизненный процесс, протекающий во времени, принимающий все более вещественный характер и выступающий из двухмерного в трехмерное пространство. В далях космоса все происходит наоборот. Там из высшего астрального, пространственно ноль-мерного (но не безмерного) бытия рождается эфирное становящейся планетной системы — временной процесс. Но по мере развития материальных условий бытия на Земле из планетарного эфирного рождается низшее астральное, возникают физически-эфирно-астральные формы земной жизни, которые как бы "выдавливаются" из имагинативного мира и раздвигают пространство до трех измерений.
Что касается высей мира, то там пространство остается в досатурническом состоянии. Это сфера Бога-Отца, Божественного Триединства, небесная "твердь", "хрустальное небо". Единый Бог является Богом этого пространства, и из Него рождается древний Сатурн, а вместе с ним — и человек: Из Бога рождаемся.