Г. А. Бондарев триединый человек т е л а, души и д у Х а (стр. 90 из 164)
Но начало процесса восхождения в кругообороте года мы должны искать на Рождество. Рождество и Крещение, можно сказать, отражены на иконе Рублева, взятой в аспекте ветхозаветной Троицы. (Речь об этом шла в главе III). Пасхе и Вознесению соответствует ее новозаветный аспект. Затем на Пятидесятницу и Иоаннов праздник икона претворяется в новую форму — икону Божественной Софии. Обе иконы, будучи взяты вместе, в образной форме выражают все то, что было найдено нами в связи с рис. 29, 30 и 31.
Но вернемся к Иоаннову празднику. Переживание его возносит душу в высокую сферу интуиции. Кто идет к посвящению путем "Философии свободы", имеет в ряду праздников года ступени, первые три из которых соответствуют трем элементам рефлексирующего сознания. Но, будучи вплетенным в ритм года, ученик переживает в живом ткании природы и духа то, что в его сознании абстрактно выражается как самодвижение мысли в трех элементах. Вознесение ставит задачу перейти от абстракции к созерцанию-имагинации за счет оживления, христианизации предшествующей триады мышления; Троица возводит к инспирации. На Иоаннов праздник душа имеет задачу взойти к переживанию моральных интуиции, о которых идет речь в "Философии Свободы". Выше этой задачи переживания, связанные с годовым ритмом Земли, не идут.
В моральных интуициях Жизнедух Христа нисходит в человека в оболочке Самодуха, Софии. София ведет человека через познание к соединению со Христом; софийное мышление становится во Христе жизнью. Богоматерь склоняется перед Софией, ибо без познания индивидуальный человеческий дух жизнь вечную не унаследует.
Такова Мистерия Иоанпова праздника. В ней "...сам человек живет как воплощенная в тело инспирация, как из инспирации состоящее существо в Мистерии Высей. Мистерии Глубей и в Мистерии соединения (тут мы опять встречаем "основание отношения". — Авт.), Середины, в тех Мистериях, на которые снизу указывает Матерь-материя, в тех Мистериях, чье соединение возникает благодаря тому, что Христос из взаимодействия Духа-Отца с Матерью-Землей непосредственно стоит перед человеческой душой как несущий Мировой Дух" (выделено нами. — Авт.) (223; с.223).
Эта инспирация, добавим от себя, нисходит на человека уже на Пятидесятницу как дар Божий, если человек его удостоился. Благодаря ему, строя на нем, человек на Иоаннов день может подняться еще на одну ступень: будучи облеченным в дар Божественной инспирации в представительстве Софии пережить Христа, отворяющего нам врата в мир моральных интуиции, ибо София — это Матерь Божия. Матерь-материя — лишь один из Ее аспектов, ибо все изошло из Духа и в Дух возвратится. София опосредует явление Христа в человеческой душе, рожденной в материальном мире и обретшей благодаря этому индивидуальный дух.
В имагинации Иоаннова праздника можно распознать метаморфозу Рождественской имагинации. Микрокосм выражается не только пентаграммой, но и крестом. В символе Креста соединено чрезвычайно многое. Это и четыре эфира, и тот ход земной эволюции, который привел человека как биологичекое существо к прямостоянию. Круг, изображенный в центре креста есть духовное Солнце, пребывающее в человеческом сердце и воссоединяющее Мудрость (тысячелепестковый лотос индийской философии) с Любовью, наполняющей мышление жизнью. Символ этой жизни — семь розенкрейцерских роз. А над крестом-микрокосмосом простирает крылья голубь-Самодух в образе Уриэля. Фактически, весь цикл праздников года, в их ориентации на индивидуальные задачи человека, сходится к празднику Иоанна. Внешняя церковь, отделив веру от знания, праздник Иоанна потеряла. Потеряла она и Софию, хотя какие-то следы ее культа остались в православии, по лишь в силу традиции. В результате целостный цикл христианских праздников года распался, и важнейшая задача нашей эпохи — эту целостность восстановить.4. Христологический взгляд на принцип семичленной метаморфозы
По мере приближения осени встает имагинация Михаэля. Его одеяние то вспыхивает солнечным золотом, то внутренне пронизывается серебряным излучением (223: с. 217). Ибо он "сын ЕА (СОФ-ЕА халдейских Мистерий), Мудрости..." (243; 11.VIII). Почему? — нам теперь понятно.
Михаэль — регент космической интеллигенции, сын ЕА, Софии — каждый год приходит к откровению, рождается из Иоаннова праздника, чтобы помочь человеку правильным образом вновь низойти из космических высей в земное. Космическая констелляция праздника Михаэля изображена на рис. 66.
В начале осени в Земле, насыщенной за лето ариманической активностью, поскольку Дух Земли был в далях космоса, возникает процесс, обратный тому, через который Земля и человек правомерным образом проходили в течение весны и лета. Из системы обмена веществ ариманические духи стремятся проникнуть в ритмическую систему, захватить человеческую кровь, а с нею и все то, что было пережито в Мистерии Иоанна; они стремятся стянуть в свою сферу космическую интеллигенцию, которой причастился человек. Это выражается, как говорит Рудольф Штайнер, в сульфуризации физически-эфирного существа человека. Уже в Иоанново время человек объят астрально светящимся пламенем серы, которое, подобно змее, исходит из Земли и обвивает человека. Во время Михаэля это пламя достигает апогея, и сам человек все более погружается в него [* Он как бы опять поворачивается ногами вниз, если даже не сохранил летом духовного "прямостояния" (см. рис. 55), возвращается ритмической системой в земное.]. И тогда решается: захватит ли Ариман в человеке плоды духа, а самого его погрузит в зимнюю спячку, и тогда в нем умрет София, или, напротив, возникнет усиленное бодрствование, в которое индивидуализированным образом засветит космическое мышление.В этой борьбе на помощь человеку приходит Михаэль. Он действует на кровь и на эфирное тело человека через субстанцию железа. Идет борьба за гармонизацию ритма дыхания и ритма движения крови, за претворение воли в мышление. Для этого Михаэль теснит железным острием копья субстанционально и духовно — через человеческое "я" — в сфере жизненных сил Аримана, а человеку железным мечом указывает вверх, как бы говоря: "Помни о Софии и будь Ей верен в глубинах зимы!" Земная ариманизированная воля должна быть претворена михаэлически, т. е. должна стать волей в мышлении.
Если сравнить между собой констелляции праздников Рождества, Иоанна и Михаэля, то мы увидим своего рода промежуточное положение последнего из них между первым и вторым. Действие Земли (по лемнискате) нисходит от Рождества к Иоанну. На Пасху оно пребывает в сфере сердца, духовного Солнца. Поэтому лишь в страстной четверг Христос окончательно соединяется с оболочками Иисуса. На Михаэля эта констелляция повторяется вновь, только Земля движется в обратном направлении — снизу вверх, чтобы на следующее Рождество снова соединиться с головой человека.
На праздник Михаэля в системе ритма концентрируется действие Солнца, Земли и Луны, поэтому требуются большие силы, чтобы удержать их в равновесии. Солнечной силой Христова Жизнедуха может установить это равновесие человек. Архангел Михаэль помогает ему, укрепляя силу "я" в крови и обогащая индивидуальную интеллигенцию космической, ведя от рассудочного к живому, софийному мышлению, от формальной к имагинативной логике.
Весной физическая Земля и все царства природы так воздействуют на жизненные процессы в человеке, что стремятся как бы перевернуть его. Осенью физическое влияние идет в обратном направлении, а навстречу ему движется духовное влияние; Земля, как духовное образование, вносит в человеческую голову космическое образование. И это — здоровый процесс, но параллельно с ним восходят намерения Аримана завладеть через человека космической интеллигенцией, интеллигенцией в "я", завладеть не абстрактно, почему он (Мефистофель) и жаждет овладеть человеческой кровью.