Г. А. Бондарев триединый человек т е л а, души и д у Х а (стр. 86 из 164)
Что может показаться в нем необычным, так это меняющееся отношение Иерархий к различным членам человеческого существа. Но мы еще раз воспользуемся табл. 9. Она внесет необходимые коррективы в наши представления. И если мы, например, привыкли думать, что 2-я Иерархия связана с эфирным телом, то, обращаясь к "я" и помыслив о том, что к нему склоняется Христова жертва, мы не найдем ничего противоречивого в том, что 2-я Иерархия связана также и с ним. Та безгрешная часть Души человечества, Натанова Душа, субстанционально содержится в "я" как дар Духов Мудрости. Ведомый Логосом Божиим Дух Формы — также существо 2-й Иерархии — вдохнул этот дар, как "дыхание жизни", в Адама.
Таким образом, мы можем рассматривать индивидуальное "я" по меньшей мере в четырех аспектах. В первую очередь, оно есть произведение Отчего начала и потому может, как мыслящее и воспринимающее, жить в чувственном мире. В Отчем начале "я" хранит в себе Логос, несомый Духом Мудрости. Будучи опосредованной Духами Движения, сила Логоса дарует человеку в "я" речь, от которой произошло мышление, живущее в астральном теле. Но мышление возникло также потому, что на человечество через Духов Формы низошел Самодух — дар Духов Движения. В оболочке Самодуха на Землю низошел также и Жизнедух, но соединение их с человечеством пошло разными путями, которые не сошлись еще и поныне, однако импульс к их схождению дан в акте крещения на Иордане.
Самодух достиг человека как существо Ангела, как групповое "Я". Но после Мистерии Голгофы человек руководствуется лишь миром своих понятий и восприятий, за которыми ему должно открыться истинное и индивидуально переживаемое Я. И это есть Я Христа, пронизывающий все земное Жизнедух. Он имеет намерение войти в оболочку индивидуального человеческого духа, который для этого должен взойти к индивидуальному Самодуху. Иными словами, в опыте отдельной души должно быть пережито то, что некогда низошло на все человечество. И чтобы такое могло совершиться. Христос во время крещения на Иордане низошел в оболочке Святого Духа (голубь) в тело Иисуса из Назарета.
Конфессиональное сознание христиан пугливо избегает познания таких истин. Оно еще, как у поздних греков, мифологично. Поэтому Триединый Бог для них — это окрашенный эмоциональным восприятием символ. Когда христиане созерцают его изображенным на иконе, они просто не решаются думать о том, кто там Отец, кто Сын, а кто Святой Дух. Поэтому в религиозной жизни различия в исповедании Отца и Сына не идут дальше имен. Номинализм восторжествовал в вероисповедании. Ибо, спросим себя, знаем ли мы христиан, которые реально переживают отличие Отца от Сына? О Духе Святом, а тем более о Софии и говорить не приходится. Возникает чувство, что подспудно в церкви живет желание вообще от них отказаться, ибо одним достаточно Отца, другим — Иисуса. Но Христианство не может идти таким путем. Долгом христианина является преодолеть мифологическое мышление, подняться над антропоморфизированным представлением о Триедином Боге. Однако это не означает, что судить о Нем следует лишь абстрактно. Нет, мыслящее (а не мифологическое) сознание по-прежнему должно осеняться инспирацией, и тогда его будет сопровождать соответствующее чувство, более чистое и возвышенное, чем может это себе представить большинство нынешних ортодоксальных христиан.
Они говорят, что мысль без чувства мертва, но то же самое утверждается и в Антропософии. Рудольф Штайпер говорит в этой связи об отличии человеческой интеллигенции, ставящей лишь рассудочные опыты, от творческой активности познания, которую переживают художники, поэты, ученые, когда воспринимают свои инспирации, — об отличии рассудочных представлений и идей от "спиритуально инспирированного чувства". Чувство радости сопровождает такое познание, ибо тогда в малом выражается характер большого — космической интеллигенции. Если представить ее себе "как мир мыслей, доступных высшему Я (Манасу), то можно тотчас заметить силу тепла, пронизывающего Универсум, тепла, как бы исходящего из творческого источника всякой жизни (Буддхи). И через это тепло можно обрести предчувствие мира творческой силы, который существовал прежде нашего мира и содержит его в себе. Человек тогда восходит от Манаса к Буддхи, а от Буддхи к Атма". Он способен проделать такой путь по той причине, что является микрокосмом. В нем индивидуальное "я" возжигается Словом, которое поэтому в эзотерике называют третьим Логосом. "Представим себе, — продолжает Рудольф Штайнер, — силу высшего Я в человеке, Манас, распростертым по всему Универсуму, как источник тепла, возжигающего жизнь... и мы приходим ко второму Логосу... от которого человеческая душа вопринимает отблеск в свою творческую активность (Буддхи). Единый же источник всего есть первый Логос, непостижимое Божество, центр всякой манифестации" (94; с.91-92). В оккультизме все три Логоса выражают символами:
В какой-то мере это их пространственный осмысленный образ (Sinnbild). Во времени им соответствуют числа 7 — 7 — 7, т. е. уже прослеженный нами принцип эволюции, протекающий в циклах метаморфоз. Экзотерически говорят о числе 343, полученном от перемножения трех семерок. Это общее число метаморфоз, необходимое Богу для сотворения человека.
Теперь вернемся к рис. 59 (хотя о нем у нас, собственно, и шла речь) и представим себе, что изображенный на нем круг есть первый
Логос. Его высшей манифестацией является абсолютно положенное Я; низшей — индивидуальное "я". Связь между ними двоякая: косвенная — через эволюцию, и прямая — через Христа. При крещении на Иордане Я вошло в оболочки, в которых прежде обитало "я" наиболее развитого из земных людей, великого посвященного Заратустры. Христос, соединив Я с оболочками Иисуса из Назарета, явил в откровении первый Логос. И эта Мистерия стоит выше эволюции. Надэволюционное вошло здесь в поток эволюции, где прафеноменом также выступает высшее Триединство, но уже иначе.
В одном из писем (см. 262; с.91) к Марии Яковлевне фон Сиверc Рудольф Штайнер дает интересную схему (рис. 60).
Она показывает, что перешедшее с древней Луны на Землю развитие пошло таким путем, что внизу, в материальном мире, в эпоху древней Лемурии образовалось человеко-животное. Сверху в него проникла дарованная Духом Формы искра Я. В нем, как в групповом Я, действовала Ипостась Святого Духа. Бывшее при этом внизу отставшее люциферическое царство, развивая вожделения, сгущало астральное до физического. Чтобы при этом в их сферу не было стянуто Я, его изнутри наполнял Жизнедух. Поэтому Элоим Ягве стоял в линии действия Христовой Ипостаси (здесь опять уместно вспомнить рис.31). А то, что все же сошло вниз, "я", живущее в отраженных мыслях, несет в себе неистребимую тягу вновь подняться вверх. Гностики называли эту тягу "ахамот". Навстречу ахамот Отец послал Сына. Через Ягве человек был сотворен как третий Логос. Основа его была создана уже на древней Луне в регентство Святого Духа.
Нисхождение импульса этой Ипостаси до Иерархии Духов Формы обусловило вхождение в лунное творение принципа духовной индивидуализации. Многое из Импульса Святого Духа было отдано царству Люцифера. Но осталось стремление вверх, ахамот. Оно, собственно, и есть то становление, что соединяет бытие и ничто. И без Христа становления быть не может, без Него оно переходит в бессущностное, каковым является абстрактное мышление.
Возвращаясь к празднику Рождества, мы можем теперь сказать, что там, в физически-астральном творении Элоима, лунного Бога, действующего в лунном наследии, рождается то, что можно назвать духовной силой Солнца, — Натанова Душа, безгрешная Душа человечества, сотворенная Логосом на древнем Солнце через Духов Мудрости. Дева, стоящая на лунном серпе и облеченная в Солнце — такова имагинация Рождества. Духовная сила солнечного действия покоится в лунном серпе, как в материальной оболочке, подобно просвире в чаше причастия. Когда эта сила рождается на Земле, то для нее это не первый, а заключительный акт Мистерии, длившейся многие тысячи лет. Первый акт состоял в том, что Христос в начале Лемурийской эпохи через Натанову душу так воздействовал на лунное наследие, на человеко-животное, что оно пришло к прямостоянию. Его воздействие в первую очередь касалось физического тела, и о произошедших в нем изменениях можно судить по рис. 50. Во второй раз действие было оказано на эфирное тело, что упорядочило жизненные процессы и одарило человека речью, "он стал способен воспроизводить нечто большее, чем простое словоощущение", стал способен "постигать объективное", "слово стало верным знаком внешней вещи". Уже в конце Атлантической эпохи, благодаря третьей жертве, органы речи были еще раз пронизаны силой Христа, благодаря чему обрели способность "создавать действительные словесные обозначения для внешнего окружения", "стать средством понимания" (157; 7.III) Это уже было действием, оказанным на астральное тело человека, что повело к упорядочиванию природы вожделений и. следовательно, к гармонизации мыслей, чувств и волеизъявлений. Так возник третий Логос, микрокосм. Уже из собственных сил он развил в себе тройственную душу, вкушая от "Древа познания", но дальнейший путь к вечной жизни, к "Древу жизни", был ему закрыт. Человек мог овладеть индивидуальным Манасом, и его достиг великий посвященный Заратустра. Но Буддхи должно было прийти с другой стороны.