Г. А. Бондарев триединый человек т е л а, души и д у Х а (стр. 54 из 164)
Впервые оно проявилось на древнем Сатурне при "овнутрении" субстанции Духов Воли. На древней Луне это "овнутрение" зашло так далеко, что Иерархии уже не могли вести оплотневшие субстанции непосредственно сами и потому отделили их от себя — породили сонмы так называемых элементарных духов, носителей вещественности физического мира, составляющих ее истинную реальность.
Итак, элементарные духи существовали уже на древней Луне. И когда человеческие существа начали там вбирать в себя внешние вещества, они вместе с ними вбирали и элементарных духов. В животно-растительном царстве древней Луны элементарные духи некоторым образом находились в ведении Духов Личности, в минерально-растительном — Архангелов. Проникая в человека, они приходили в отношение с существом Ангела, который изнутри, в человеке испытывал их воздействие на свое "Я". Это воздействие и было чувством вкуса. Далее в подобном же роде шло восприятие света, тепла и звука. Там, где под знаком Духов Движения формировался процесс дыхания, "Я" Ангела переживало переход от внешней жизни в человеческих существах к их внутренней жизни — Самодух Ангела соприкасался с Самодухом самих человеческих существ. Между ними устанавливалось равновесие. Далее Жизнедух человеческих существ соприкасался с Самодухом Ангела и возвращался к себе. Ангел же переживал лишь внешнюю сторону этого соприкосновения. В сфере Духочеловека Самодух Ангела "овнутрялся" Духом Воли. Происходило взаимодействие, противоположное тому, которое имело место в чувстве вкуса, где Ангел извне испытывал воздействие элементарных духов. Теперь Самодух Ангела сам оказывал воздействие на Духочеловека, но внутри человеческого существа. Так возникло обоняние.
Восприятия чувств человеческого существа на древней Луне носили всецело внутренний характер, они были все "осязательны" по своей природе. Взаимодействуют, по сути, высшее Я и ряд модификаций осязания. Лемниската восприятий чувств имеет на древней Луне следующий вид (см. рис. 32).
"Я" Ангела действует в ней подобно высшему Я земного человека, а более высокими Я по отношению к нему встают Я высших Иерархий. На линии их взаимодействия и ткется цепь органов
восприятий чувств, т. е. само физическое тело. И ткется оно через развитие жизненных процессов.
Важно заметить, что уже на древней Луне движение идет не по кругу, а по лемнискате, в которой внешняя кривая обусловлена действием Самодуха, а Жизнедух и Духочеловек образуют по отношению к нему некое внутреннее лунного мира. Еще необходимо отметить, что в эоне древней Луны указанный ряд восприятий чувств можно поставить в прямую связь с семью вышеприведенными жизненными процессами, но так, что позади осязания действует репродукция, а позади чувства зрения — дыхание, т. е. лемниската жизненных процессов уже в эоне Луны выходит вовне.
5. Мировые троичности
В земном эоне человек одаряется четвертым членом своего существа — Я, и оттого меняются все его внешние и внутренние взаимосвязи. Прежде всего, органы чувств открываются для внешних восприятий, что происходит благодаря отделению жизненных процессов от органов чувств. Отныне те и другие идут раздельными путями, где претерпевают метаморфозы неодинакового рода. Они расходятся так далеко, как далеко отстоят друг от друга мир неподвижных звезд и мир планет.
Существо Ангела и на Земле долгое время пребывает в людях как групповое Я, но, начиная с Мистерии Голгофы, развитие человека резко меняется. Христос как Духочеловек воскресает в физическом теле человека и тем приводит к окончательному воплощению то, что было пожертвовано Духами Воли на Сатурне. Для человека открывается перспектива подняться в тот круг, куда ранее уже вошли существа 3-ей Иерархии (см. рис.6 и 14). Через жертву Христа ему дано причаститься Высшего Триединства, а со временем приобрести три Логоса как еще более высокие, чем Манас, Буддхи и Атма, члены своего существа и, пусть в весьма отдаленном будущем, сущностно уподобиться триединому Богу.
Начало нового пути таково, что человек в своем душевном элементе приобретает черты макрокосмического существа — его система восприятий чувств становится двенадцатичленной.
Мистерия Голгофы образует узел лемнискаты развития, через который три предыдущие эона метаморфизируются в три последующие. В ней прошлое — одарение монад зачатком Духочеловека — соединяется с будущим — с полным сознательным овладением человеком своим Духочеловеком. Христос соединил прошлое с будущим в акте овладения Духочеловеком одной индивидуальностью, Иисусом из Назарета, когда пронизал Своим Я его физическое тело. Без этого акта путь из нижнего круга лемнискаты в верхний остался бы навеки закрытым. Вернее сказать, силой ранее воплощенных в земной эон закономерностей человек в любом случае развил бы тройственную душу и соединил бы с нею дар Духов Формы, но силой ариманической и люциферической тенденций был бы душевно-духовно растерзан надвое (см.рис.31). С одной стороны, силой ариманической тенденции человек стянул бы свое высшее Я в сферу внутренних чувств и замкнулся бы в нем в чисто животном существовании, а Ариман в даре Духов Формы господствовал бы над человеческими существами как их групповое Я (см.рис.27). С другой стороны, через сферу внешних чувств человек растворился бы в люциферической иллюзии внешнего мира, вновь стал бы всечеловеком, с той лишь разницей, что его единым Я был бы Люцифер. Но произошло иное: Христос встал между Люцифером и Ариманом и претворил грехопадение — следование древним законам эволюции — во спасение: следование в эволюции за Самим Христом. Что произошла смена законов развития, понимал уже апостол Павел и довольно откровенно выразил в своем Послании филиппийцам. "...Как фарисей, — пишет он, — шел (я) путем закона. ...А поскольку на пути закона достижимо совершенство, то считался безукоризненным.
Но все, что я некогда считал своими благоприобретенными преимуществами, на пути Христа мне пришлось познать как препятствия и недостатки. И поныне я вижу в том одни лишь препятствия, после того, как мне в полноте открылось духопознание Иисуса Христа, моего Господа. Ради этого познания должен был я идти обходными путями. Теперь же они потеряли для меня всякое значение. ...Не та моя справедливость, которую находят через закон, а та, которой я достигаю благодаря вере во Христа. Это есть истинное высшее бытие, которое выпало мне на долю от Бога за веру. Из него проистекает познание Христа, а также сила, возвещенная Его Воскресением. Благодаря этому мне понятна тайна приобщения к Его страданиям, через которые я со-образовался (hineingestaltet) с Его смертью и, может быть, благодаря этому врасту также и в Его Воскресение, в Его победу над смертью" (3;6-11.Согласно переводу Эмиля Бокка).
Итак, "тайна приобщения к Его смерти" образует четвертое звено мировой метаморфозы. Через него не пройти, не перенеся точку опоры с природного, телесного, кровного, наследственного на духовное, свободное, индивидуальное. Совершить же все это и означает "умереть во Христе". От Отца через Христа к Святому Духу — таковы три элемента семичленной метаморфозы. Внутри ее человек оказывается поставленным в отношение к другой троичности: Люцифера, Христа, Аримана. Первый тянет назад, желая вернуть душу к былому одухотворению. Последний желает перескочить в будущие эоны, минуя то, что вносит в эволюцию Христос; Ариману нужно умное животное. Христос спасает человека, взаимоуравновешивая односторонние тенденции и ставя в центр человеческое "я", воспринявшее в себя Его Я. Не бегство от искусителей, а умение взаимопогашать их намерения составляет истинную христианизацию души. Но чтобы это осуществлять, мало одних сентиментальных увещеваний, необходимо понять существо христианизации мира и человека, понять с помощью учения о метаморфозе.
В эволюции мира метаморфоза осуществляется, как мы уже понимаем, одновременно и трансцендентно и имманентно. В уже знакомой нам "чаше" семи эонов (см. рис. 4, 6) одного рода развитие идет от эона к эону через пространственно-временные состояния, разделенные пралайями. Внутри этого развития действует то, что мы называем законами природы. Но над ним также царит никогда не прекращающееся, назовем его трансцендентным, регентство Святой Троицы, что силе нисхождения в материю, обусловленного эволюцией видов, противопоставляет силу восхождения через одухотворение. Однако и тут отношения постоянно меняются (рис. 33 а, б).
У нас уже шла речь о том, каким было высшее регентство в течение трех первых эонов. Благодаря ему возник человек физического, эфирного и астрального тел. То было имманентное откровении Бога, и в нем зародилось индивидуальное сознание, встала задача его высвобождения из сферы инобытия. Эта задача будет решаться до конца эволюционного цикла, поэтому вплоть до седьмого эона
сохранится принцип действия трансцендентного в имманентном. Единый и законченный характер ему придает вочеловечение Христа в земном эоне, что внутри имманентной эволюции придало решающую роль эволюции трансцендентной, которой и возвышается человеческий дух.
Через Христа Отчий принцип древнего Сатурна воссоединяется с принципом Святого Духа, который восторжествует в человеке на будущем Вулкане. Такая расстановка сил образует прафеномен закона метаморфозы (рис. 33, б).
Наравне с действием высшего провидения, в эволюции постоянно нарастает противодействие ему со стороны инобытия. Люцифер после Мистерии Голгофы больше не хочет движения эволюции вперед и стремится увести ее назад к состоянию древнего Сатурна, поскольку через абстрактный дух человека получил доступ к мировой астральной субстанции (древу познания). Ариман стремится увести эволюцию в подфизическое, порождая некоего рода противо-Юпитер, противо-Венеру и так вплоть до 8-й сферы, куда он надеется стянуть мировую эфирную субстанцию (древо жизни). Христос, пребывая в точке соприкосновения обоих противоимпульсов, приводит их к взаимопогашению.