Г. А. Бондарев триединый человек т е л а, души и д у Х а (стр. 36 из 164)
Спасение "всякой плоти" есть ее возвышение, а не просто возвращение в лоно Божества, как ошибочно думает современное богословие, отвергающее эволюционизм. Возвышается же "всякая плоть" через "я", которое обязано ей, ее грехопадению, миром своих восприятий, переживаемых им в отношении не-Я и (в.2).
Между Я и (в.1) "я" приходит к высшему познанию и сверхчувственным восприятиям. Но там происходит некое нисхождение: "Отец послал Сына в мир". Связующим звеном между Отцом и Сыном в творении встает Святой Дух. Поэтому минуя Его, а вместе с тем игнорируя всю эволюционную взаимосвязь правого треугольника (рис. 17), "я" в левом треугольнике пришло бы лишь к галлюцинациям. Принцип познания в обоих треугольниках один, что составляет фундаментальное положение новой науки посвящения. Согласно ей, установленное единство бытия и сознания способно взойти на вторую ступень: к единству чувственного и сверхчувственного восприятия, где само восприятие — в имагинации — есть форма бытия, отождествляющегося с бытием мыслящего сознания. Мир чувств — это застывшие имагинации. Соединяя понятие с восприятием, "я" расколдовывает их, возвращает в мир прафеноменов, мысле-существ, само при этом выступая в роли группового "я", интеллигенции природных царств. Царства природы продумывают себя в познающем "я" и так находят идеальное отношение к их Я.
Игнорируя гетеанизм в науке посвящения, вместо отношения (в.1) — Я застревают, приходя к ясновидению, в отношении (в.1) — (в.2), где и переживают иллюзию видимого мира, его ариманическую сторону [* Как, погружаясь мистически в субъективный мир отношения Я и не-Я, приходят к восприятиям люциферического рода.]. Единственно правомерное, что может здесь сделать "я" — это выработать созерцающую силу суждения, как синтез своей деятельности в верхнем и правом треугольниках. В верхнем треугольнике оно проходит три первые ступени семичленного логического цикла (ante rem); в правом треугольнике — четвертую, которая, переливаясь в пятую, превращается в созерцание (in re), в восприятие идеи из объекта. Вся эта деятельность затем осознается в центре, в "я" — так достигается шестая ступень (post rem), где первоначальный тезис, пройдя через опыт и став восприятием, находит для себя индивидуального носителя. Это ступень персонификации идеи. И только как таковая идея окончательно перестает быть абстрактной. А затем она входит в мир первореальности — в левый треугольник, где способна приобрести имагинативный характер. Восьмым (октавой) является ее вхождение в точку нового полагания, где все проистекает из Я.
Эволюция, протекшая от древнего Сатурна до эона Земли, есть путь из Я в (в. 1), на котором приходит к явлению не-Я. Путь из (в.1) в (в.2), при сопутствующем ему нисхождении Святого Духа из Я в (в.2), есть крещение на Иордане и Мистерия Голгофы, благодаря Которой в акте вознесения возникло отношение (в.2) к (в.1). И тогда струится Святой Дух в "я" на Троицу, что соответствует пятой ступени логического цикла. Так приходим мы к пониманию того, что такое Христианизация науки.
Восприятие идеи в созерцании подобно нисхождению на апостолов Святого Духа. Ибо в такой идее открывается мир сущего, из которого сотворено все чувственно воспринимаемое. Соединяясь с такой идеей, в вершине лета, человек уподобляется Иоанну Крестителю (24 июня его праздник), а осенью, на Михайлов день, оказывается способен на борьбу с драконом, стремящимся тогда усыпить, умертвить человеческий дух силой природного действия. (Подробнее речь об этом будет идти в четвертой главе).
В заключение этой главы отметим, что все семь ступеней описанного логического цикла остались бы искусственной конструкцией, если бы их, как осевой принцип, не приводило в единство деятельное "я". Оно, подобно музыканту, проигрывает всю гамму "мысле-тонов" и возводит ее к октаве, осуществляя творчески как познание, так и собственное становление, и более того — выступает в роли некоего маленького демиурга по отношению к трем царствам природы.
Изначальная воля Отца действует в "я", как субстанция. Но силой основания отношения между "я" и Я, которым в предыдущие эоны выступала ипостась Святого Духа, субстанция в "я" стала отражением, — не-Я. Однако в этом процессе не-Я само обретает характер ипостаси (если вновь обратиться к вышецитированной статье П. Флоренского), являясь антитезисом к субстанции, усии. Результатом этой стадии эволюции является множественность индивидуальных "я". В них первоначальное основание отношения действием Люцифера дифференцировано на многообразие мыслеполаганий. В них есть подобие абсолютному полаганиго Я, но именно в аспекте не-Я. — зеркально.
Действием Христа в "я" оживает субстанция. Наравне с отражающей астральной деятельностью, оно получает отношение к миру эфирных сил — к "древу Жизни". Христос восстанавливает связь люциферизированного "я" со Святым Духом, посылая к людям Духа Утешителя, или духопознание. Сам же он становится основанием отношения между Ипостасью Отца и Ипостасью Святого Духа, ибо Он: "Я и Отец — одно". На рис. 17 это было выражено в форме треугольника (возьмем его в ином положении):
В человеке часть эфирного тела удержана от грехопадения, благодаря чему открывается доступ к одухотворению физического тела. И в эту безгрешную субстанцию входит Импульс Христа. Своим деянием Он через земной эон связывает лунный эон с эоном Юпитера, подобно тому как в эоне Древнего Солнца Он образовывал отношение между древним Сатурном и древней Луной. Силой Христа Земля готовится к некоему синтезу в эоне будущего Юпитера (см. рис. 16). Там субстанция древней Луны, Регент которой Святой Дух, будет пронизана сознанием в индивидуальном "я", и человек, обретя Самодух, воскреснет в Святом Духе. Такое "я", оставаясь индивидуальным, расширится до масштабов былого родового "Я".
О бытии Юпитера словами Флоренского можно сказать, что это будет "личное общество, индивидуальный род, утверждающий индивида как члена общества, и общество как условие индивида. Духовное равновесие и взаимопроницание усии и ипостаси"[ 90 ]. Это будет община Жизнедуха, Буддхи, первый опыт которой люди переживут уже на Земле в шестую, славяно-немецкую культурную эпоху, которая последует за нашей, европейской. В такой общине сойдутся люди, в которых Самодух будет обитать индивидуально. А затем силой Импульса Христа человек овладеет индивидуальным Жизнедухом. Эта, шестая, ступень будет реализована тем отношением, которое Христос устанавливает между Землей и будущей Венерой через эон будущего Юпитера (рис. 16).
Современный швейцарский мыслитель Бертольд Вульф в книге "Гете и Гегель" пишет о том, что категория pros ti — отношение, занимающая в онтологическом ряду Аристотеля четвертое место, в познающем сознании встает на место первой — усии (субстанция). И она "обозначает интервал между третьей ипостасью ("Person") Бога и первой. Этот интервал имеет содержание. Он есть вторая Ипостась, Логос Божий, Сын. Который во всем, что принадлежит интервалу, приводит к откровению все "отношения": "Где двое или трое соберутся во Имя Мое, там Я посреди них"." Сознание, продолжает Вульф, деятельно переводящее четвертую категорию в первую, "смотрит на Сына как исходящего от Отца и Святого Духа и между ними обоими становящегося историей"[ 91 ]. Отсюда следует, что в теорию познания, приходящую к единству с онтологией, вступает социологический элемент. Он, как мы показали, отмечен и П. Флоренским, а ранее — Вл. Соловьевым в его идее Богочеловечества [* На языке логики это получает выражение в том, что замкнутый круг гегелевских триад в семичленной метаморфозе мысли выходит через четвертый элемент на "внешнюю сторону бытия", приходя в отношение с миром опыта, что можно показать завершив рис. 2.
Он тогда принимает следующий вид (рис. 18): Восьмая ступень в нем восходит над первой.]. В имагинативной логике "социологизация" мыслительного процесса выражается в смене принципа диалектики на принцип отношения с переходом от 3-й к 4-й ступени метаморфозы. Отношение имеет место и в диалектической триаде, но там оно остается на прафеноменальном уровне и, как обладающее чертами сущего, выражается в отношении Я и не-Я. Но далее, в созерцающем суждении, оно становится определяющим на феноменальном уровне. В первом случае благодаря ему возникает теория познания, не порывающая всецело с онтологией; во втором случае обе они сливаются воедино, когда Сын Божий, нисшедший от Отца и Святого Духа, приводит ипостасное "я", осуществляющее в себе принцип "Не Я, но Христос во мне", на встречу со Святым Духом, исходящим от Отца и Сына (филиокве) и нисходящим в общину Буддхи как индивидуальный Самодух.Так решается духовный спор, разделивший некогда христианскую церковь на восточную и западную. Он возник, по сути говоря, по причине смешения различных оснований мыслящего сознания (хотя об этом, разумеется, тогда не думали), и только по отношению к нему и имеет смысл. И стоит лишь поставить все на свои места, как мы приходим к христианской инициации, где рефлектирующее сознание обретает сущностное наполнение. "Существует, — пишет Фихте. — абсолютное основание полноты, и полнота эта не является только относительной"[ 92 ]. Она есть Сама Божественная Троица. Порожденное Ею автономное, самоопределяющееся человеческое "я" есть некая искра на вершине "святого золотого треугольника", который, согласно розенкрейцерской легенде, Ягве подарил Хираму-Абифу, мужской мудрости, обращенной на дела физического мира [* Поскольку в наше смутное время оккультизм все активнее используется как разменная монета в политической борьбе, автор просит читателя не усматривать в данном месте какой-либо намек на идеологию масонства.].