IV.
На повороте времен
Вступил свет мирового Духа
В земного существа поток;
Ночи тьма
Была преодолена,
Ясный свет дня
Воссиял в человеческих душах;
Свет,
Что согревает
Бедные сердца пастухов;
Свет,
Что просветляет
Мудрые головы царей (волхвов).
Божественный Свет,
Христос-Солнце,
Согрей
Наши сердца;
Просвети
Наши головы;
Чтобы добром стало,
Что мы
Из сердец (исходя) основываем,
Из голов (исходя)
Исполненным цели хотим вершить"
(260; стр.266—269). [ Примечание: см. также иной вариант перевода этой медитации .]
На первой ступени, (суббота) в качестве исходного, Рудольф Штайнер берет микрокосмические части первых трех отделов: I-1, II-I, III-1 и кристаллизует из них следующую медитативную формулу:
| Памятуй о духе | Размышляй о духе | Созерцай дух |
Взятая в целом, эта формула есть некоего рода тезис, где — вспомним слова Беме — "первосущество" получает свой безмолвный, замкнутый в себе образ. Но, в отличие от Беме, в этой формуле образ подвижен внутри целого, благодаря соотношению своих частей. В нем происходит восхождение от памятования через размышление к созерцанию, что становится возможным благодаря тому, что "я", вначале тождественное с Божественным Я, силою Христа обретает самобытие, существует как отдельное "я", и уже таковым приводится в связь с Я. И этому "я" силою Святого Духа даруется свободная воля. Памятование — волевой природы, размышление, каким оно выражено в медитации (Besinnen), — чувственной; это то живое мышление, в котором бытие и сознание приходят к единству. Можно сказать, что речь здесь идет о переживании мышления: упражняйся в переживании мышления, тогда можно прийти к его созерцанию, нам откроется сверхчувственный опыт, в котором субъект мышления и объект — одно, а мышление открывается как состоящее из субстанции воли.
Итак: Отчая воля, данная человеку в воспоминании; чувство-переживание мышления; созерцание воле-мышления. В этой тесной взаимосвязи микрокосм и открывается как отражение высшего Триединства. При этом мысль, чувство, воля образуют верхний, проявленный слой микрокосмического существа, а в подосновах его идет тройственная метаморфоза "я", пребывающего в лоне триединого Бога.
Поистине трудно представить себе что-то иное, столь необъятное по содержанию и в то же время столь лаконичное по форме выражения, как эта медитативная формула. Потому она и обладает внутренней силой, изливающейся в душу в процессе не мыслительного, а медитативного усилия, при котором мы стараемся просто жить в этих словах, стать с ними одним.
На второй ступени (воскресенье) за исходное берутся те же части медитации, что и на первой, но из них образуется иной мантрам:
| Собственное я | Собственное я | Собственному я |
То, что в первой медитации было второй частью, здесь выступает первой, а далее раскрывается то, что лишь внутренне присутствовало в первой части первой медитации: жить — чувствовать — мыслить. К этому добавляется человек тела, души и духа. Так образуется антитезис, "микроэон" древнего Солнца в микрокосмосе отдельного человека. На второй ступени все пронизано элементом эфирных сил; на первой же ступени мы, по преимуществу, строили на физическом, на мышлении, опирающемся на физический мозг и стремящемся преодолеть связи с ним, чтобы опереться на мозг эфирный. В отличие от метаморфозы в сфере биологии и абстрактного мышления, где первая ступень исчезает в небытии при переходе на вторую, в медитативной метаморфозе, поскольку мы проникаем в сферу сверхчувственного, куда уходят и откуда возвращаются ступени иных метаморфоз, остается видимым и промежуточное состояние, отделяющее одну ступень от другой. Если бы медитация строилась, скажем, по принципу имагинативной логики, то можно было бы первую и вторую ступени сократить до формул: 1) Памятуй о духе; 2) жить в мировом существе человека, и т. д. Ибо 2-е тут имманентно присутствует в 1-м. Но нам дан еще и иной текст. Он раскрывает, почему это обстоит именно так. Процесс имеет две стороны: Божественное творчество и его результат — человек мыслящий, чувствующий, волящий.
И еще нам необходимо отметить одно отличие медитативного мышления от логического. В медитации отсутствует диалектика мышления, она в ней преодолевается. Движение мысли при медитировании тождественно движению сил в мире сущего, где противоречия сняты, а развитие остается. Нужно обстоятельно обдумать этот факт. Из него станет ясно, почему медитативное мышление представляет собой более высокую, по сравнению с логическим мышлением, ступень и почему настоящая практика медитации возможна лишь в сфере европейской культуры.
На третьей ступени (понедельник) к первым частям трех первых отделов добавляется по две первых строки из вторых, макрокосмических частей. На такой основе образован мантрам:
| Упражняйся в памятовании о духе | Упражняйся в размышлении — переживании духа | Упражняйся в узрении духа |
Это синтез, соответствующий эону древней Луны. Медитация делается в понедельник. В ней из лона триединого Бога восстает человек, обладающий тройственной душой. Он потому может помятовать, мыслить, созерцать, что, с одной стороны, обладает системой обмена веществ, ритма и нервов, а с другой — тройственным телом. Обо всем этом шла речь в предьщущих мантрамах. Теперь открывается первоисточник человеческого самобытия — Сам Бог. Микрокосм пришел в связь с макрокосмом благодаря тому, что первоначально положенное: Упражняйся в памятовании о духе и т. д., через пробуждение в себе трансцендентного: жить в мировом существе человека и т. д. — возвращается к себе, к Я, из которого оно изошло, но уже с плодами "я", живущего в тройственной душе. Это "я", как таковое, еще не вполне проявлено. Оно существует как тройственная деятельность мышления, чувствования и воления, но несомых высшей силой; этому "я" еще недостает самобытия, оно несколько сверхличностно.
На четвертой ступени, в день Марса (вторник), Я из лона триединого Бога нисходит в мир Иерархий, которыми обусловлено все многообразие чувственного мира. Все три отдела звучат целиком, за исключением двух последних строк. И возникает следующее:
| Упражняйся в памятовании о духе | Упражняйся в размышлении-переживании духа | Упражняйся в узрении духа |
Развитие идет вширь. В имагинативной логике эта ступень соответствует созерцанию. Дарованная человеку искра Я деятельностью всех трех Иерархий несется в глуби, выси и шири мира. Человек осваивает мир, воспринимая его, но не в первозданном своем состоянии, а уже как обладающий "я". Поэтому вновь повторяется рефрен, выраженный в тезисе. На четвертой ступени в тройственном "упражняйся" необходимо полностью отдаться воле Иерархий, разлиться через их деятельность (а не произвольно) в мире — в глуби, выси, шири, из которых навстречу упражняющемуся встают Отец, Сын и Святой Дух. Это движение необходимо постоянно сопровождать внутренним движением от памятования через размышление к узрению, к имагинации, — вертикальным движением, соответствующим восхождению "я" через три сферы души.
На пятой ступени (Среда) звучат первые части трех первых отделов и весь четвертый отдел. Мы вступаем во вторую половину земного эона — из эволюции в историю. Здесь все пребывает под знаком Мистерии Голгофы. Мудрость и Любовь приходят к единству:
| Упражняйся в памятовании о духе | Упражняйся в размышлении-переживании духа | Упражняйся в узрении духа |
Новый христианский путь посвящения характерен прежде всего тем, что на нем познание неразрывно связано с сознательным отношением к морали. И это не та люциферическая мораль атавистического оккультизма, к которой прибегают с единственной целью — не осложнять проникновение в сверхчувственные миры. На христианском пути человек стремится к высшему развитию ради того, чтобы служить людям. Такой человек переживает свое "я" в гармоничном взаимодействии ума и сердца, к которому он приходит в результате решения тех задач, которые были поставлены на предыдущих ступенях. Там он должен был осознать себя и встать под водительство Иерархий. На пятой ступени необходимо суметь пожертвовать завоеванным "я" и сказать себе: "Не я, но Христос во мне". Ибо перифраз этого принципа и представляет собой вторая часть последнего мантрама. Здесь "я", упражняющееся трояким образом, ставшее "Я", приносится в жертву.