Итак, импульс, идущий из высей, через душу ощущающую достигает нашего астрального тела. А там со времени райского искушения укоренился Люцифер. Отсюда он, как богоборец, устремляется навстречу высшему импульсу (рис. 117). Но, достигая души ощущающей, он неспособен тут же и далее двигаться прежним путем, поскольку он ведет к Духочеловеку. Поэтому через врата человеческих органов чувств Люцифер устремляется в то последнее, к чему пришел древний сатурнический Духочеловек — к чувственному, физическому миру, надеясь, овладев конечным состоянием эволюции мирового Духочеловека, некогда добраться до него самого. Вот почему Люцифер вожделеет чувственных восприятий. Через них он стремится овладеть основанием чувственного мира — его идеальным содержанием. И так полагается индивидуальная эволюция человека. Высший астральный поток не через астральное тело, а через тело душевное, а далее через душу ощущающую уходит тогда в прошлое (рис. 118).
Именно в этом обращении Люцифера высшими силами на служение человеческому развитию и обнаруживается деятельность суждения в человеческой душе. Оно вместе с люциферическим импульсом уходит из души ощущающей во внешний мир (как форма вожделения) и там получает свое удовлетворение в форме решения. Эта первоначальная форма решения есть восприятия чувств. В дальнейшем, когда решение достигнет идеальной основы мира, оно соприкоснется с объективной истиной. Люцифер тогда, став побудителем к мышлению, будет, как узко субъективный дух, преодолен человеком.
Таким образом, деятельность суждения обнаруживается в душе в результате противоборства у ее врат ангельского импульса с люциферическим. Когда эта деятельность проявляется в первом из чувств — в чувстве жизни, то в ней и выражается столкновение Духочеловека, опосредованного Ангелом, с астральным телом. Люцифер стремится противопоставить вытесняющей силе Духочеловека нечто равнозначное, что выражается в консолидации астрального тела, в его оплотнении до эфирного и до физического тел, а также в рождении эгоизма души ощущающей.
Эгоизм души ощущающей, выступающий из понятийной основы, и есть деятельность, а также сама зарождающаяся в ней форма суждения, которая не принадлежит ни прошлому, ни будущему, но, возникая между ними, им обязана своим существованием. В силу люциферической природы эгоизм испытывает отвращение к прошлому [* Отношение самого Люцифера к прошлому — это другой вопрос.], куда уходит Божественный импульс; и он вожделеет будущего, где Люцифер надеется распространить свою эго-экспансию на высшие сферы духа. Освобождаясь силой добрых Богов от люциферических колебаний между желаниями и нежеланиями, человек приходит к способности универсальной деятельностью суждения порождать в себе суждения как форму логического, переживать в себе симпатию и антипатию в форме тезиса и антитезиса. Поэтому мы вправе сказать, что предпосылки для мышления создаются в душе ощущающей, само же оно проявляется выше — в душе рассудочной и сознательной.
Теперь обратимся к другой стороне вопроса. С импульсом, приходящим из прошлого, в нашу душу вторгается ариманическое влияние. Ариман главным образом атакует из эфирного тела душу рассудочную (рис. 117). Господствуя в материи, он стремится ее законы навязать эфирному телу. Боги такому стремлению Аримана противопоставляют метаморфозу, протекающую в смене рождения и смерти.
Ариман пытается овладеть человеком также и через астральное тело. Он проникает туда с потоком эволюции, движущейся из прошлого в будущее и приводящей к образованию тела душевного. Но внутри человека Ариман вторгается в замкнутый контур сил, возникающий в астральном теле благодаря тому, что уходящий из этого тела астральный поток частично, в результате описанного выше противоборства сил, возникающих у врат органов чувств, в метаморфизированном виде снова движется вместе с потоком эфирно-физических сил по многочленному человеку (рис.116, 119; см. точечные линии).
По сути говоря, Ариман в своем неправомерном действии движется тогда, вместе с Люцифером, от астрального тела к душе ощущающей. Пространственно же он движется навстречу Люциферу. Сделаем уточнение. Люцифер всегда остается в двухмерном пространстве; Ариман проникает до трехмерного, и из мира, который предстает нашим органам чувств, устремляется внутрь нашей души. Он вожделеет овладеть в нас субстанцией крови, которая подступает к органам чувств, когда они открываются вовне, в сторону чувственных восприятий. Но у врат чувств его встречает Люцифер, действующий в неочищенной, переполненной вожделением крови. Кровь же и нерв не переходят друг в друга. Они лишь опосредованно воздействуют друг на друга. В результате человек воспринимает, не подпадая под власть противоборствующих духов.
Навстречу ариманическим атакам, идущим снизу вверх, из астрального тела, а вобщем-то из совокупности всех трех тел, встает деятельность Ангела. Она имеет отношение не к ариманическому вожделению, а к восприятию. В потоке астрального тела она устремляется через врата органов чувств во внешний мир и устанавливает с ним объективную, соответствующую его внутренней природе связь. Благодаря этой деятельности в душе рождается восприятие, склонное стать созерцанием. Это и есть свойство тех чувств и ощущений, по поводу которых Гете сказал, что чувства не обманывают.
8. Самобытие душевной жизни. Формула человека
Подведём итог последним рассмотрениям. Уясним себе еще раз, что творение мира совершается путем отторжения, выдоха, делаемого Космосом в той или иной форме. Отторгнутое с неизбежностью противостает своему первоисточнику — Я. Я противостает не-Я. Здесь коренится начало антипатии, но взятой не в этическом смысле. Далее отторгнутое образует основание отношения между 2-й и 3-й Иерархиями. Третья Иерархия живет в творимых космосом монадах, как их душевно-духовное содержание. Она развивается в них и через них находит свое отношение к высшему — ко 2-й Иерархии.
Человек повторяет путь 3-й Иерархии, но в земных условиях. Он способен это делать по той причине, что работа 3-й Иерархии в нем в предшествующие эоны привела ко вполне определенным последствиям. Так, уже в конце эона древнего Сатурна Архангелы, приходя через тепловые монады в отношение с наивысшей Иерархией, с Серафимами, всецело превращают монады в органы чувств, состоящие из светового эфира.
Серафимы через эти органы чувств созерцают (интуитивно) процессы на древнем Сатурне, но плоды созерцания отказываются принять в себя, дают созерцанию отражаться и жертвуют его Архангелам. Так внутренний мир Архангелов (еще всецело сновидческий) творится извне в сгущающейся эфирной субстанции, которую на Сатурн посылают Духи Мудрости. Она как бы закрепляется в бытии Сатурна, употребляется в его бытии на иные, кроме самого этого бытия, цели. Возникает новая форма отторжения — световой эфир в виде органов восприятия монад, но действующих в обратном, по сравнению с земным состоянием, направлении: извне внутрь монад. Монады же на Сатурне представляют собой единство формы и бытия, т. к. Серафимы через органы чувств монад созерцают их внутреннее и в монадах обособляется сновидческое сознание Архангелов. Высшее созерцание становится в инобытии формой сознания.
В дальнейшем этот процесс объективируется еще более. Следующая Иерархия — Херувимы, встает через монады в отношение с Ангелами. Отношение строится на основе жизненного эфира. В существах Ангелов возникает нечто, напоминающее обмен веществ, но всецело управляемый Херувимами.
И восприятия чувств Архангелов, и жизненные процессы Ангелов являются формами бытия их сознания. На том уровне, в том состоянии бытие и сознание еще оставались единством.
Начиная с древнего Солнца подобие высших, иерархических отношений начинает возникать в творении. Возникает взаимодействие монад с внешней средой древнего Солнца, поскольку некоторые субстанции отстают. Монады принимают в себя и выталкивают наружу тонкую тепло-воздушную вещественность, что является для них одновременно и жизненным процессом (дыханием-питанием), и восприятием чувств. На древней Луне процессы разделяются, но только частично. И лишь на Земле жизненные процессы и восприятия чувств образуют в человеке две совершенно различные сферы бытия.
Осуществляемое на всех уровнях творения вбирание в себя означает завоевание сознания, утверждение высшего целеполагания в творении. Но утверждение не способно закрепиться в инобытии без отказа, без отталкивания всего того, что встает по отношению к нему как внешнее, без его отрицания. Поэтому вбирание в себя сопровождается в монадах удовольствием, отталкивание — неудовольствием. Так возникает первофеномен утвердительного и отрицательного суждения: в единстве низшего, элементарного бытия с высшим, еще не индивидуализированным сознанием. Симпатию и антипатию от процессов питания и дыхания переживает астральное тело; ими же оно и развивается. Эфирное же тело развивает в себе силы лишь за счет полного отторжения внешних веществ.
В органах чувств, после их открытия вовне, люциферические духи стали развивать в нас симпатию к внешнему миру за счет отрицания нас самих, нашего физического тела, что нашло свое выражение в разрушении, отмирании нерва в процессе нервной деятельности. Когда чувства еще были обращены вовнутрь, к миру имагинаций, человек переживал внутренние отображения внешних процессов, а это означает, что внешнее, которое могло бы быть дано восприятию, он полностью отталкивал. И тогда в человеке обитало существо Ангела. Я Ангела действовало в отталкивании внешнего и порождении в человеке идеальных, имагинативных противообразов внешних событий. (Ныне по такому принципу действует наше эфирное тело). Поскольку процесс этот шел в одном направлении с жизненным процессом, та рождавшиеся в астральном теле симпатии и антипатии, положительные и отрицательные суждения шли вниз, вплоть до обмена веществ, в чем и выражалось единство бытия и сознания.