Г. А. Бондарев триединый    человек    т е л а,   души    и     д у Х а  (стр. 138 из 164)

В бытии чистой сущности мы видим черты исходного, Отчего начала. Оно возникает на границе Пралайи и Манвантары, а затем начинает нисходить к внешне проявленному бытию по ступеням состояний формы (глобы). Для этого оно встает в отношение с Духами Мудрости, опосредующими в творении Иерархию Серафимов в ее направленности к проявленному бытию. Возникает указанное "совместное действие воли и жизни", или чистой сущности и чистого духовного света; воля — как сокровенная сущность, жизнь — как сокровенный свет. В такое отношение встают Отчее и Сыновнее начала на второй ступени опосредования. Их отношение разрешается в третьем, в явлении ощущения как сокровенной теплоты. Таково состояние высшей триады на первом этапе становления древнего Сатурна. Вышестоящее отношение Любви и Мудрости выступает в ней таким образом, что Духи Мудрости, как носители импульса Любви, сначала встают в отношение с Духами Воли, а затем выступают как основание отношения, благодаря которому внутренняя сущность Духов Воли объективируется как Мудрость в ощущении Духов Движения; и она в то же время есть субстанция, сравнимая с душевным теплом человека, о котором говорится в "Очерке Тайноведения" (см. табл. 26).

Возвращаясь еще раз к теме диалектических триад, мы должны отметить, что первый дотепловой (сокровенный) этап развития Древнего Сатурна является их первичным феноменом. Как он возникает? Сначала мы встречаем то, что в Евангелии выражено словами; "Отец послал Сына в мир". Это принятие Серафимами, Духами Вселюбви, мировой цели. Таков первый акт полагания мира. В следующей триаде сил он выражается в том, что Христова Ипостась выступает как основание отношения между Духами Воли и Духами Движения: принятие цели означает деятельность. В такой изначальной деятельности (чистой актуальности) содержится и элемент жертвы, и элемент любви, а главное — в ней пребывает высшее намерение. Это активное намерение встает в отношение с внутренне самодостаточной сущностью, в чем следует видеть первичный феномен того, что в мыслящем сознании мы встречаем как диалектическое противоречие.

В состоянии Пралайи Любовь и Мудрость сосуществуют, но так. что, будучи уже обращенными к творению, они имеют своим результатом то, что в творении выступает изначально — Духов Воли. Изначально субстанциональное, сущность, как сущее, Отчее начало через Духов Воли встает в линию действия импульсов Ипостаси Святого Духа. В этих необычайно тонких для понятийного мышления отношениях важно уловить первичное явление синтеза. Он там есть Отчее, т. е. первое и, в то же время, — результат (в Престолах). Далее этот результат выступает сообразно своей внутренней, соотнесенной с Отчим началом, природе — как первое. И он закончен в себе, как сущность. Он полагается и абсолютно, и силой намерения. Ступенью выше это намерение было исходным — как Любовь Серафимов. Теперь оно выступает как актуальность, а в дальнейшем, в феноменальном мире, — как антитезис.

Таким образом, антитезис есть исходное в начале всего нашего цикла эволюции. И он есть космическая Любовь, воспринявшая от высшего Триединства цель нашего мира. Вслед за тем антитезис выступает как постоянный движитель развития. В Евангелии об этом сказано словами Христа: "Се творю все новое". Мировая же цель, как таковая, в творении выступает всеобъемлющим полаганием: сначала как субстанция, потом как тезис, а некогда оно вновь станет субстанциональным.

Подобную мысль, быть может, будет трудно принять по той причине, что возникнет пугающий вопрос: а не стоит ли в таком случае все Христианство под знаком отрицания? Но такая мысль, появись она, была бы лишь результатом поверхностного понимания того, о чем в данном месте идет речь. Ибо истинная природа антитезиса не отрицание, а вечное осуществление, задуманное и производимое в любви. Лишь на низших ступенях бытия, в сфере действия люциферических и ариманических духов осуществление принимает характер отрицания, однако и там оно служит развитию, как признается в том Гетевский Мефистофель, говоря о себе:

Часть вечной силы я,

Всегда желавшей зла, творившей лишь благое.

Человек должен набраться смелости заглянуть в лицо Мистерии добра и зла, и тогда он обнаружит, что оснований для страха перед нею нет. Нужно лишь расставить вещи точно по их местам.

Итак, между тезисом и антитезисом нет сущностного противоречия. Тезис имманентно содержит в себе антитезис, Я имманентно полагает не-Я. Но зато есть противоречие между антитезисом и синтезом, оно называется становлением. Триединство решено лишь на высшем уровне, на уровне трех исходных состояний формы. Оно там пребывает вне времени. Это лишь наше сознание разворачивает во времени (мыслительного процесса) диалектическую триаду по ее ступеням. В себе же она пребывает вне времени; и тем не менее ее элементы последовательно нисходят по ступеням состояний формы. Так приближаемся мы к пониманию развития в пребывающем, вне времени. Не существует "раньше" и "потом", и тем не менее наравне с триединством имеет место разделение по ступеням близости к пространственно-временному. Характер этого состояния отражается в переживании нашим сознанием диалектической триады.

Когда триада выступает в творении — будь то феноменология духа или чувственного бытия, — состояние синтеза всегда является целью, имеющей внутреннее стремление к осуществлению. Синтез требует жертвы от тезиса и антитезиса по принципу "умри и будь". Он, упрощенно выражаясь, эгоцентричен. И такова форма пребывания изначального в ином; так закрепляется в творении необусловленное полагание. Оно закрепляется там как вновь творимая форма сознания — это, а значит, оно есть воплощенная Мудрость. Состояние формы (Отчее) и жизнь (Сыновнее) являются ее носителями. И потому они находятся в противоречии с нею, — особенно состояние жизни; исходная же форма присутствует и в ином, как форма мышления (законы логики). Мудрость в эго бессущностна и потому находится в противоречии с Жизнью-Любовью. Они примирятся — Любовь и Мудрость, — когда эго, низшее "я", совершит то же самое, что прежде совершили для него тезис и антитезис — субстанция и Любовь: оно тоже пройдет через "умри и будь". Но "я" должно для этого обрести достаточно большую силу, а главное — возникнуть в опыте отдельной души, а не в филогенезе.

Возникновение предполагает существование начала. Где начинается "я"? Оно начинается у врат души, там, где вожделение сталкивается с чувственным восприятием, отчего в душе сохраняется устойчивая форма: ощущение. Исходный пункт ощущения — выступление Духов Движения на древнем Сатурне. Почему оно сразу же приобретает двойственный характер симпатии и антипатии? Да потому, что в их явлении достигается цель совместного действия воли и жизни. Природа симпатии такова, что она направляется на осуществление чего-либо, а, значит, всегда — в будущее. Феномен ощущения возникает как отражение, за счет того, что совместное действие воли и жизни образуют для него некую преграду. Однако, когда оно подступает к ней, то для себя преграда не получает ничего, она жертвенно (зеркально) все возвращает назад Духам Движения. В то же время, поскольку возникает отталкивание, в нем таится элемент отрицания — антипатия: она, таким образом, всегда обращена к прошлому. Так в сферу чисто теоретико-познавательного, когда мы обдумываем его в ключе первофеномена, вступает этическое.

Итак: бытие, этика, сознание — таковы первоистоки становления индивидуального "я". Соединить их в себе в единство означает взойти от низшего "я" к Я высшему.

Низшее "я", как уже не раз говорилось, возникает в кругу восприятий чувств; восприятиям чувств в эволюции человека предшествует выработка жизненных процессов. Предысторию всего процесса образуют два вида отражения, имевшие место на древнем Сатурне — отражение жизни Духам Мудрости и отражение астрального действия Духам Движения. Отражает в обоих случаях бывшая до того бескачественной воля Престолов. Мы вправе сказать, что на том этапе развития Престолы получают новую проявленную форму бытия. Они, как существа, состоят из самих себя, из Духов Мудрости и Духов Движения, или: из собственной воли (субстанции), жизни и ощущения, которые они отражают. Так возникает высокая иерархическая триада, которая одновременно есть и единство, индивидуум, Я. Собственно говоря, единство — это и есть Я; и оно господствует над Жизнью и Мудростью, как ощущением. Ощущение же, в свою очередь, есть новая форма бытия Я Духов Движения, которые состоят из существ нижестоящих Иерархий.

Верхнее триединство, форма существования Я Престолов, есть будущий человек. Он возник, его творение началось только потому, что три рода существ Иерархий обратили свое сознание-бытие из сокровенного на "эту" сторону. Они могли бы этого и не делать, тогда возникла бы совершенно иная эволюция. Поскольку же они это сделали, то из соединения их Я-сознаний возникло единство, как бы всецело еще принадлежащее им и в то же время обусловливающее их обращенность на посюстороннее. Можно сказать, что сама "обращенность" и есть первофеномен человека. Псрвофеноменом же "обращенности" является намерение наивысшего Триединства.