Чтобы ответить на этот вопрос, нужно выяснить, какое значение имеют префиксы в этих словах: есть — поесть — съесть, пить — попить — выпить. Очевидно, что съесть и выпить отличаются от бесприставочных форм только грамматическим значением вида (совершенный вид обозначает достижение предела действия), следовательно, префиксы в этих глаголах можно считать чисто видовыми. В глаголах поесть, попить помимо значения совершенного вида выражается лексическое значение частичного охвата объекта (ограничительный способ действия), т. е. приставка по‑ /ра‑/ — словообразовательная.
285. Чем определяется тождество корней в словах вода — водянка — обезвоженный?
Тождественность морфов определяется единством плана содержания и фонетической регулярностью варьирования плана выражения. Смысловая связь налицо: жидкость — болезнь, связанная с накоплением жидкости в тканях организма — лишенный жидкости. В плане выражения видны различия: /vad‑a/ — /vad′‑anka/ — /ab′iz‑vož‑ыnnыj/, которые объясняются регулярными фонетическими закономерностями:
1) ударенное /о/ заменяется в безударной позиции на /а/: /dom/ — /dam‑a/ и т. п. (живое позиционное чередование фонем);
2) замена /d/ на /d′/ позиционно не обусловлена, но регулярность этого исторического чередования подтверждается фактами: /sl′iv‑a/ — /sl′iv′‑anka/, /m′ed‑nыj/ — /m′id′‑anka/ и т. п.;
3) также историческим чередованием объясняется /ž/ в слове обезвоженный, подобное изменение фонемного облика корня наблюдается с достаточной регулярностью: /trud‑ы/ — /truž‑us′/, /v′id‑na/ — /v′iž‑ u/ и т. п.
Таким образом, единство плана содержания и закономерное варьирование плана выражения определяют тождество корневых морфов заданных слов.
295. Почему корни слов редко — реже следует считать алломорфами одной морфемы, а слов много — больше — разными морфемами?
В обоих противопоставлениях выявляется одинаковое грамматическое различие (положительная — сравнительная степень наречия). В первой паре при словоизменении наблюдается варьирование экспонента корня: /r′et‑ka/ — /r′ež‑ы/ — /r′ed‑ak/, объясняемое фонетическими закономерностями: позиционное чередование фонем /d/ — /t/ и историческое чередование /d/ — /ž/. Следовательно, /r′et‑/, /r′ez‑/ — алломорфы (точнее алломорфемы) одного корня. Во второй паре между экспонентами форм одного слова нет никакого материального сходства, следовательно, это разные корни. Такое сближение в одной парадигме форм, образованных от разных основ, называют супплетивностью.
297. Являются ли окончания в словах пишут и спешат алломорфами одной морфемы или разными морфемами?
Окончания в данных словоформах имеют одно и то же грамматическое значение — 3‑е лицо множественного числа, однако различие их фонемного состава не может быть объяснено чередованием: оба они находятся в одинаковом окружении (после /s/). Место ударения также не играет роли, так как /‑at/ возможно и в безударной позиции: /uč‑at/, так же как и /‑ut/ — в ударной: /id‑ut/. Такие случаи по‑разному трактуются в различных лингвистических школах. Так, в европейской традиции признается омосемия (наличие ряда параллельных аффиксов для передачи одного и того же грамматического значения, сочетающихся с разными классами слов). Дескриптивная лингвистика идентифицирует морфы и при отсутствии связи по чередованию на основании единства функции.
299. Являются ли окончания в словах голубой и грубый алломорфами одной морфемы или разными морфемами?
Окончания в этих прилагательных имеют одно и то же грамматическое значение: именительный падеж единственного числа мужского рода. Различие плана выражения не может быть объяснено чередованием, т. к. морфы находятся в одинаковой позиции после /b/, однако, нетрудно заметить, что распределение этих окончаний зависит от места ударения: под ударением всегда /‑oj/ — большой, мировой, легковой и т. п., а в безударной позиции /‑ыj/ — новый, умный, милый. Такое распределение, когда зона употребления одного элемента не пересекается с зоной употребления другого, называется отношением дополнительной дистрибуции. Следовательно, окончания /‑oj/ и /‑ыj/, находящиеся в отношении дополнительной дистрибуции, являются вариантами одной морфемы.
311. Как доказать, что /l/ в слове купил является суффиксом, а /l′/ в слове куплю — частью корня?
Словоформа /kup′‑i‑l/ сходна по содержанию с целым рядом других форм прошедшего времени: знал, смотрел, колол, тянул, в составе которых присутствует общий элемент /‑I/. Следовательно, именно с ним связано грамматическое значение прошедшего времени. В словоформе /kupl′‑u/ выделяется окончание 1‑го лица единственного числа /‑u/, как в /id‑u/, /n′is‑u/, /p′iš‑u/. Для выделения /I′/ нет оснований, поскольку невозможно ассоциировать с ним какое‑либо значение: значение 1‑го лица уже выражено окончанием /‑u/ (а /I′/ присутствует только в 1‑м лице глагольной парадигмы и в других глаголах отсутствует); словообразовательное значение также отсутствует, т. к. /I′/ встречается и в существительном купля, и в причастии купленный. Обратившись к другим подобным фактам: любить — люблю — влюбленный, ловить — ловлю — ловля, кормить — кормлю — кормление, нетрудно заметить, что /I′/ всегда предшествует губная согласная, следовательно, перед нами историческое чередование в корне (губной // губной + плавный).
314. Какое членение на морфемы следует из противопоставления глаголов: включать — включить, выверить — выверять, залезать — залезть, изучить — изучать, спасать — спасти, ступать — ступить?
Все данные словоформы имеют одинаковое грамматическое значение инфинитива и содержат общий для всех показатель /‑t′/ (в одном случае /‑t′i/, но нетрудно заметить связь с ударением, значит, это варьирование). В парах глаголы различаются значением вида. В плане выражения это различие связано с основообразующими гласными: в формах несовершенного вида регулярно встречается /‑а/, следовательно, его можно считать показателем несовершенного вида. Можно ли утверждать, что /‑i‑/ в противопоставленных формах является суффиксом совершенного вида? На этот вопрос следует ответить отрицательно, так как в залезть, спасти эта морфема вовсе отсутствует, при том, что формы имеют значение совершенного вида. Кроме того, в массе глаголов несовершенного вида /‑i‑/ присутствует: говорить, любить, носить.
318. Что дает основание выделять суффикс /‑n′ik/ ‑ник в слове учебник?
Выделение морфем в слове осуществляется при сравнении данного слова с частично сходными и частично различными в плане содержания и в плане выражения другими словами или формами. По смыслу данное слово ассоциируется с более простым по морфемному составу словом /učob‑a/ — /učeb‑n′ik/. Выявляется таким образом словообразовательная функция суффикса с предметным значением. Подбор слов, образованных по той же модели, /zadač‑n′ik/, /skavarod‑n′ik/, /pravad‑n′ik/, доказывает выделимость суффикса /‑n′ik/ в данном значении. Можно было бы предположить, что словообразовательная модель здесь другая: /učebn′‑ik/, однако в приведенных примерах нельзя заподозрить образование от прилагательного.
324. Выделяется ли морфема /k′/ в слове ловкий?
Сопоставление словоформ данного прилагательного с другими словами позволяет выделить окончание именительного падежа единственного числа мужского рода: /lofk′‑ij| — /s′in′‑ij/ — /z′imn′‑ij/, /lofk‑aja/ — /lofk‑ava/ — /lofk′‑ije/. Выделение суффикса /k′/ следует из сопоставления данного слова с аналогичными словами: /rop‑k′‑ij/, /pыl‑k′‑i/, /lom‑k′‑ij/, где он присутствует в качестве словообразовательного суффикса отглагольного прилагательного, с одной стороны, и с глаголом /lav′‑i‑t′/, с другой.
333. Выделить морфемы в словах: восковой, играть, листопад, умываться, чистильщик.
Разделить слово на морфемы — означает, что нужно найти в слове минимальные в плане выражения сегменты, наделенные грамматическим или лексическим значением и представленные за пределами данного слова в той же функции, а также доказать существование оставшейся части без отделенной единицы.
В слове /vaskav‑oj/ выделяется окончание прилагательного именительного падежа единственного числа мужского рода, как в /trav′in‑oj/, /galub‑oj/, отсутствующее в других формах: /vaskav‑ova/, /vaskav‑aja/, /vaskav‑ыje/. Выделимость суффикса доказывается наличием его в других относительных прилагательных: /m′ir‑av‑oj/,/lug‑av‑oj/, а также самостоятельностью далее неделимой в плане содержания корневой морфемы /vosk/. Различие в огласовке корня не связано с различиями в содержании, это живое позиционное чередование ударенного /о/ с /а/ в безударной позиции.
Слово /u‑mы‑vа‑с‑са/ членится на морфемы таким образом потому, что суффикс со значением возвратности представлен в ряде глаголов: /ad′ival‑sa/, /mыl‑sa/ (различие в звучании обусловлено ассимиляцией), с одной стороны, а, с другой — независимо от него существует переходный глагол /umыvat′/. Выделение суффикса инфинитива подтверждается его регулярностью: /t′inu‑t′/, /v′is′e‑t′/, на основе сходства функции при учете фонетической позиции возможна идентификация /с/ и /t/. Оставшаяся основа сочетается и с другими морфемами, например, /umыvа‑l/. Сравнение с /umыt/ и /sazda‑va‑t′/ позволяет выделить суффикс со значением несовершенного вида /‑va‑/.
Дальнейшее членение возможно при сравнении с /u‑t′ir′et/ и /mыt′/, выделяется приставка /u‑/, которая не просто перфективирует глагол, но и ограничивает его лексическое значение (умывать можно только лицо или руки). Остается сегмент /‑mы‑/, далее не делимый ни в плане содержания, ни в плане выражения, т. к. в /moj‑u/ отличие фонемного состава корня обусловлено историческим чередованием (ср. /b′i‑t′/ — /boj/).