Однако совсем не трудно утверждать, что все эти возможные преступления совершались нисколько не в интересах Иоганна Непомука, но зато совершенно очевидно, что они вполне соответствовали личным интересам Клары.
6 апреля 1883 года умирает Анна Гитлер[363] (урожденная Гласль-Хёрер) – несчастная первая жена Алоиза Гитлера-Шикльгрубера. С этого начинается целая серия формальных и фактических перемен.
22 мая того же года обвенчаны Алоиз Гитлер и Франциска Матцельбергер[364], беременная уже следующим ребенком. И тут же возникает новый конфликт: по настоянию молодой жены из дома удаляется многолетняя прислуга – Клара Пёльцль, которой вскоре исполняется уже 23 года; Клара возвращается к родителям в Шпиталь[365]. В каком именно месяце 1883 года и, тем более, какого именно числа состоялось это изгнание – нам не известно.
То ли 13 июля[366], то ли 13 августа 1883 года[367] (в этих опечатках не разберешься!) Алоиз Гитлер официально усыновляет Алоиза-младшего.
28 июля 1883 родится Ангела – дочь Алоиза и Франциски. Но с этого времени здоровье последней стремительно убывает: как считается – развивается туберкулез легких.
На следующий год Франциска уже смертельно больна – и ухаживать за ней возвращается Клара Пёльцль!
10 августа 1884 года 23-летняя Франциска Гитлер (урожденная Матцельбергер) умирает.
12 августа – день рождения Клары Пёльцль: ей исполняется уже 24 года.
Судя по тому, что первый ребенок Алоиза и Клары, Густав, родился 17 мая 1885 года[368], зачат он был также в эти бурные дни; возможно – именно в день смерти Франциски: эти даты разделяются 280 днями – стандартным сроком беременности!
27 октября 1884 Алоиз и Клара официально выразили желание обвенчаться.
Но этого им поначалу не позволили: Клара состояла двоюродной племянницей Алоиза – признанный отец Алоиза был братом ее деда, и Церковь согласия на брак не дала. Фактическим, на чем настаивает Мазер, отцом Алоиза, повторяем, мог быть и сам этот дед – тогда Клара и вовсе была родной племянницей Алоиза.
Повторный запрос в Линц, переправленный оттуда в Ватикан, тем не менее, принес успех; возможно, сыграло роль то, что невеста уже была беременной[369].
Здесь уже нет никаких сомнений в наличии в Ватикане определенного досье на семейство Гитлеров; в дальнейшем оно могло только расти и пухнуть.
7 января 1885 года Алоиза и Клару обвенчали[370], а 17 мая, повторяем, у них родился первенец – Густав.
На следующий год родилась дочь – Ида.
Но на рубеже 1887-1888 годов на семью обрушилась катастрофа. Сначала умер только что родившийся третий ребенок – Отто. Затем, с интервалом в 25 дней (в декабре и в январе), дифтерит унес и обоих предыдущих – Густава и Иду[371]. Уцелели только двое детей от прежнего брака Алоиза, воспитываемые в доме.
Позволим себе немного пофантазировать по поводу всего происшедшего.
Почему и зачем Алоиз вообще женился на Кларе?
Вопрос, конечно, в принципе некорректный – почему вообще женятся мужчины и женщины? Но здесь имеется в виду вопрос о специальных мотивах – помимо множества тех обычных, которыми мог руководствоваться Алоиз, как и всякий другой мужчина.
В 1883 году исполнилось уже десять лет с тех пор, как Алоиз начал шантажировать шпитальскую мафию, и семь лет с тех пор, как он добился решающего успеха, сменив свою фамилию и вступив с Иоганном Непомуком в определенные соглашения, которые, напоминаем, должны были включать и завещание Иоганна Непомука в пользу Алоиза.
Но с тех пор ситуация зависла: Иоганн Непомук все не умирал, а Алоиза вполне могли посещать сомнения в действенности этого самого завещания, которое, напоминаем, легчайшим образом перечеркивалось любым иным, составленным позднее.
Воображение у всех Гитлеров было весьма богатым, а нервы, наоборот, не слишком крепкими – и Алоиз должен был волноваться по поводу успешного завершения намеченного плана. Естественно ему было бы постараться усилить собственные позиции.
Алоиз, по-видимому, исходил в целом из доброжелательного отношения Иоганна Непомука к нему самому, Алоизу, – и, как показали последующие события, жесточайшим образом ошибался в этом – не он первый, как мы это хорошо знаем! Тем более Алоиз не очень предполагал, что Иоганн Непомук возобновит намерение отправить на тот свет его, Алоиза, – иначе относился бы совершенно иначе к последующим перспективам, нежели это проявилось в год смерти Иоганна Непомука. Но все же интуиция должна была подсказывать Алоизу, что дела идут не самым идеальным образом.
Возможно, он сам мог это объяснять себе тем, что родственники в целом отнеслись не очень доброжелательно к его женитьбе на Франциске, бывшей даже моложе Клары – а каким родственникам может вообще понравиться такой брак, из чего бы они ни исходили?
Поэтому после и даже накануне смерти второй жены Алоизу вполне могла прийти в голову та очевидная мысль, что кашу маслом не испортишь – и невредно усилить благожелательное отношение к себе со стороны старого мафиози женитьбой на его любимой внучке. Тем более Алоиз никак не мог предвидеть, что такой брак напрямую может угрожать детям, рожденным в этом браке – а именно это нам предстоит показать ниже.
Здесь, возможно, Алоиз, действовавший, как подавляющее большинство людей, по своему собственному трафарету, попытался повторить ситуацию, некогда разыгранную им с Анной Гласль и ее отцом, т.е. запастись необходимым благоволением пожилого человека, владевшего судьбоносными рычагами, женитьбой на его близкой и любимой родственнице.
И вот в этом-то, возможно, и оказалась решающая ошибка Алоиза, которая, однако, стала совершенно необходимой для последующего рождения будущего фюрера германской нации!
Очень похоже, что Иоганн Непомук должен был реагировать на такую женитьбу совершенно противоположным образом!
Конечно, он, чисто умозрительно, был бы в принципе заинтересован, чтобы его богатства, по возможности, попрочнее сохранились бы в его семье – и тогда брак Алоиза и Клары действительно должен был бы устраивать его. Но дело-то в том, что Иоганна Непомука, как показали последующие события (равно как и все предыдущие!), вовсе не мог радовать переход его богатства в распоряжение Алоиза!
И вот по всем эти вопросам он и Клара должны были вполне подробно выяснять отношения в тот отнюдь не короткий период 1883-1884 годов, когда она снова оказалась дома в Шпитале. И, весьма возможно и естественно, что она снова должна была быть проинструктирована в тактике применения яда, снабжена этим ядом, а заодно и убеждена и уверена в том, что теперь применение мышьяка не фиксируется посмертной экспертизой – вопреки всем шумам, публично создававшимся ранее прессой по этому поводу!
Но Клара, вернувшись в Браунау, если и отравляла кого-нибудь, то вовсе не Алоиза – и едва ли могла этим порадовать своего деда!
По поводу всех этих происходивших смертей мы, повторяем, не можем выносить категорических заключений относительно их механизма.
По поводу смерти первой жены Алоиза, Анны Гитлер, мы можем лишь уверенно предполагать, что мотив убийства имелся и у Клары Пёльцль, равно как и у Франциски Матцельбергер, но не знаем, была ли у них практическая возможность осуществить такое убийство – ведь Анна уже жила не под одной крышей с ними.
Это преступление мог бы совершить и Алоиз, если продолжал еще эпизодически общаться с фактически бывшей женой, а у Алоиза также имелся вполне определенный мотив. Если он, как можно предполагать, ранее решился на убийство тестя, то и убийство жены после этого не должно было оказаться для него под моральным запретом: неразоблаченные убийцы, как считается, все более входят во вкус этого занятия – и автору этих строк также не встречались примеры ни в жизни, ни в исторических сведениях, опровергающие это правило!
Но вот Иоганн Непомук оказывается тут совершенно в стороне – мы никак не можем мотивировать его заинтересованность в подобном преступлении!
Относительно же смерти Франциски Гитлер совершенно очевидно, что Клара имела и мотив, и возможность для убийства, хотя фон для последнего, вполне вероятно, создавался и естественными недомоганиями второй жены Алоиза. Иоганн же Непомук должен был убедиться как минимум в том, что подготовленное им убийство (если он действительно готовил таковое) обрушилось совсем не на ту жертву, которая его устраивала!
И вот это-то и должно было стать поворотным пунктом в его взаимоотношениях с внучкой!
Смерть троих детей Клары никак не могла быть в ее интересах, равно как и в интересах ее мужа – тут уж дискутировать вовсе не о чем.
Но если предположить насильственный характер и этой смерти троих детей практически одновременно, то это определенно могло быть жесточайшей местью со стороны Иоганна Непомука. Причем эта зверская расправа была гораздо более изощренной, чем стало бы убийство самих родителей этих детей!
В пользу такого предположения свидетельствует тот неопровержимый факт, что позднее он постарался совершенно четким образом наказать и Алоиза, и Клару совместно, лишив их наследства.
Такое преступление должно казаться абсолютно чудовищным, если бы речь не шла именно об Иоганне Непомуке, хорошо известном нам по всем его предшествующим поступкам. Этот выглядит, конечно, более зверским по сравнению с предыдущими, но и не намного отличается от них!
Иоганн Непомук, несомненно, относился к тому редкостному типу преступников, которым доставляло удовольствие убийство любых людей – хотя бы и связанных с ним ближайшими родственными и дружескими узами.
Позднее именно таким и был его прославленный правнук!