* Herbert Silberer, Probleme der Mystik and ihre Sytnbolik, Wien. 1914, p. 138. Прим. К.Г.Юнга.
** Общепринятые названия — каузально-редуктивный и конструктивный или синтетический. (См. К.Г.Юнг, Структура психики и процесс индивидуации. - М.. Наука, 1996, с.134 и далее - Прим. Н.К.)
2 — 2343
34
К.Г.Юнг
исцеляющее действие зависит, с одной стороны, от раппорта (именуемого на языке Фрейда переносом), а с другой стороны, от силы убеждения и пробивной способности врача. В отношении врач-пациент взаимно соотносятся две психические системы, и поэтому всякое достаточно глубокое проникновение в психотерапевтический процесс неизбежно приведет к выводу, что из-за индивидуального своеобразия участников отношение "врач-пациент" должно быть диалектическим процессом.
Понятно, что признание этого обусловливает существенный сдвиг точки зрения по сравнению с более старыми формами психотерапии. Чтобы предотвратить недоразумения, я сразу хочу добавить, что это изменение точки зрения никоим образом не объявляет уже существующие методы неправильными, лишними или устаревшим, потому что чем глубже мы проникаем в сущность психического, тем сильнее убеждаемся, что системная природа человека требует разнообразных точек зрения, различных методов, удовлетворяющих индивидуальную психическую предрасположенность, так нет смысла подвергать простого пациента, которому не хватает разве что доли здравого рассудка, сложному анализу его инстинктов или обрушивать на него приводящую в замешательство сложность психологической диалектики. Но так же понятно, что более сложным, духовно выше стоящим натурам не поможешь благодушными советами, внушениями и попытками обращения в ту или иную систему. В таких случаях врачу лучше снять доспехи методов и теорий и положиться лишь на то, что его личность стоит достаточно твердо, чтобы служить пациенту точкой отсчета и опоры. При этом сначала надо серьезно взвесить вероятность того, что личность пациента возможно превосходит врача по уму, духовности, широте и глубине. Но в любом случае главное правило диалектического способа действия заключается в том, что индивидуальность больного обладает тем же достоинством и правом на существование, что и индивидуальность врача, и потому всякое индивидуальное развитие пациента должно рассматриваться как верное, если оно само не исправляется. В той степени, в какой человек лишь коллективен, он может быть изменен внушениями - и даже настолько что становится, по видимости, совсем другим, чем был раньше. Но в той степени, в какой он индивидуален, он может стать только тем, кем он есть и всегда был. Поскольку "исцеление" означает, что больной превращается в здорового, то излечение означает изменение. Там, где это возможно, т.е. где это не требует слишком больших жертв личности, - там можно терапевтически изменять больного. Но когда пациент видит что излечение через изменение означало бы слишком большую индивидуальную жертву, врач может и должен отказаться от изменения и, следовательно, от желания излечить. Он должен либо отвергнуть лечение либо обратиться к диалектическому способу действия. Этот последний случай встречается чаще, чем можно подумать, в моей собственной практике было немалое число высокообразованных, умных людей, с ярко выраженной индивидуальностью, которые по этическим соображениям оказали бы самое сильное сопротивление любой серьезной попытке изменения. Во всех таких случаях врач должен оставить открытым индивидуальный путь исцеления, и тогда исцеление приведет не к изменению личности, а совпадет с процессом индивидуации, т.е. пациент станет тем, кем он в сущности' является. В худшем случае он даже смирится со своим неврозом, потому что понял смысл своей болезни. Не один больной говорил мне, что научился быть благодарным своим невротическим симптомам, потому что они всегда как барометр показывали, где и когда он отклонялся от своего индивидуального пути, или когда и где он оставил неосознанными важные вещи.
Хотя новые более дифференцированные методы открывают невиданную панораму бесконечной сложности психических взаимосвязей и в значительной степени оценили ее теоретически, но они все же ограничиваются аналитически-редуктивной точкой зрения, причем возможность развития индивидуальности оказывается закрытой из-за общего принципа (например, сексуальности). Вот первая причина того, что феноменология индивидуации - пока еще неизведанная целина. Это объясняет, почему мне в дальнейшем приходится вдаваться в подробности психологического исследования, т.к. я не могу представить понятие индивидуации иначе чем попытавшись самому вскрыть на эмпирическом материале явления бессознательного. Ведь именно оно выдвигается на передний план при индивидуальном процессе развития. Более глубокую причину можно обнаружить в том, что невротическая позиция сознания неестественно одностороння, и поэтому должна быть уравновешена комплементарными или компенсаторными содержаниями бессознательного. Поэтому бессознательное в том случае имеет особое значение как способ корректировки односторонности сознания. Отсюда
2*
36
К.Г.Юнг
вытекает необходимость наблюдения порождаемых снами точек зрения и импульсов - они должны занять то место, где когда-то находились коллективные регуляторы - традиционные взгляды, привычки, предрассудки интеллектуального и морального характера. Индивидуальный путь вынуждает к познанию свойственных индивиду законов, иначе он запутывается в произвольных мнениях сознания и отрывается от материнской почвы индивидуального инстинкта.
На сегодняшний день можно предположить, что жизненная сила, проявляющаяся в создании и индивидуальном развитии живого существа, порождает бессознательный процесс смены картин, чем то похожий на фугу- Люди с естественной интроспективной способностью могут без особых трудностей воспринимать по крайней мере фрагменты этого автономного, непроизвольного ряда образов, большей частью в форме фантастических визуальных впечатлений, впадая часто, правда, в ошибочное мнение, что они сами создали эти образы, в то время как в действительности те им явились. Непроизвольность уже больше нельзя отрицать, когда фрагмент фантазий, как это часто бывает, приобретает навязчивый (обсессивный) характер, как например, не идущие из головы мелодии, фобические страхи, или так называемые символические тики. Ближе к бессознательным рядам образов находятся сновидения, исследуя серии которых, можно удивительно ясно увидеть непрерывность потока образов. Непрерывность проявляется в повторении их мотивов. Они могут касаться людей, животных, предметов или ситуаций, и каждый такой мотив снова и снова появляется в длинной серии снов.
В охватывавшей два месяца серии снов одного моего пациента мотив воды встречался в 26 снах. Сначала он появился как обрушивающийся на берег вал прибоя, во втором сне - как вид на зеркально гладкое море В третьем сновидец находится на берегу и видит, как на море идет дождь. В четвертом сне морское путешествие подразумевается косвенно, т.к. речь идет о путешествии в далекую чужую страну. В пятом это путешествие в Америку; в шестом вода наливается в бассейн; в седьмом сне взгляд падает на безграничную поверхность моря при восходе солнца; в восьмом сновидец находится на корабле. В девятом он предпринимает путешествие в далекую дикую страну. В десятом пациент вновь находится на корабле. В одиннадцатом он плывет вниз по реке, в двенадцатом он идет
Соображения о психотерапии
37
вдоль ручья, в тринадцатом находится на пароходе. В следующем он слышит голос, который зовет: "Там дорога к морю, нам надо к морю". Потом он снова на корабле, который идет в Америку. В шестнадцатом сне пациент снова на корабле фантазии, далее он в машине едет на корабль. В восемнадцатом сновидении он проводит астрономическое определение положения корабля. В девятнадцатом сновидец плывет по Рейну, в двадцатом - находится на острове в море, то же и в следующем сновидении. В двадцать втором сне он с матерью плывет вниз по реке, в следующем - стоит на берегу моря. В двадцать четвертом он ищет утонувшее в море сокровище, в двадцать пятом его отец рассказывает о стране, откуда приходит вода. Наконец, в двадцать шестом сновидении он плывет по маленькой реке, которая впадает в реку побольше*.
Этот пример иллюстрирует непрерывность бессознательной темы и одновременно показывает метод, которым статистически определяются такие мотивы. Посредством многократных сравнений можно определить на что, собственно, указывает мотив воды. На основании подобных рядов вырабатываются толкования мотивов. Так "море" всегда означает место концентрации и источник всей душевной жизни, так называемое коллективное бессознательное. Вода в движении имеет значение потока жизни и энергии. Идеи, лежащие в основе всех мотивов, являются наглядными представлениями архетипического характера, то есть символическими первообразами, на которых строился и развивался человеческий дух. Эти первообразы трудноопределимы, чтобы не сказать - расплывчаты. Любая строгая интеллектуальная формулировка лишает их свойственной им полноты. Это не научные понятия, от которых требуется однозначность, а в высшей степени общие изначальные представления примитивного духа, которые обозначают не специальные содержания, а скорее, значимы благодаря богатству своих связей. Леви-Брюль называет их коллективными представлениями, а Хуберт и Маусе - априорными категориями фантазии.
В более длинных сериях снов мотивы часто сменяют друг друга. Так, начиная с последнего сна, мотив воды постепенно отошел на задний план, уступая место новому - мотиву неизвестной женщины. В снах о женщинах речь идет большей частью о знакомых сновидцу лицах. Но бывают и сны, в которых встречается женская фигура, которую нельзя распознать как знакомую, она выглядит в сновидении как совершенно неизвестная личность. Этот мотив имеет интересную феноменологию, которую я хотел бы проанализировать на основе серии снов, длившейся три месяца.