Понятно, что поиск наиболее рациональных путей обновления всех ступеней народного образования потребует от социологии еще больших усилий по всестороннему анализу реального положения, определения тенденций его развития, а также участия в решении назревших проблем формирования интеллектуального потенциала страны.
1. См. подробнее: Абрамов В.Ф. Земская статистика народного образования // СОЦИС. 1996. № 9.
2. Жизненный путь социальной когорты / Под ред. М.Титмы. М., 1996.
3. См. подробнее: Руткевич М.Н., Потапов В.П. После школы: Социально-профессиональные ориентации молодежи. М., 1995.
4. Шереги Ф.Э., Харчева В.Г. Социальные проблемы вузовской науки // СОЦИС. 1996. № 6.
5. Гендин A . M ., Сергеев М.И. Профориентация школьников // СОЦИС. 1996. № 8. С.68.
6. См.: Чупров В.И., Зубок Ю.А. Проблемы вторичной занятости учащейся молодежи: состояние и перспективы // СОЦИС. 1996. № 9. С.88-92.
7. Социология: проблемы духовной жизни / Под ред. Л.Н.Когана. Челябинск, 1992. С. 178.
8. См.: Зиятдинова Ф.Г. Социальное положение и престиж учительства: проблемы, пути решения. М., 1992.
9. Борисова Л.Г. Социальное качество профессиональной группы (на примере российского учительства 60–90-х гг.): Дис. д-ра, социол. наук. Новосибирск, 1993.
1. Генезис идей образования в отечественной социологии.
2. Социологические проблемы дошкольного образования и воспитания.
3. Актуальные проблемы среднего (среднеспециального, высшего) образования.
4. Феномен непрерывного образования.
5. Второе образование: реальность и перспективы.
6. Образование как ценность.
7. Критерии качества образования.
8. Концепции образования.
1. Предмет социологии образования.
2. Основные проблемы различных форм образования.
3. Уровень и качество знаний: их основные характеристики.
4. В чем сущность профессиональной и социальной ориентации?
5. Дайте характеристику мотивов получения образования.
6. Пути совершенствования системы образования.
7. Социологические категории эффективности деятельности преподавателей.
8. В чем суть влияния рыночных отношений на систему образования?
Социология науки – сравнительно новая отрасль социологического знания. Она отпочковалась от науковедения, хотя и на современном этапе развития общества, в конце XX века, продолжает тесно взаимодействовать с другим научными дисциплинами – историей и философией науки, экономикой и организацией научной деятельности. В то же время социология науки все чаще стала охватывать вопросы, относящиеся к компетенции социологии знания, которая ставит своей задачей выявление социальной компоненты сознания и деятельности людей в сфере науки и образования.
Первые опыты социологического исследования науки относятся к 20-м годам XX века, когда во многих странах, в том числе и в СССР, были предприняты попытки осмыслить социальные функции науки, роль ученых жизни общества и социальные аспекты взаимодействия науки и общества. Следует отметить, что Э.Дюркгейм, М.Вебер, К.Маннгейм считали невозможным содержательную сторону науки исследовать социологическими методами.
Социология науки начиналась с исследований Дж.Бернала, У.Ф.Огборна, Т.Парсонса и особенно Р.Мертона, который в своей работе «Наука, техника и общество в Англии XVII века» (1933) изучил роль пуританской религии и морали в становлении науки Нового времени. Социология, согласно Мертону, изучает науку как социальный институт, охраняющий автономию науки и стимулирующий деятельность, направленную на получение нового и достоверного знания [1].
В дальнейшем идеи социологии науки развивали У.Хэгстер (структура научного сообщества), Н.Маллинс (социальные связи и коммуникации науки), С.Коул и Дж.Коул (социальная стратификация в науке), Н.Сторер (наука как социальная система). Особое место занимает концепция научных революций Т.Куна. В 80-е годы возник целый спектр разнообразных схем социального исследования науки (У.Коллинс, К.Кнор-Цетина и др.) (В.Ж.Келле, 1990).
В отечественной социологии многое делал для становления данной социологической теории Г.Н.Волков (1933–1993). В своей работе «Социология науки» (1968) он выдвинул концепцию анализа науки как социального института и формы общественного сознания. Успешно трудились над проблемами социологии науки А.А.Зворыкин, В.Ж.Келле, Д.Д.Райкова, С.А.Кугель, Н.С.Слепцов, Р.Г.Яновский.
В целом в российской социологии науки внимание было сосредоточено, во-первых, на том, как строятся взаимоотношения общества и науки, во-вторых, какие социальные проблемы организации науки и ее функций имеют значение для эффективного функционирования общества и, наконец, на том, что представляют собой люди науки, как они осознают свое положение, свою роль и ответственность в современном обществе. Это тем более важно, что в начале 90-х годов наука стала перед катастрофой. Резкие изменения в общественном организме поставили перед ней трудноразрешимые задачи: как выжить, как сохранить кадры и как не потерять темпы развития хотя бы в тех сферах, в которых накоплен значительный научный потенциал. Пока же положение науки незавидно: сокращение государственных ассигнований, непомерные цены на оборудование, сырье, материалы, огромные затраты на проведение научных исследований ведут к перекачке кадров в другие отрасли экономики, в коммерческую деятельность или же вынуждают ученых искать прибежище за рубежом.
Взаимоотношения науки и общества всегда складывались непросто. Однако логика общественного развития постоянно убеждала властные структуры в необходимости считаться с ее выводами, результатами и рекомендациями. Наука систематически показывала, что использование ее данных способно серьезно изменить лицо общества, улучшить жизнь людей. Эта надежда на науку породила радужные ожидания и стремление максимально использовать ее прежде всего для решения экономических и производственных задач. Такая ситуация, характерная для первой половины XX века, серьезно повысила престиж науки, создала благоприятную атмосферу для ученых, сформировала определенный социальный климат вокруг них.
Начиная с 50-х годов в мире появились новые оценки роли науки. В связи с угрозой ядерной и биологической войны, загрязнением окружающей среды, неблагоприятными условиями как на производстве, так и в быту стали пропагандироваться и распространяться идеи ущербности науки, научно-технического прогресса. Возникли даже теории антисиентизма, объясняющие пагубную роль науки в развитии современного общества.
Несколько по-иному складывались взаимоотношения науки и общества в нашей стране. Это проявилось прежде всего в том, что наука как нигде ощущала волюнтаризм власти. Науке навязывались направления исследований, которые противоречили логике ее развития. Отдельным ее направлениям давались оценки, которые исходили из политизированных установок, что принесло обществу серьезные потери.
Именно вмешательство властных структур (со стороны КПСС и государства) «обеспечило» то, что наука и экономика не смогли ответить на вызов времени, не вписались в процесс происходящей технологической и информационной революции, что, как результат, отбросило нашу страну по многим показателям в разряд развивающихся стран. Был потерян темп, опыт, и наука отстала в своем развитии по ряду направлений на десятки лет.
В целом в 60–70-е годы имидж науки был высоким, особенно точных и естественных наук. Общественные науки ориентировались в основном на идеологические установки КПСС, что во многом сдерживало творческий поиск работающих в этих отраслях знания или рождало квазинаучные результаты.
Кризис в обществе в 80-е, а затем в 90-е годы затронул науку в целом. Остро стала обсуждаться ситуация в ней и вокруг нее. Наука была обвинена в огромных расходах, которые были связаны с обслуживанием военно-промышленного комплекса, в тех негативных последствиях, которые принес научно-технический прогресс. Росла тревога за его экологические и социальные издержки. Колоссальный удар по престижу науки был нанесен чернобыльской трагедией.
В этот период общественные науки настигла вторая волна – океанский вал – критики, которая отвергала практически все наработанное и во многом поставила их перед необходимостью начинать с начала. В этом потоке критики, не всегда справедливом, серьезно менялось представление о роли и назначении Науки, о достоверности и истинности научного, и особенно гуманитарного и социального знания.
Общество предъявило новый, причем не всегда праведный, счет науке. Наука реагировала на это не столько неадекватно, сколько реальной угрозой снизить национальную безопасность.
Переход России к рынку ознаменовался тем, что был приложен максимум усилий к тому, чтобы науку сделать демилитаризированной, деидеологизированной и открытой миру. Но «деидеологизация» привела к потере «целеполагания», к утрате четких ориентиров в научно-технической и гуманитарной политике государства.
Стало очевидно, что без выработки концепции взаимоотношений научного сообщества и власти не обойтись, ибо это чревато возможными огромными потерями и утратой имеющихся в мире позиций. Ведь по прогнозу Комиссии Совета Европы по образованию, убытки России достигают 50–60 млрд. долларов в год за счет миграции ученых за границу.
Согласно данным опроса ученых, проведенного ИСПИ РАН в 1995 году, нынешнее состояние науки определяется в первую очередь отсутствием осознания государством ее значимости для судеб России (63%). Авторитетные ученые, выступившие в роли экспертов, указали на ряд факторов, обусловливающих кризис науки: политическая ситуация в обществе (37%), общее экономическое положение страны (44%), место науки и образования в системе приоритетов государственной политики (56%), а также сознательный курс нынешнего руководства на формирование принципиально нового слоя интеллигенции – носителя иных идеалов и ценностных ориентации (59%) [2].