Итак, мы видим, как Соломон, становясь на точку зрения стихийных материалистов, сравнивает человека и скотов и находит их похожими и по участи их тела, и по дыханию, и по происхождению из праха. Исходя из этого, он сомневается (но не утверждает наверняка, заметим мы против сектантов) в том, что судьба человеческого и животного духа различна. Таким образом, для человека, не знающего Откровения, невозможно осмысленное существование. Впрочем неудивительно то, что для него близки судьбы животных и человека. Ведь, по слову царя Давида, невежественный и бессмысленный «человек в чести не пребудет, он уподобится животным, которые погибают» (Пс. 48, 13). Но сам царь высказывает свое мнение буквально на один стих раньше цитируемого обычно сектантами: «И сказал я в сердце своем: праведного и нечестивого будет судить Бог; потому что время для всякой вещи и суд над всяким делом там» (Еккл. 3, 17) – т.е. за гробом. Как справедливо замечает по этому поводу Н. Варжанский, «кто не верит в бессмертие души, тот не может говорить о суде за гробом, как говорит о нем Екклесиаст. Значит, Екклесиаст верил в бессмертие души. И трудно понять, почему адвентисты хотят быть похожими на животных, тогда как все Писание научает, что человек выше всех животных и по своей природе и преимуществует пред ними, именно, разумной душой».
Завершая рассмотрение данного текста, стоит привести весьма дельное рассуждение свят. Григория Двоеслова: «Итак, он (Соломон – свящ. Д.С.) говорит, что излишне иметь человеку паче скота, а потом сам объясняет, что мудрый имеет нечто более не только скота, но и глупого человека, именно то, что он стремится туда, где есть жизнь. Сими словами прежде всего показывает он, что не здесь собственно жизнь человеческая, а в ином месте. Имеет, значит, человек нечто более скота, потому что животные не живут после смерти, а человек тогда и начинает жить, когда со смертью плоти оканчивает сию видимую жизнь. Он же еще ниже говорит: Вся, елика аще обрящет рука твоя сотворити, якоже сила твоя, сотвори: зане несть сотворение и помышление и разум и мудрость во аде, аможе ты идеши тамо (Еккл. 9, 10). Каким же образом один конец человека и скота, и одинаково ли назначение того и другого? Как же человек ничего не имеет более скота, когда животные не живут по смерти плоти, а души человеческие, низведенные во ад за злые дела свои по смерти плоти, и в самой смерти не умирают? Такие противоположные мысли показывают, что истинный проповедник говорит одно от лица колеблющихся плотских людей, а другое от лица духовной истины».
Кстати, царь Соломон сам и отвечает на собственный вопрос о конечной судьбе человеческого духа в этой же книге: «И возвратится прах в землю, чем он и был, а дух возвратится к Богу, Который дал его» (Еккл. 12, 7). Конечно, сектанты не желают смириться со столь ясным опровержением своих доктрин и пытаются извратить ясный ответ царя Соломона. Так, иеговисты говорят: «что же означают слова из Екклесиаста 12, 7, где мы читаем, что при смерти человека «дух возвратится к Богу, Который дал его»? Означает ли это, что дух на самом деле летит к Богу? Ни о чем таком здесь не говорится. Так как дух – это жизненная сила, то он «возвращается к Богу» в том смысле, что любая надежда на жизнь в будущем для этого человека полностью зависит от Бога. Только Бог может возвратить дух и вернуть человека к жизни». Удивительны попытки отвергнуть очевидное. Противоречия подстерегают сектантов на каждом шагу. Они не могут даже в одном абзаце выдержать последовательность употребления значения термина. Дух у них и не возвращается к Богу, и одновременно Бог его может вернуть! За их логикой не уследишь, ибо ее нет вовсе.
Похожая попытка подогнать Библию под свое учение, используя ее, «как вешалку для развешивания собственных мыслей» (К. Льюис), принадлежит адвентистам. Вот как их катехизис «В начале было Слово» пытается устранить очевидное противоречие их концепции словам Соломона: “Дух возвращается к Богу. Хотя тело возвращается в прах, дух возвращается к Богу. Соломон сказал, что в момент смерти прах человека возвратится в землю и станет тем, чем он и был; а дух возвратится к Богу, Который дал его" (Еккл. 12:7). Так происходит со всеми, как праведными, так и нечестивыми.
Многие считают, что этот текст подтверждает то, что сущность человека продолжает жить после смерти. Но в Библии ни древнееврейское слово "руах", ни древнегреческое "пневма"', переводимые как "дух", не обозначают некую разумную сущность, способную к сознательному существованию вне тела. Напротив, эти слова обозначают "дыхание" - искру жизни, необходимую для существования личности, это жизненное начало, делающее живыми и животных и людей (см. 7 гл. этой книги).
Соломон писал: "Участь сынов человеческих и участь животных -участь одна: как те умирают, так умирают и эти, и одно дыхание (альтернативный пер. на полях "дух" евр. Руах) у всех, и нет у человека преимущества перед скотом... Все идет в одно место, все произошло из праха, и все возвратится в прах. Кто знает: дух (руах) сынов человеческих восходит ли вверх, и дух (руах) животных сходит ли вниз, в землю?" (Еккл. 3:19-21) Итак, согласно Соломону, в смерти нет разницы между духом человека и духом животного.
Утверждение Соломона о том, что дух (руах) возвращается к Богу, Который дал его, означает, что к Богу возвращается просто то жизненное начало, которое Он дал. Нет никакого указания на то, что дух или дыхание было сознательной сущностью, независимой от тела. "Руах" может быть отождествлен с тем "дыханием жизни", которое Бог вдохнул в первого человека, чтобы оживить его безжизненное тело (ср. Быт. 2:7)”.
Заметим, что данная интерпретация текста заведомо порочна, ибо не учитывает знаки препинания. В 3 главе Соломон задает вопрос, а в 12 сам на него и отвечает. Кто дал право понимать ответ через собственное толкование вопроса? Это сравнимо с тем, как если бы мы, сидя за столом с адвентистом, спросили его: “Вам нужен чай или нет?” И на его ответ: “Нужен”, ответили: “Ну, значит, не нужен”. Такое отношение к тексту можно смело назвать издевательским!
Стоит заметить, что, как уже мы говорили выше, Библия не знает такого понятия как «жизненное начало» или «искра жизни». Напротив, слово «дух» часто употребляется именно в смысле «некоей разумной сущности, способной к сознательному существованию вне тела». Так, духами называются ангелы (Евр. 1,13), без сомнения не имеющие физического тела и столь же без сомнения, разумные. Духом называется и бестелесный и разумный Бог (Ин. 4, 24). Да и Сам Господь говорит, что «дух плоти и костей не имеет» (Лк. 24, 39). Так что именно утверждение адвентистов является антибиблейским.
Что же касается их попытки объяснить прямые слова Соломона, то она не выдерживает никакой критики. Бог и до момента смерти помнит всех людей, и сейчас «в Его руке душа всего живущего и дух всякой человеческой плоти» (Иов. 12, 10). Потому сказать, что Бог забирает к Себе «жизненный принцип» или «запоминает человеческие характеристики», как это понимает другой адвентистский автор, значит – не сказать ничего.
Но если принять православное понимание данного текста, то все встанет на свои места: «Тело и дух возвращаются к своему первоисточнику: тело возвращается в прах, каким оно и было, а дух возвращается к Богу, Который дал его. Это возвращение к Богу нельзя понимать в смысле уничтожения личного самостоятельного существования духа, так как Екклесиаст ясно говорит о существовании человека и за гробом. Если в гл. 3, ст. 21 он ставит скептический вопрос, имеет ли человек преимущество пред скотом, и восходит ли дух его вверх, то здесь на оба вопроса дается утвердительный ответ и, следовательно, признается продолжение личного существования человека после смерти. Но подобно другим священным мудрецам Екклесиаст не мог представить более или менее полной жизни вне связи с телом, он не знал новозаветного учения о воскресении из мертвых (и это вполне понятно, ибо тогда была лишь надежда на приход Мессии, Который сможет победить смерть и в Себе дать воскресение, ибо только после этого люди получили уверенность в восстановлении утраченного единства человеческой природы – свящ. Д.С.) и потому не мог возвыситься над обычным представлениями о шеоле; он был далек от сознательной веры в блаженное состояние душ в общении с Богом (тем паче, что до искупительной смерти Христа никакого блаженства души и не имели – свящ. Д.С.). Понятно, что Екклесиаст не мог находить полного утешения в такой вере в загробную жизнь человека и не имел оснований отказаться от своих суждений о суетности жизни. Напротив, он видел здесь новое и самое сильное доказательство ее. Поэтому в своем заключительном слове он снова повторяет: «суета сует, все суета». Лишь радостная весть Нового Завета могла освободить человека от суеты и дать надежду на вечное блаженство».
Подобным образом рассмотрим другой текст из Екклесиаста, который очень любят цитировать еретики. «На все это я обратил сердце мое для исследования, что праведные и мудрые и деяния их - в руке Божией, и что человек ни любви, ни ненависти не знает во всем том, что перед ним. Всему и всем - одно: одна участь праведнику и нечестивому, доброму и [злому], чистому и нечистому, приносящему жертву и не приносящему жертвы; как добродетельному, так и грешнику; как клянущемуся, так и боящемуся клятвы. Это-то и худо во всем, что делается под солнцем, что одна участь всем, и сердце сынов человеческих исполнено зла, и безумие в сердце их, в жизни их; а после того они отходят к умершим. Кто находится между живыми, тому есть еще надежда, так как и псу живому лучше, нежели мертвому льву. Живые знают, что умрут, а мертвые ничего не знают, и уже нет им воздаяния, потому что и память о них предана забвению, и любовь их и ненависть их и ревность их уже исчезли, и нет им более части во веки ни в чем, что делается под солнцем. Итак, иди, ешь с весельем хлеб твой, и пей в радости сердца вино твое, когда Бог благоволит к делам твоим. Да будут во всякое время одежды твои светлы, и да не оскудевает елей на голове твоей. Наслаждайся жизнью с женою, которую любишь, во все дни суетной жизни твоей, и которую дал тебе Бог под солнцем на все суетные дни твои; потому что это – доля твоя в жизни и в трудах твоих, какими ты трудишься под солнцем. Все, что может рука твоя делать, по силам делай; потому что в могиле, куда пойдешь, нет ни работы, ни размышления, ни знания, ни мудрости» (Еккл. 9, 1-10)