Первая мировая война была порождением своей исторической эпохи, объективно сложившихся условий общественного строя, который господствовал в начале XX в. это был капиталистический строй, перешедший на рубеже XIX- XX веков в свою высшую стадию – монополистический капитализм или империализм.
Переход в империализм стал рубежом, с которого давнее, вековое соперничество больших и малых государств в овладении мировым рынком приобрело новое качество. Оно стало более масштабным, шире и острее. Главном стала борьба финансового капитала, монополий за сверхприбыль. Поскольку к началу XX в. мир экономически и политически был разделен, перспектива была одна – передел мира по силе и с помощью силы, то есть большая война. Войну предопределило само появление монополий, их борьбы за прибыль.
С момента своего зарождения в недрах феодального общества капитализм прошел сначала мануфактурную стадию, а после серии буржуазных революций вступил в начале XX в. в следующую стадию – промышленного (индустриального) капитализма, получившего еще название «свободного» капитализма. Название этого выражало главную закономерность этой стадии – свободу, свободу во всем. В экономическом развитии установилась свобода конкуренции, которая вместе с законом анархии в производстве определяли всю хозяйственную жизнь. Конкуренция – от латинского слова «concurrero» - бежать вместе, означала соревнование ради прибыли в условиях капитализма. Соревнование это было жестким, суровым, даже жестоким, требовавшим от участников инициативы, энергии, решительности и беспощадности. Ведь надо было не просто обогнать конкурентов, но при случае – устранить их. Известный «нефтяной король» Дэвид Рокфеллер, прежде чем занял свой «трон», разорил и изгнал с рынка нефти более 250 соперников с помощью самых жестоких мер, включая и преступления. Об этом ярко рассказано в книге А.А. Фурсенко о нефтяных войнах.1
В условиях XIX века свободная конкуренция способствовала еще невиданному развитию производства, подняла на новую высоту уровень производительных сил во всех отраслях экономики, но более всего – в промышленности, а также в транспорте и связи, менее – в сельском хозяйстве. Объем промышленной продукции мира за весь XIX –начало XX в. (до 1914 г.) возрос в 25 раз, а выплавка стали – в 56 раз.2 Вот почему этот капитализм назвали промышленным или индустриальным от латинского слова – индустрия –деятельность, промышленность.
В мировом масштабе такое экономическое развитие вызвало глубокие перемены. Выделились страны с мощным развитием экономики, промышленности прежде всего. Вперед вырвалась Англия, ставшая «мастерской мира», хозяйкой морей и мировой торговли, центром мировых финансов. За нею шли (к 1870 г.) США, Германия, Франция, Австро-Венгрия, Россия, Италия, Япония. Эта «восьмерка» индустриально развитых стран получила название «великих держав». Одновременно сложилась группа отстававших и совсем отсталых стран Азии, Африки, Латинской Америки. Она развивались медленнее, придавленные грузом отсталых экономических и политических отношений и не все из них могли отстоять свою самостоятельность и независимость.
Мир разделился на горстку развитых стран и большинство отстававших, которое стало для первых, «великих» объектом эксплуатации и угнетения.
В самих же развитых странах свободная конкуренция объективно и закономерно привела к концентрации производства и централизации капиталов. В острой конкурентной борьбе вперед могли вырваться лишь те, кто был способен приобретать новейшую технику, нанимать высококвалифицированную рабочую силу, получать кредиты в банках. Уже во второй половине XIX века появились крупные предприятия, нанимавшие 10-20 тыс. рабочих, дававшие большие объемы продукции, получавшие огромную прибыль. Эти предприятия накопили гигантские капиталы. Например, английская фирма «Армстронг» имела 9,5 млн. ф. Ст., ее соперник – фирма «Виккерс» - 12 млн. ф. ст. капитала.3 185 американских трестов совокупно обладали капиталом в 1,5 млрд. дол.4 Такие предприятия заняли господствующие позиции в экономике своих стран, командовали и на мировых рынках. Они получили название монополий (от греч. слова монос – одни, единственный и paleo – торгую).
Большинство монополий представляли собой союзы капиталистов различного типа (картель, синдикат, трест, концерн и др.). В центре монополии обычно находилось самое крупное предприятие, но были и объединения многих – до 40 – заводов. «Комите де Форж» во Франции объединял 250 компаний, дававших до ¾ чугуна и стали в стране.5
Быстрее всего монополии создавались в новых отраслях: автомобильной, химической, нефтедобычи, электротехнической. Но и в «старых» отраслях появились гигантские объединения вроде «Ю.С. Стил корпорейшн» («стальной трест») в США, фирма Круппа и др. многие монополии имели свою хозяйственную инфраструктуру, свои металлургические заводы, железные рудники, транспортную сеть. Например, Французская резинотехническая фирма «Мишлен» владела каучуковыми плантациями в Индокитае, пароходами, складами, сетью торговых заведений.6
Классической страной монополий были США, а классической формой монополий является американский трест. В Соединенных Штатах 1,4% общего числа предприятий нанимал 35% (т.е. треть) всей рабочей силы и получал 48% совокупной прибыли. В Германии 0,6% числа предприятий нанимал 30% всех рабочих.7 Много предприятий с числом рабочих более 500 было и в России.
Создание и господство монополий стало первой, главной, определяющей чертой новой стадии капитализма, т.е. империализма, хотя точнее и вернее было бы называть ее монополистическим капитализмом.
Одновременно с концентрацией производства шла централизация капиталов в банках, которые начали играть новую для себя роль. Появившиеся в ходе острейшей конкурентной борьбы банки-гиганты накопили огромный денежный капитал. Так, пять лондонских банков держали у себя 32% всех денежных вкладов, 9 берлинских – 49% вкладов. Всего в Англии было 12 крупнейших банков, в Германии – не более 9, во Франции – 6 и т.д.8
Новым было то, что накопленный банками капитал стал помещаться в промышленность в виде кредитов, займов, выпуска акций. Таким путем банки начали приобретать контроль над промышленностью. Произошло переплетение или сращивание банковского и промышленного капитала. Образовалось качественно новое явление – финансовый капитал. Одновременно происходил процесс объединения руководства банками и заводами путем участия в директоратах, когда в правлении фирмы появился банкир , среди директоров банка – капиталист. Происходило сращивание финансово-промышленной верхушки, которая составила финансовую олигархию (от греч. oligarchia – власть немногих).
Финансовый капитал был «чудовищно богат», его верхушка владела большой частью всего национального богатства.
Финансовую олигархию представляли в США 60 семейств (Морганы, Рокфеллеры, Дюпоны, Меллон, Армуры, Карнеги и пр.), во Франции – 200 (Ротшильды, де Вандели, Шнейдеры, де Воге и др.), в Германии – 300 магнатов (Круппы, Тиссены, Симменс, К. Гельферих, Д. Гвиннер, Г. Стиннес, отец и сын Ратенау и др.).
Английские богачи уступали континентальным олигархам, но и среди них были «заметные люди»: Бэзил Захаров, Д. Арс, «нефтяной король» Г. Детердинг, Лорд Аберкони и лорд Стректон и пр. Это были разные люди и разными путями они прошли в число богатейших людей на земле. Выделялась живописная фигура Бэзила Захарова, грека и авантюриста, с «неясным» прошлым, ставшего владельцем оружейной фирмы «Виккерс». Он получил звание британского пэра и появился в палате лордов, увешанный высшими орденами империи.9
«Таинственный Бэзил Захаров», делец, крупный акционер ряда британских военных фирм завоевал прочные позиции и в деловом и в политическом мире Франции, был тесно связан с крупнейшим политиком Ж. Клемансо. Он вошел в правление фирмы «Шнейдер-Крезо» и добился выгодных для нее заказов на строительство военных судов. За эти услуги он был награжден орденом Почетного легиона. Доходы Захарова быстро росли. Он купил ряд компаний и основал французский филиал фирмы «Виккерс». Клемансо добился для Захарова еще одной высшей награды – большого офицерского креста Почетного легиона. Баснословное богатство дельца даже не поддавалось оценке.10
Владелец «Ройял Датч Шелл» - нефтяной монополии Генри Детердинг – голландец. Он начал свой путь в бизнесе скромным клерком, но сумел пробиться благодаря деловым качествам, жесткости в том числе, в руководство британским нефтяным бизнесом. Он тоже удостоился звания «сэр». Его благосклонности жаждал весь «свет» Лондона.11 Известный британский флотоводец адмирал Джон Фишер называл Детердинга «самым великим человеком» и советовал не ссориться с ним, а по возможности «ублаготворять его, а У. Черчилль заявил, что он и английское правительство никогда не ссорились с «Ройял Датч Шелл», на что один из ее директоров ответил не без иронии: «Еще бы!».12
Другим был путь к богатству семейства Круппов. В 1811 г. они основали в Эссене железоделательную фабрику. Она едва-едва сводила концы с концами, и одн из Круппов умер «от острого упадка сил». Но его сын Альфред Крупп сумел поднять дело благодаря своему уму, энергии, изворотливости, коварству и незаурядной предпринимательской хватке. Он оказался хорошим конструктором и умелым торговцем. Прибыль и слава пришли к Круппам, когда Альфред начал изготовлять пушки и гаубицы из чугуна и бронзы, а из литой стали. Но главное – он сумел заинтересовать своей продукцией будущего императора Вильгельма I. Дела фирмы пошли «а гору», она стала монополистом в производстве орудий для германских армии и флота. Альфред умер на вилле близ своего дворца в 180 комнат. О том месте, которое заняли Круппы в довоенной Германии говорит тот факт, что на столетний юбилей основания фирмы, совмещенный со 100-летием со дня рождения Альфреда Круппа, отмеченные торжественной и дорогостоящей церемонией, прибыл Вильгельм II, глава правительства и ряд министров. Кстати, Гогенцоллерны были среди главных пайщиков Круппов.13