ГЛАВА I. ВОСТОЧНОЕ ПАРТНЕРСТВО КАК ГЕОПОЛИТИЧЕСКОЕ ПРОСТРАНСТВО
§ 1.1. Особенности и динамика развития региональных процессов на пространстве Восточного партнерства.
Пространство «Восточного партнерства» как отдельный регион начало выделяться относительно недавно, и больше в связи с созданием программы «Восточное партнерство» ЕС. По отношению к государствам-членам «ВП» до последнего времени среди российских исследователей применялся термин «новые независимые государства»[1]. Беларусь, Молдова и Украина выделялись в «новую Восточную Европу»[2], а Армения, Азербайджан и Грузия – в «Южный Кавказ». Однако данное деление достаточно условно, поскольку невозможно отчетливо выделить какой-либо международно-политический регион[3] на этом пространстве вследствие малого количества взаимосвязей и различных внешнеполитических ориентаций стран, входящих в «Восточное партнерство». Феномен «Восточного партнерства» заключается в существовании группы стран, которые в целом международно-политическим регионом не являются, но воспринимаются таковым вследствие нахождения между двумя мощными геополитическими игроками[4].
Страны региона и их отношения с Европейским союзом
Интеграция | Сближение | Выжидание | Игнорирование | Дистанцирование | Конфронтация | |
Украина | 2004 | |||||
Беларусь | 2008 - 2010 | С 1995 | С конца 2010 | |||
Грузия | 2004 | |||||
Молдова | 2009 | 2003 | ||||
Армения | 2005 | |||||
Азербайджан | 2006 |
«Восточное партнерство» было создано для оформления «геополитической рамки» (region build[5]), аналогичной средиземноморской, и его основным фокусом является концентрация на многосторонних проектах с привлечением соседствующих стран к участию и финансированию. На примере Вышеградской группы и Центральноевропейского соглашения о свободной торговле Европейский союз решил в формате «институционализированной интеграции»[6] способствовать субрегиональному взаимодействию и экономическому сотрудничеству для укрепления стабильности восточных соседей.
В целом, проект «Восточного партнерства» может быть интерпретирован с помощью теории «кооперативной гегемонии» в определении Т. Педерсена[7]. Согласно Педерсену, при кооперативной гегемонии возникает такой тип регионального порядка, в рамках которого «мягкое управление» происходит благодаря заключению долговременных соглашений о сотрудничестве в рамках общей стратегии. В этом случае, инициатор «управляемой интеграции» может воспользоваться четырьмя преимуществами: преимуществом масштаба (агрегирование власти и ресурсов), преимуществом стабильности (высокая вероятность кооперативного взаимодействия и низкие стимулы небольших государств для выхода из-под влияния), преимуществом включенности (доступ к природным ресурсам других стран и возможность интеграции диаспоры ведущей державы), преимуществом распространения (европейских идей и принципов).
В этом контексте можно говорить о том, что Европейский Союз вымещает США как регионального игрока из региона «Восточного партнерства», по факту предлагая более выгодную альтернативу Организации за демократию и экономическое развитие - ГУАМ (Грузия, Украина, Азербайджан, Молдова). При этом в 2009 году премьер-министр Чехии, председательствующей в ЕС, Мирек Тополанек, отвечая на вопрос, заменит ли Восточное партнерство ГУАМ (поскольку все страны-члены этой организации участвуют в данном проекте), сказал, что не считает, что так может произойти[8].
В действительности интеграция и сотрудничество в формате ГУАМ развивается не слишком активно, и можно говорить о том, что проект «Восточное партнерство» на данный момент обладает более высоким приоритетом для стран-участниц. Тем более, что США теперь заявляют[9] о серьезной поддержке «Восточного партнерства», а Европейский союз представляет «ВП» как евро-атлантический проект[10].
Среди характерных черт региона «Восточного партнерства» можно выделить:
1. Транзитное положение между Азией и Европой. Возможность развития транспортных коридоров, включая транзитные пути энергоносителей в направлении Азия (Каспий) – Кавказ – Европа.
2. Примыкание к большому количеству морей - Каспийскому, Азовскому, Черному, а также Балтийскому (через Литву, Латвию и Польшу). Потенциал для развития морских перевозок тех стран, которые сейчас не имеют выхода к открытому морю (Беларусь, Армения).
3. Геополитические «тиски» между ЕС и Россией. Как следствие – страны региона испытывают сильное влияние обоих геополитических центров, и вынуждены либо делать геополитический выбор, либо балансировать. Из-за столкновения ценностей и интересов, а также вмешательства внешних игроков региону тяжело выработать собственную идентичность.
4. Различие военно-политические ориентации стран региона. Украина и Грузия стремятся в НАТО, Армения и Беларусь являются членами ОДКБ, Азербайджан и Молдова сохраняют нейтральный статус при сотрудничестве с НАТО.
5. Географический разрыв региона (с одной стороны, Украина, Молдова и Беларусь, а с другой стороны, Азербайджан, Армения и Грузия).
6. Различные типы политических режимов (в Беларуси, Азербайджане – авторитарные режимы, Украина и Грузия – демократические, Армения и Молдова – переходные).
7. Различные режимы беспошлинной торговли. Украина, Молдова, Армения и Грузия – в ВТО, Беларусь – в Таможенном союзе совместно с Россией и Казахстаном, Азербайджан занимает нейтралитет, однако стремится в ВТО.
8. Наличие территориальных конфликтов (Приднестровье, Нагорный Карабах, Абхазия, Южная Осетия, Крым) как препятствие для стабильности и коммуникации в регионе.
9. Необходимость внешнеполитической диверсификации, экономической и политической модернизации как фактор сближения.
§ 1.2. Европейская политика соседства: базовые положения.
Европейская политика соседства (ЕПС) – уникальная программа Европейского Союза, направленная, в соответствии с официальными документами Европейской Комиссии[11], на предотвращение образования новых разделительных линий в Европе и серьёзного отставания в развитии региона ЕПС от ЕС. Также она подразумевает углубление отношений Европейского Союза со своими соседями и заинтересованность ЕС в том, чтобы соседние страны не создавали проблем, связанных с «вооруженными конфликтами, слабым государственным управлением и процветающей организованной преступностью»[12].
В рамках ЕПС соседям Европейского союза предлагаются привилегированные отношения, построенные на общих ценностях. Они развиваются в соответствии с установленной в декабре 2003 г. Европейской стратегией безопасности и базовым принципом «ценностно-ориентированной политики» Общей внешней политики и политики безопасности Европейского Союза. Сюда же включается ряд внешнеполитических целей: борьба с терроризмом, соблюдение международного права и усилия, направленные на разрешение конфликтов.
При оценке результатов двустороннего сотрудничества между страной-членом ЕПС и Европейским Союзом, используется подход «уровней роста» (benchmarks approach), согласно которому дальнейшее продвижение в сотрудничестве осуществляется лишь после успешного достижения ранее поставленных целей по реформированию социально-экономических и политических институтов страны-члена ЕПС. Фундамент этого подхода был заложен ранее принципом «политической обусловленности» (conditionality), активно применявшемся в ходе политики расширения ЕС на восток. Данный принцип предполагает развитие экономических и политических отношений с партнёром в зависимости от соблюдения последним базовых принципов и ценностей и подразумевает возможность введения санкций со стороны ЕС за нарушение их партнёром[13]. На примере визовых санкций в отношении Беларуси можно сказать, что сейчас принцип «политической обусловленности» напрямую применяется в проекте «Восточного партнерства», хотя оно является продолжением ЕПС, а не политики расширения.
В целом, курс ЕС на интеграцию соседних государств в свою орбиту влияния является реакцией на завершившийся процесс расширения ЕС, появление и распространение глобальных угроз. Для отражения подобных угроз потребовалась мобилизация ресурсов, которая выразилась в укреплении международного сотрудничества через международные организации, а также двусторонние соглашения ЕС с различными странами. Европейский союз начал содействовать государствам ЦВЕ и другим соседям на периферии в эволюционном плавном переходе на политические стандарты ЕС с целью укрепить собственную безопасность.