В области отдельного человека постструктурализм, в отличие от структурализма, стал проявлять интерес “к аффектам, телу, власти и пр., воображаемое стало подчас теснить символическое, фантазмы - подчинять себе язык”.[76] В сфере культуры “структуралистская увлечённость логикой культуры в отрыве от её развтития уступила место постструктуралистскому интересу к культурной динамике”.[77] По отношению к обществу постструктурализм - это философия маргинальности, позиция нравственного протеста и неприятия окружающего мира. “Начиная с постструктурализма маргинальность превратилась в уже осознанную и теоретическую рефлексию... Сознательная установка на периферийность по отношению к обществу в целом, в том числе и к его морали, всегда порождала пристальный интерес и к “пограничной нравственности”. <...> Феномен де Сада [изучение человека методами экспериментальной физиологии] заново переосмысливается и предстаёт уже не только как аморальное явление, но и как “жажда эксперимента, искус любопытства и познания, часто любой ценой и в любой ранее считавшейся запретной, табуированной области”.[78] Во внимании к ранее запретному, осознаваемому с известной степенью болезненности, как ни пародоксально, проявляется гуманизм постструктурализма: запретное в человеке, считающееся “неприличным” и “подрывным” (прежде всего сексуальность и агрессия), вытесняемое и подавляемое в отдельной личности во имя безопасного существования общества в целом, становится объектом внимания и изучения, так как мир и субъект объявляются равными по ценности: “И я - урод, и счастье сотен тысяч / Не ближе мне пустого счастья ста?” ( Б. Пастернак). Такой подход основан не на “вознесении” отдельной личности, а на представлении о том, что общество состоит из отдельных личностей. Безликие “массы” и “толпы” обретают очертания отдельных человеческих лиц.
Английский исследователь Р. Янг пишет: “Постструктурализм, следовательно, предполагает перенос акцента со смысла на игровое действие, или с обозначаемого на означающее. Он может рассматриваться с точки зрения того, как предпосылки постструктурализма отвергают любое однозначное или “истинное” его определение. В самом общем виде он предполагает критику метафизики (понятий причинности, личности, субъекта и истины), теории знака и признание психоаналитических модусов мышления. Короче, можно сказать, что постструктурализм расщепляет благостное единство стабильного знака и целостного субъекта. В этом отношении теоретическими источниками теоретических ссылок постструктурализма лучше всего могут быть работы Фуко, Лакана и Дерриды, которые разными путями довели структурализм до его пределов”.[79] См. структурализм, знак, метафора, метонимия.
Пресапиенсы (лат. пре - перед + сапиенс) - ранние формы неандертальцев довюрмского времени. См. оледенения эпохи плейстоцена.
Приматы (от лат. приматес - первенствующие) - обезьяны, представители отряда Primates, включающего подотряды полуобезьян (лемуров и долгопятов) и высших (человекоподобных) обезьян. Иногда в отряд приматов включают в качестве подотряда древесных насекомоядных - тупай, которые по особенностям анатомии и физиологии близки к насекомоядным, но по иммунологическим и биохимическим параметрам обнаруживают близкое сходство с остальными приматами. [80]
“Примитивное” общество (от лат. примитивус - примитивный, самый ранний) - современное общество первобытного типа. Термин отражает специфику эволюционного направления в этнологии. По словам К.Леви-Строса, эволюционное направление представляет западную цивилизацию “как наиболее продвинутый тип эволюции человеческих сообществ, а первобытные группы - как “пережитки” предыдущих этапов, логическая квалификация которых послужит тем самым выяснению порядка их возникновения во времени. Однако задача не столь проста: эскимосы, искусные в изготовлении орудий, очень примитивны с точки зрения их социальной организации; в Австралии же наблюдается обратное положение.”[81] См. Этнология.
“Примитивы” - коренные представители “примитивного общества”.
Протантроп ( гр. протос - первый + антропос - человек) - “исходная, палеонтологически неизвестная стадия эволюции гоминид”.[82] Иногда в антропологической литературе протантропами называют австралопитеков.
Психическая защита - “общее обозначение всех приёмов, используемых Эго в тех конфликтах, которые могут привести к неврозу” (З.Фрейд, 1922). С позиций лингвистического анализа психическая защита - это блокирование ассоциативного ряда при возникающей угрозе привычного существования (антиметафора, застывшая метафора) или нахождение ассоциативных коллатералей (боковых путей в цепи ассоциаций) посредством наделения означаемых новыми означающими по принципу языковых переносов, например, метафоры и метонимии.См.ассоциация, психоанализ, метафора, метонимия.
Психоанализ (от гр. психе - душа + анализис - расчленение) - “1) совокупность способов выявления в психотерапевтических целях особенностей действий и переживаний человека, обусловленных неосознаваемыми (безотчётными на момент их возникновения) мотивами. 2) Направление, созданное в 1890-х годах австрийским психиатром и психологом З.Фрейдом, с целью лечения неврозов и разрабатывающееся далее им самим, его учениками и последователями. 3) Психологические теории общего психического развития, сформулированные Фрейдом, его учениками и последователями параллельно с открытием и разработкой психоаналитического лечения.[83]
Основное отличие психоанализа времён Фрейда от современного психоанализа состоит в том, что З.Фрейд искал “физическую”, внешнюю, причинно-следственную связь между событиями биографии анализируемого и проявлением болезненных симптомов, в то время как целью современного анализа служит понимание смысла того или иного симптома, причём смысл обретается в процессе его поиска, а не задан заранее. Современный анализ родственен герменевтике и деконструкции текста.
“Герменевтика - это искусство понимания как постижения смыслов и значения знаков; теория и общие правила интерпретации текстов”.[84] Материал, возникающий в процессе психоанализа (речь анализируемого, рождённая цепью ассоциаций) толкуется как знаковая последовательность, как текст, знаки которого образуют единство по определённым правилам.
Деконструкция - выявление структур текста, их расслоение, разборка, “разложение с целью дальнейшей реконструкции, рекомпозиции ради постижения того, как была сконструирована целостность”.<...>“Разрушая привычные ожидания, дестабилизируя и изменяя статус традиционных ценностей, деконструкция выявляет теоретические понятия и артефакты, уже существующие в скрытом виде. Основные объекты деконструкции - знак, письмо, речь, текст, контекст, чтение, метафора, бессознательное и др”.<...>“При конструктивном типе чтения текста интерпретация символов предполагает детерминизм [обусловленность], каузальность [причинно-следственную зависимость] развития событий. [Так “прочитывал” бессознательное З.Фрейд]. При новом прочтении бессознательного, прочтении как деконструкции, “причины и следствия разрываются, язык не полагается следствием мыслительного содержания, он обладает определённой долей самостоятельности”.<...>“Речь идёт не о локальных открытиях, но об изобретении нового мира, новой среды обитания, новых желаний на фоне усталости и исчерпанности уже не работающих деконструируемых структур”.[85]
Отечественный культуролог И.Ильин утверждает, что смысл деконструкции как “специфической методологии исследования текста” заключается в выявлении “внутренней противоречивости” текста, “в обнаружении в нём скрытых и незамеченных “остаточных смыслов”, доставшихся в наследие от речевых практик прошлого, закреплённых в языке в форме неосознаваемых мыслительных стереотипов, которые в свою очередь столь же бессознательно и независимо от автора текста трансформируются под воздействием языковых клише его эпохи. Всё это и приводит к возникновению в тексте так называемых “неразрешимостей”, т.е. внутренних логических тупиков, как бы изначально присущих природе языкового текста, когда автор думает, что отстаивает одно, а на деле получается нечто совсем другое. Выявить эти “неразрешимости”, сделать их предметом тщательного исследования и является задачей деконструктивистского критика”.[86]