«Он поднимает меч, чтобы нетронутыми остались раны, тревожившие его сердце в тот давний день, который он не помнит.
Он заносит меч, чтобы умереть с улыбкой на лице в тот далёкий день, о котором он и не мечтает» ([26], berserk-v05c03p084-085rus, “Ветер меча») (см. прил. 6) …
Тема меча, кстати, тоже имеет колоссальное значение… Важно помнить, что для средневекового рыцаря меч был продолжением руки… «Когда в мире царит спокойствие, благородный человек не расстаётся со своим мечом» (У Цзы) ([05], стр. 5) В одном из эпизодов Гаттс, вспоминая искры при ковке нового меча, рассуждает: «Искры… Может, я тоже создаю искры?.. Крошечные огоньки каждый раз возникают тогда, когда два меча сталкиваются… или сталкиваются жизни: моя и моего противника… Крошечные огоньки появляются от столкновения, словно он [меч] тоже живой» ([47], эпизод 20, «Искры пламени»). И там же он говорит: «Он [меч] – часть меня»… В «Энциклопедии символов, знаков и эмблем», в разделе «Оружие» о мече написано следующее: «Меч. Оружие героев, рыцарей, символ власти, силы, справедливости, олицетворение мужского начала, света, всепроникающего разума» ([08], стр. 418); тут же, далее, продолжают, и очень в тему: «Меч олицетворяет противопоставление жизни и смерти; по Ю. Эволю, меч одновременно обращён к небу и земле» ([08], стр. 418) – как же это созвучно с моей характеристикой Гаттса, выведенной из обстоятельств его рождения!.. «Меч также трактуется как символ высшего знания» ([08], стр. 419) – а если судить по длине меча Гаттса, то высшим знанием он обладает больше, чем кто-либо… что, впрочем, тоже можно отнести к той же теме рождения, адаптации и принадлежности одновременно к 2м мирам вместо положенного одного. И наконец, «Расколотый меч – эмблема поражения, а так же символ духовного разлада, невозможности обретения истинного знания» ([08], стр. 420). Здесь очень показательным оказывается эпизод с последней дуэлью Гаттса и Гриффита, перед самым уходом первого ([47], эпизод 19, «Прощание»). Это, пожалуй, один из самых переломных моментов в сюжетной линии: Гриффит проигрывает Гаттсу (впервые!) в сражении, причём ударом своего меча Гаттс разбивает меч Гриффита напополам. Невероятно сильные кадры, когда один из осколков сломанного меча падает и втыкается в снег за спинной поверженного, «сломанного» и упавшего от бессилия на колени Гриффита; лицо его выражает полное оцепенение, непонимание и очень серьёзный перелом, словно весь мир вокруг него обрушился в бездонную пропасть, и этот перелом стал последним толчком на встречу Затмению («…невозможности обретения истинного знания»), о котором будет говориться во 2ой Главе…
Если пытаться вывести прототип Гаттса, то, пожалуй, наиболее подходящей аналогией окажется Миямото Мусаси, автора знаменитой «Книги пяти колец»…
В Японии самурая Миямото Мусаси называли Кэн-сэй, что означает «Бог меча». До сих пор его считают величайшим мастером схваток на мечах.
Мусаси жил в XVII веке, когда Японию раздирали феодальные войны. Он с детства отличался феноменальной силой, великолепной реакцией и агрессивным характером. В тринадцать лет Мусаси вызвал на поединок известного воина Ариму Кихея. Опытный мастер меча оказался бессилен перед подростком. Мусаси палкой сбил с ног ветерана сражений и забил лежащего противника до смерти…
После этого случая будущий мастер меча отправился странствовать по Японии в поисках новых соперников, попутно совершенствуясь в искусстве владения оружием. На пути к совершенному владению оружием Мусаси не щадил ни врагов, ни себя. Он так и не завёл семью, жил впроголодь, бедно одевался и не ходил в баню, опасаясь засад.
К 29 годам он провёл 60 поединков и каждый раз выходил из них победителем. К этому времени Мусаси достиг высочайшего уровня мастерства: он перестал пользоваться металлическими мечами, заменив их деревянными.
Учение Мусаси о стратегии воплотилось в уже упомянутой «Книге пяти колец». Мастер меча написал её, поселившись в пещере. Теперь эта книга является одной из наиболее популярных на Западе ([17], стр. 20).
Но Мусаси, если и являлся для Кентаро Миуры прототипом Гаттса, то в таком случае только одним из них. Как уже можно было заметить, весь «Берсерк» очень эклектичен… И не удивительно, если с японским самураем рядом встанет отряд самых свирепых и отмороженных викингов из всех возможных… Таким образом я возвращаюсь в начало параграфа, к самому термину «берсерк», обязанному своим происхождением скандинавам…
Из многих сотен слов и географических названий, вошедших в английский язык из староскандинавского, самые жуткие ассоциации вызывает слово «berserk» - «неистовый». И отнюдь не случайно. Чтобы разгромить врагов у себя на родине или в дальних походах, вожди викингов часто пускали в бой особые отряды свирепых воинов, которых называли «берсеркерами», то есть «медвежьими куртками» - очевидно, потому, что они носили одежду из медвежьих шкур.
Поклоняясь Одину, богу воинов и заворожённых, берсеркеры следовали его заветам, пренебрегая даже самыми святыми узами – кровными; они бросались в бой очертя голову, вероятно, находясь под воздействием самогипноза, галлюциногенных грибов или других наркотических веществ. Саги сообщают, что они вопили и прыгали, иногда срывая с себя одежду, и были абсолютно нечувствительны к боли и ранам. По словам историка XIII века, «подобные бешеным псам или волкам, они грызли собственные щиты; они были сильны, как медведи или вепри; они повергали врагов наземь, их не брали ни сталь, ни огонь».
Безусловно, многие легенды, окружающие берсеркеров, страдают сильным преувеличением, но свидетельства современников и литературные произведения во многом подтверждают особенности их поведения. По заслуживающим доверия письменным источникам, берсеркеры были незаменимы на полях сражений и в качестве телохранителей вождей, однако их непредсказуемое поведение создавало угрозу ([04], стр. 72, «БЕРСЕРКЕРЫ: УДАРНЫЙ ОТРЯД ВИКИНГОВ»).
(Тут хочется обратить особое внимание на грамотность авторского перевода Гаврилова, одного из самых, на мой взгляд, адекватных переводчиков современности; из трёх переводчиков, сменяющих друг друга на протяжении сериала, Гаврилов, судя по манге, самый правильный… О Mtvшном дубляже я вообще молчу…)
В принципе, эту линию можно было бы продолжать ещё сколь угодно долго, но, на мой взгляд, это не совсем целесообразно, так как здесь есть ещё как минимум две глобальные грани, которые нам предстоит рассмотреть в контексте «Берсерка». К тому же, в тех гранях (Глава 2, 3) тема героя продолжит своё развитие, так как всё здесь взаимопересекаемо, дополняемо и невероятно тонко сбалансировано (как я уже, впрочем, отмечал)…
Хочу лишь в конец добавить, что некие черты Гаттса проявляются и в западном кинематографе… Так например, «Терминатор» Ридли Скотта… Очень яркие параллели как в характере героев (харизма, холодность, непробиваемость, владение «высшим знанием», отчуждённость, независимость, прямота, редкая проницательность, самопожертвование, механистичность…), так и во внешнем облике: в конце 2го сезона Гаттс теряет правый глаз и левую руку, пытаясь вырваться из тесков гигантского монстра, чтобы защитить Каску; аналогично, герой Шварценеггера к финалу 2й части также теряет правый глаз в бою с Т-3000, и отрывает свою левую руку, зажатую каким-то огромным валом на металлургическом заводе, причём так же пытаясь защитить близкого человека… (см. прил. 5, 6) Тут вообще на лицо сходство сюжета – пекло завода сильно ассоциируется с Адом, а вал – с неприступной пастью огромного чудовища… Кстати говоря, вполне возможно, что здесь как раз таки и выявляется причина падения рейтингов сериала «Берсерк» именно в Японии и такой бешенной популярности его на Западе (почему, собственно, он и не был доснят): уж слишком он близок западному мышлению, хотя бы в том плане, что для воина Гаттс слишком много думает…
§2. “Gantz”: "Кейтян, ты по настоящему крут!.."
Герои «Гантца» - это герои уже совсем иного рода, нежели герои «Берсерка». Если центральный персонаж первого имел пусть и «модифицированные», но всё-таки более менее классические, устойчивые мифологические характеристики, будь то: чудесное рождение, сверхъестественные способности, быстрое взросление и быстрое достижение зрелости, нарушение запретов, уверенность в собственных силах, подвиги, смелость, активность, деятельность, богоборчество ([09], стр. 3-4) и т.д. и т. пр., то Кейтян – главный герой «Гантца», обладает лишь некоторыми этими характеристиками, и то отчасти… Кейтян – самый обычный подросток, житель и ученик токийской школы, с бурной сексуальной фантазией и неконтролируемой эрекцией… Для нарушения каких-либо запретов он слишком замкнут в себе, и к тому же он уже вполне свыкся с царящим на улицах безразличием к окружающим людям, медленно но верно сливаясь с общей массой и не желая из неё выделяться (массовый человек по Ортеге-и-Гассету)… Ему давно уже не хватает уверенности в себе, а все подвиги, активность и деятельность остались лишь в том прошлом, откуда он постоянно слышит голос его школьного поклонника Катто: «Кейтян, ты по-настоящему крут!.. Как бы я хотел быть таким же смелым, как ты!.. Кейтян, ты крут!»…
Вернуть себе себя, свои былые геройские качества Кейтяну удаётся лишь после страшной гибели на железнодорожных путях, когда он, попав в какую-то странную игру непонятной реальности, до боли похожей на его родной город, начинает бороться за своё возвращение назад, приобретая тем самым ещё одно геройское свойство – богоборчество… Только вот с богом там не всё так просто, как и с борьбой, больше имеющей характер компьютерных игр (об этом в Главе 3ей)…