«общие положения социально-психологического понимания структуры личности и ее динамических тенденций» (стр. 6 из 7)

Интересной представляется точка зрения Г. И. Цинцадзе о соотношении понятий "лицо" и "личность". Рассматривая этот вопрос в ракурсе оппозиции "осуществленное – возможность осуществления", автор считает, что "лицо есть единичный человек, который может находиться в отношении к самому себе и к миру и сделаться целостным, иметь самого себя и мир-бытие. Как таковое, лицо есть уже осуществленное существование (разрядка наша – Н. С.) человека. Соответственно, личность есть существо, находящееся в отношении с умыслом и творящее себя в этом отношении: она намеренно относится к самому себе и к своему миру и в этом отношении творит свое Я как личность в результате признания не Я как Ты. Поэтому тот мир, признанием существования которого и в диалоге с которым рождается личность, есть личностный мир" . Автор считает, что "личность, как осуществленный самовыбор, существует как лицо. Это достигнутый вид существования...", а "...личность никогда не есть только то, что она есть, она есть возможность, находящаяся в становлении и опережающая себя". Как видно из этих рассуждений, лицо мыслится как осуществленное бытие, к которому можно адресовать вопрос "что есть", а личность представляется как виртуальность, в отношении которой уместен вопрос "что может быть". Мы считаем, что такое кое понимание в целом может внести некоторые дополнения в осмыслении основных признаков, свойственных лицу и личности. Эти дополнения могут быть существенными для того варианта определения понятия лица, которое было предложено нами выше.

Лицо действительно мыслиться в качестве носителя зафиксированных статусно-ролевых признаков и в этом смысле как "осуществленное существование человека". Каков же смысл выражения "осуществленное существование" в данном контексте?

Смысл этого выражения может заключаться в том, что программа статусно-ролевого поведения относится к надындивидуальной сфере. Ввиду завершенности форм своего функционирования, а также по причине того, что этими завершенными статусно-ролевыми признаками индивид либо наделяется извне, либо же стремится овладеть ими как предуготовленными образцами, модус существования лица – это "осуществленное существование". Однако в определении, предложенном Г. И. Цинцадзе, с нашей точки зрения, можно обнаружить тенденцию некоторого преувеличения момента самовыбора при определении сущности лица ("Личность как осуществленный самовыбор, существует как лицо"). Если проанализировать это понятие не под углом зрения оппозиции "осуществленное – возможность осуществления", как это делает автор, а в ракурсе оппозиции "заданность – создаваемость" социального статуса лица, то мы обнаружим следующее: в этих рассуждениях "умалчивается" о том, что функционирование лица может проходить в режиме внешней заданности статусно-ролевых характеристик; что модус "осуществленного существования" лица может заключаться во внешней заданности программы действия в тех или иных ситуациях социального взаимодействия. За счёт такого "умалчивания" преувеличивается роль личностного самосоздания в плане достижения состояния собственной осуществленности. Если эксплицировать замысел автора, то получается, что личность как виртуальность выбирает модус своего существования и в результате такого самовыбора она переходит из состояния виртуальности в состояние осуществленности, приобретая собственное лицо. Для того чтобы стать определенным лицом, нужно осуществить соответствующий личностный выбор: моя определенность как лица ("я как осуществленное", "я – какой я есмь в данный момент") является результатом того, каким я себя выбрал. Если такую модель применить в отношении лица как носителя определенного социального облика, выражающего статусно-ролевое измерение человека, то легко можно впасть в крайность: статусно-ролевые признаки лица будут мыслиться исключительно как результат самовыбора и самосозидания. Однако такая интерпретация противоречила бы реальности: статус не только создается индивидом, но и задается ему. Существуют тонкие диалектические переходы Между такой "заданностью" и "создаваемостью". Мы попытаемся раскрыть их сущность, однако прежде кратко рассмотрим еще два вопроса.

Первый вопрос относится к выяснению того, в рамки какого рода межчеловеческих отношений "вписываются" статусно-ролевые структурные особенности лица. Обычно выделяют два вида этих отношений: (а) формальные и (б) неформальные. Соответственно, можно говорить о (а) формальных и (б) неформальных статусно-ролевых функциях.

Выделение двух разновидностей социального статуса лица – формального и неформального – позволяет описать некоторые качественные стороны системы "личность – социальный мир". Теперь перейдем к описанию ее количественных сторон.

Когда выше описывались отмеченные качественные стороны, мы фактически пытались ответить на вопрос: в рамки какого рода межчеловеческих отношений "вписываются" статусно-ролевые особенности лица? Теперь же поставим вопрос иначе, акцентируя количественный момент: каковы размеры систем межчеловеческих отношений (социальных групп), в рамки которых "вписываются" статусно-ролевые особенности лица? По такому количественному признаку группы обычно делятся на большие и малые. При этом будем иметь в виду, что и большая и малая социальная группа может быть как формальной, так и неформальной.

Итак, подытожим сказанное. Описание такой структурной единицы системы "личность-социум", какой является социальный статус лица, может осуществляться путем выделения следующих показателей. (1) "заданность – создаваемость" статуса, (2) формальность – неформальность и (3) величина группы, в контексте которой статус конституируется (большая – малая социальная группа). Основываясь на этом делении можно предложить удобную схему того, как эти показатели выводятся друг из друга. В графическом изображении эта схема выглядит следующим образом (см. схему 7).

Из этой схемы видно, что описание природы социального статуса опирается на последовательное выделение полярно-противоположных признаков. Посредством такой процедуры, когда из более абстрактных признаков на основе последовательного дихотомического способа деления выводятся последующие биполярные измерения, мы вправе надеяться получить в содержательном смысле наиболее конкретизированную картину. Попытаемся эту идею проиллюстрировать на примере осуществления статусных функций отца.

5. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, предметом нашей рефлексии выступал "возможный мир" межличностных и внутриличностных отношений. Методами исследования служили: 1) теоретический и методологический анализ проблем психологии личности, систематическое применение марксистского метода восхождения от абстрактного к конкретному; 2) выделение предельных состояний личности или предельных единиц анализа и составление комбинаторных матриц для выявления абстрактно- и конкретно-возможных образцов отношения и взаимодействия личности с окружающим миром и с самой собой; 3) анализ отдельных случаев из практики психологического консультирования и психокоррекции. Необходимость применения метода выделения предельных единиц анализа, служащих в качестве отправных абстрактных пунктов, а также метода составления комбинаторных матриц диктуется предметом и задачами исследования. В частности, осмысление "возможного мира" межличностных и внутриличностных отношений с логической необходимостью требует выделения сначала абстрактно-возможных, а на их основе конкретно-возможных образцов взаимодействия личности с социумом и с самой собой. Этот способ осмысления в работе выступает в качестве серии мыслительного эксперимента, который, вероятно, является единственно верным путем для доступа к "миру возможного". Следовательно указанный метод соответствует предмету изучения, что убеждает в методологической обоснованности разработанной теоретической конструкции. Следует добавить, что применение данного метода в работе отвечает двум важным условиям: а) выделенный абстракт должен отличаться максимальной обобщенностью и отражать предельно широкий круг феноменов; б) каждый абстракт должен соотноситься с контрарно и контрадикторно противоположным полюсом, чем и обеспечивается удовлетворение логической необходимости их выбора; на последующих этапах мыслительного моделирования возможно обнаружить диалектические взаимопереходы между противоположностями. Для подтверждения эмпирической достоверности выделенных конкретно-возможных образцов интер- и интраперсональных отношений в работе постоянно приводится фактологический материал из экспериментально-психологических исследований, а также из собственной практической работы в области психологического консультирования и психокоррекции. Легко опровергается возможное критическое замечание оппонента: не являются ли вводимые в концептуальном аппарате вариативные оси с противоположными полюсами (напр., адаптация – преобразование и др.) результатами некоторого произвола авторского замысла? Следует подчеркнуть, что введение именно оперируемых в работе, а не каких-то других вариативных осей, настолько диктуется логико-методологической необходимостью, что произвол автора предельно минимализируется. Это обеспечивается систематическим соблюдением вышеуказанных условий о максимальной обобщенности выделенных абстрактов и логической обоснованности их выбора.