Таким образом, невербальное поведение, невербальная интеракция составляют код диалога, особенно тогда, когда необходимо создать определенную степень интимности, непосредственности, включенности и доминантности. Проблема заключается в том, насколько невербальные коды осознаны, насколько необходимо для понимания природы экспрессивного кода касаться более «тонких» смыслов, чем социальные значения невербального поведения, с помощью каких технических средств они могут быть зафиксированы.
В результате анализа и сравнения различных подходов к проблеме кодирования коммуникативных интенций напрашивается вывод о том, что элементы невербального поведения, экспрессии могут сознательно выбираться с целью кодирования и последующей передачи состояний, отношений, но в структуре кода также будут находиться элементы, степень осознания которых будет заметно различаться.
Особенно важным для понимания природы кодирования чувств и отношений и их передачи другому является тот факт, что в структуре кода присутствуют одновременно выразительные движения, использование которых отличается степенью осознания, что в структуру кода могут входить экспрессивные элементы, которые передают несколько иные чувства, чем те, которые партнеры пытаются выразить, что реальный невербальный, экспрессивный код, паттерн и то, что представлено в самоотчетах, чаще всего не совпадает. Поэтому такой прием создания кодов, как самоотчеты о выражении тех или иных состояний, является весьма уязвимым.
Итак, из приведенных работ также следует, что понятие «экспрессивный, невербальный код» нуждается в переосмысливании в соответствии с особенностями кодирования, приемами фиксации, в соответствии с тем фактом, что невербальные программы не обладают необходимой устойчивостью, не все из них являются общеприняты (это главные характеристики кода как вида знака). Более того, каждое из рассмотренных исследований как бы все дальше и дальше отодвигает решение проблемы невербального экспрессивного кода. Задача выглядит все более и более сложной за счет введения таких переменных, как ситуация, индивидные, личностные особенности субъекта кодирования экспрессии, факторы культуры, влияющие на процесс кодирования и характеристики кода, степень осознания, целенаправленности кодирования как процесса. Введение такого количества переменных, влияющих на процедуру кодирования экспрессии, заставляет по-новому посмотреть на известный в психологии невербального поведения вывод, сделанный в 50-е годы Брунером и Тагиури. Они утверждали, что не существует неизменяемого паттерна, кода, соответствующего определенным состояниям. Авторы вышеприведенных работ не столь категорично заявляют об этом, но из их работ, также следует вывод об изменчивости кодов экспрессии. Заслуга их в том, что они ставят задачу объяснить данный феномен и найти те переменные, которые стабильно приводят к возникновению определенных характеристик кода.
Благодаря усилиям таких авторитетных во всем мире исследователей, как П. Экман, Р. Шерер, М. Аргайл , Р. Бердвистелл , П. Булл и многие другие, оформилось несколько различных взглядов на процессы кодирования как невербальных коммуникаций, так и невербального поведения. Первая точка зрения базируется на том, что многие элементы, характеристики невербального поведения не имеют адекватной им системы записей, поэтому невербальное поведение с точки зрения практических задач фиксации остается неуловимым, вероятностным.
Крайняя позиция относительно возможностей фиксации и кодирования невербальных коммуникаций представлена в отечественной психологии в работах Е. И. Фейгенберга и А. Г. Асмолова. Они считают, что «невербальная коммуникация является преимущественно выражением смысловой сферы личности. Она представляет собой непосредственный канал передачи личностных смыслов», — и, исходя из этого тезиса, объясняют «безуспешность многочисленных попыток создания кода словаря, дискретного алфавита языка невербальной коммуникации, так же убеждают, что «поиски дискретных формализованных словарей жестов, телодвижений» обречены на неудачу.
История психологии невербального общения не позволяет столь категорично подойти к ответу на вопрос о возможностях кодирования и декодирования невербальных коммуникаций. Скорее данный вывод имеет отношение к определенным аспектам невербального поведения личности. Л. И. Анцыферова обращает внимание на тот факт, что активность проявляется в установках всего тела человека, например, в позах внимания, ожидания, тревоги, раздумья и т. д. Она пишет, что «в специфике поз, в динамике их смены отчетливо проявляются психодинамические характеристики и личностные свойства человека», делает акцент на том, что психотоническая активность человека отчетливо «выражает эмоционально-аффективное отношение личности к событиям».
Практика кодирования предполагает дифференцированное отношение к таким явлениям, как невербальные коммуникации, невербальное поведение. Невербальные коммуникации представляют систему символов, знаков, использующихся для передачи сообщения с большой степенью точности, которые в той или иной степени отчуждены и независимы от психологических и социально-психологических качеств личности, которые имеют достаточно четкий крут значений и могут быть описаны как лингвистические знаковые системы. Проблеме кодирования — декодирования невербальных коммуникаций посвящено достаточно большое количество работ, которые убеждают в том, что конвенциальные, интенциональные, произвольные жесты, телодвижения, позы, выражения лица успешно кодируются и декодируются.
В невербальном поведении представлено сочетание индивидных, личностных форм поведения с групповыми, социокультурными Совокупность движений, образующих структуру невербального поведения, представляет собой целостность, трудно разложимую на отдельные единицы, где преобладают непроизвольные движения над произвольными, неосознаваемые над осознаваемыми, неинтенциональные над интенциональными, неконвенциальные над конвенциальными. Исходя из этих характеристик невербального поведения, оно в отличие от невербальных коммуникаций является более сложным явлением и именно в связи с ним чаще всего обсуждается проблема кодирования.
Одним из решений проблемы определения индикативных возможностей невербального поведения является разработка классификаций, учитывающих природу, источники формирования, тип кода, условия общения, связь невербального поведения и речи. Такое решение проблемы было предложено П. Экманом и У. Фризеном. На основе вышеназванных параметров ими выделены пять типов невербального поведения: 1) «эмблемы» — устойчивые коды, имеют вербальный эквивалент, культурно-специфичны, употребляются осознанно; 2) «иллюстраторы» — связаны с речью, кодом в прямом смысле слова не являются, употребляются как осознанно, так и неосознанно; 3) «регуляторы» — невербальные коды, поддерживающие общение; 4) «экспрессивные» лицевые знаки; 5) «адапторы» — это остаточные формы когда-то целесообразных действий, сопровождающих потребности человека, их функции в общении заключаются недостаточно осознанно в поддержке, защите себя. Употребляются «адапторы» тогда, когда человек находится в состоянии дискомфорта, значение их, как и «иллюстраторов», неустойчиво (потер нос, схватился за мочку уха), появляется в соответствии с контекстом общения.
В невербальном поведении личности, диады, группы могут быть одномоментно представлены и «эмблемы», и «иллюстраторы», и «регуляторы», и «адапторы». Невербальное поведение в таком случае включает условные и естественные, произвольные и символические, ситуативные и аситуативные элементы, отличающиеся принадлежностью к коду как к системе знаков, имеющих круг значений.
Противоречия в оценке кодирующей функции невербального поведения возникают тогда, когда рассматриваются естественные, произвольные, неосознаваемые комплексы невербальных движений. Знаковая функция символических, аситуативных, осознаваемых элементов невербального поведения фактически не вызывает сомнения. К ним относятся конвенциональные мины, жесты, позы, ритуалы приветствия и прощания, фиксированное культурой пространство общения.
Таким образом, рассмотрев результаты своих работ и проанализировав исследования других авторов, П. Экман и Р. Шерер пришли к выводу, что решение вопроса о возможностях кодирования невербального поведения, выделения дискретных единиц его анализа осложняется не тем, что оно не может быть закодировано, описано с помощью различных приемов, а тем, что для создания кодов используются методы, приемлемые для кодирования естественного словесного языка. С их точки зрения, проблема заключается также и в том, чтобы совместить в коде наряду с типичными, устойчиво-повторяющимися невербальными движениями индивидуальные, появляющиеся в ответ на определенный раздражитель.
В общении обязательно будет разворачиваться познание одной личности другой, будет проявляться и изменяться отношение, иметь место обращение друг к другу. Невербальное поведение партнеров одновременно выступает как условие познания их личности, возникновения отношения, как своеобразная форма обращения друг к другу. Именно в общении ярко проявляется индикативно-регулятивная функция невербального поведения личности.