Таким виделся Гамлет Офелии до того, как в нем произошла разительная перемена. Речь любящей женщины является вместе с тем и объективной характеристикой Гамлета.
Шутливые беседы с Розенкранцем и Гильденстерном дают понятие о присущей Гамлету светскости. Россыпи мысли, наполняющие речи принца, говорят о его уме, наблюдательности, умении остро сформулировать мысль. Боевой дух он проявляет в столкновении с пиратами.
А как можем мы судить, насколько права Офелия, утверждая, что в нем видели надежду для всей Дании получить мудрого и справедливого монарха? Для этого достаточно вспомнить ту часть монолога «Быть иль не быть», где Гамлет осуждает «судей медливость, заносчивость властей и оскорбленья, чинимые безропотной заслуге» . В числе бедствий жизни он называет не просто «гнев сильного», а несправедливость угнетателя (oppressor's wrong), под «насмешкой гордеца» подразумевается высокомерие знати по отношению к простым людям.
Гамлет изображен последователем принципов гуманизма. Как сын своего отца, он должен отомстить его убийце и полон ненависти к Клавдию.
Будь зло воплощено в одном Клавдии, решение задачи было бы просто. Но Гамлет видит, что злу подвержены и другие люди. Ради кого очищать мир от зла? Ради Гертруды, Полония, Розенкранца, Гильденстерна, Озрика?
Вот противоречия, гнетущие сознание Гамлета.(1;С127)
Мы видели, он ведет борьбу, морально уничтожает тех, кто предает человеческое достоинство, наконец, пускает в ход и оружие. Гамлет хотел бы исправить мир, но не знает как! Он сознает, что простым кинжалом, убив себя, не уничтожишь зла. А можно ли его уничтожить, убив другого?
Известно, что одним из кардинальных вопросов гамлетовской критики является медлительность принца. Из произведенного нами анализа поведения Гамлета нельзя вывести, что он медлит, ибо, так или иначе, он действует все время. Подлинная проблема состоит не в том, почему медлит Гамлет, а в том, чего он может добиться, действуя. Не просто осуществить задачу личной мести, а вправить вывихнувшийся сустав Времени (I, 5, 189—190).
Он смел, без страха бросается на призыв Призрака и следует за ним, вопреки опасливым предупреждениям Горацио.
Гамлет способен быстро принимать решения и действовать, как тогда, когда он услышал за занавесом крик Полония.
Хотя мысли о смерти часто волнуют Гамлета, он ее не боится: «Мне жизнь моя дешевле, чем булавка…» Это сказано в начале трагедии и повторено незадолго до ее конца: «Жизнь человека —это молвить: «Раз» . Вывод подсказан всем предшествующим опытом героя…
Для правильного понимания героя необходимо учитывать еще два важных обстоятельства.
Первое из них — рыцарственность Гамлета и его высокое понятие о чести. Шекспир не случайно выбрал в герои принца. Отвергая мракобесие средних веков, гуманисты отнюдь не зачеркивали того ценного, что видели в наследии этой эпохи. Уже в средние века идеал рыцарственности был воплощением высоких нравственных качеств. Не случайно именно в рыцарские времена возникли прекрасные предания о верной любви, как, например, история Тристана и Изольды. В этом предании воспевалась любовь не только до смерти, но и за гробом. Гамлет переживает измену матери и как личное горе, и как измену идеалу верности. Всякая измена — любви, дружбе, долгу — расценивается Гамлетом как нарушение нравственных правил рыцарства.
Рыцарская честь не терпела никакого, даже малейшего ущерба. Себе Гамлет ставит в упрек именно то, что он медлит, когда его честь задета не пустяковыми причинами, тогда как воины Фортинбраса «ради прихоти и вздорной славы//Идут в могилу…».
Однако здесь необходимо отметить явное противоречие. Одним из правил рыцарской чести является правдивость. Между тем для осуществления первой части своего плана и чтобы удостовериться в вине Клавдия, Гамлет прикидывается не тем, каков он на самом деле. Как это ни покажется парадоксальным, Гамлет решает прикинуться сумасшедшим, и это именно то, что наименее задевает его честь.
Гамлет ставит рядом «природу, честь», и, может быть, не случайно «природа» стоит на первом месте, ибо в его трагедии прежде всего оказывается задетой именно природа человека. Третья причина, называемая Гамлетом, не «чувство» вообще,— чувство обиды, оскорбления. Сказал же принц о Лаэрте: «В моей судьбе я вижу отраженье Его судьбы!». И действительно, у Гамлета убийством его отца тоже задета природа, то есть его сыновнее чувство, и честь.
Очень важным является отношение Гамлета к цареубийству. За исключением «Ричарда III», Шекспир всюду показывает, что убийство монарха чревато бедами для государства. Эта идея получает ясное и недвусмысленное выражение и в «Гамлете»:
Искони времен
Монаршей скорби вторит общий стон.
Иных читателей, вероятно, смутит то, что эти слова произносит не герой трагедии, а всего-навсего Розенкранц.
Розенкранц, не зная главного обстоятельства, думает, будто все в Дании рухнет, если убьют Клавдия. На самом деле трагедия страны вызвана тем, что Клавдий убил ее законного короля. А дальше произошло то, что так образно описал Розенкранц: все смешалось, возник хаос, закончившийся всеобщей катастрофой. Принц датский отнюдь не бунтарь. Он, можно сказать, «государственник». Его задача мести усложнена также и тем, что, борясь против тирана и узурпатора, он должен совершить то же, что сделал Клавдий, — убить короля. Гамлет имеет на это моральное право, но…
Здесь необходимо еще раз обратиться к фигуре Лаэрта (1; С.132)
Узнав об убийстве отца и подозревая в этом Клавдия, Лаэрт поднимает народ на восстание и врывается в королевский замок. В гневе и возмущении он восклицает:
В геенну верность! Клятвы к черным бесам!
Боязнь и благочестье в бездну бездн!
Лаэрт ведет себя как непокорный феодал, который во имя личных интересов отказывается от верности государю и восстает против него.
Уместно задаться вопросом: почему Гамлет не поступил так же, как Лаэрт, тем более уместно, что народ любил Гамлета. В этом с сожалением признается не кто иной, как сам Клавдий. Узнав, что Гамлет убил Полония, король говорит:
Как пагубно, что он на воле ходит!
Однако же быть строгим с ним нельзя;
К нему пристрастна буйная толпа…
Вернувшийся из Франции Лаэрт спрашивает короля, почему он не принял мер против Гамлета. Клавдий отвечает: «основанье//Не прибегать к открытому разбору— //Любовь к нему простой толпы».
Почему же Гамлет не поднимает восстания против Клавдия?
Да потому, что при всем сочувствии бедствиям простых людей Гамлету совершенно чужда мысль о привлечении народа к участию в делах
государства (1; С.133)
Свою цель — «вправить вывихнувшийся сустав Времени» — Гамлет не может осуществить, сам нарушая законность, поднимая низшее сословие против высшего. Личная обида и попранная честь дают ему моральное обоснование, а политический принцип, признающий тираноубийство законной формой восстановления государственного порядка, дает ему право на убийство Клавдия. Этих двух санкций Гамлету достаточно для осуществления мести.
Как смотрит принц на свое положение, когда Клавдий, захватив трон, отстранил его от власти? Мы помним, что он считал честолюбие Фортинбраса естественной рыцарской чертой. Присуще ли честолюбие ему самому? Одно дело — честь, высшее моральное достоинство, другое — честолюбие, стремление возвыситься любой ценой, включая преступление и убийство. Насколько высоко понятие Гамлета о чести, настолько же презирает он честолюбие. Поэтому он отвергает предположение королевских соглядатаев, будто его гложет честолюбие. Шекспир много раз изображал честолюбцев. В этой трагедии — это Клавдий. Гамлет не лжет, когда отрицает в себе этот порок. Гамлет отнюдь не властолюбив. Но, будучи королевским сыном, он естественно считал себя наследником престола. Зная гуманность Гамлета, его осуждение социальной несправедливости, не будет преувеличением предположить, что, став королем, он стремился бы облегчить судьбу народа. Со слов Офелии мы знаем, что на него смотрели, как на «надежду» государства. Сознание того, что власть оказалась в руках узурпатора и элодея и что не он стоит во главе государства, усиливает горечь Гамлета. Он однажды признается Горацио в том, что Клавдий «стал меж избраньем и моей надеждой», то есть надеждой принца стать королем.
Борясь против Клавдия, Гамлет стремится не только осуществить свою месть, но и восстановить свое наследственное право на трон.
Заключение
Образ Гамлета дан в трагедии крупным планом. Масштаб личности Гамлета возрастает оттого, что не одно созерцание всеобъемлющего зла характеризует героя, но также единоборство с порочным миром. Если ему и не под силу было излечить «расшатавшийся» век, дать новое направление времени, то из своего духовного кризиса он вышел победителем. Эволюция Гамлета запечатлена в трагедии суровыми красками и предстает во всей своей сложности. Это одна из самых кровавых трагедий Шекспира. Расстались с жизнью Полоний и Офелия, отравилась Гертруда, убиты Лаэрт и Клавдий, умирает от раны Гамлет. Смертью смерть поправ, моральную победу одерживает один Гамлет.
В трагедии Шекспира две развязки. Одна непосредственно завершает исход борьбы и выражается в гибели главного героя. А другая вынесена в будущее, которое окажется единственно способным воспринять и обогатить несбывшиеся идеалы возрождения и утвердить их на земле. Автор указывает, что борьба не завершена, что разрешение конфликта – в будущем. За несколько минут до смерти Гамлет завещает Горацио поведать людям о случившемся. Они должны знать о Гамлете, чтобы следовать его примеру, чтобы «сразить противоборством» зло на земле и мир- тюрьму превратить в мир свободы.
Несмотря на мрачный финал в трагедии Шекспира нет безысходного пессимизма. Идеалы трагического героя неистребимы, величественны
и его борьба с порочным, несправедливым миром должна послужить примером для других людей (3; С. 76). Это придает трагедии «Гамлет» значение произведения, актуального во все времена
Список литературы
1. Аникст А. Трагедия Шекспира «Гамлет».- М: Просвещение,1986.-124с.
2. Аникст А. Шекспир.- М: Молодая гвардия, 1964.- 366с.
3. Дубашинский И.А. Вильям Шекспир.- М: Просвещение, 1978.-143 с.
4. Холлидей Ф.Е. Шекспир е его мир.- М: Радуга,1986.- 77с.
5. Шведов Эволюция шекспировской трагедии.- М: Искусство, 1975.- 464с.
6. Шекспир У. Гамлет, принц датский.- Ижевск, 1981.- 175с.