Отечественные, советские историки, изучавшие внешнюю политику СССР уделили значительное место советско-германским отношениям 20-х годов и Рапалльскому договору. Много писали и о Генуэзской конференции. Естественно, что они не прошли мимо оценки роли во всех событиях В. Ратенау.
В духе времени история договора подавалась в нашей литературе главным образом, как успех советской дипломатии, которая действовала очень решительно и твердо, обеспечив себе победу в борьбе с объединенным фронтом империалистов. Именно она расколола этот фронт и этим вывела РСФСР из международной изоляции. Значение договора для Германии виделось в том, что и Германия вышла из дипломатической изоляции, подписав первый равноправный договор с великой державой после войны и Версальского договора. Главная роль отводилась советской дипломатии, немцы оставались как бы в ее тени, их успех оценивался как вторичный, производный от советского. Опускалось значение договора для Европы, его влияние на положение Германии и решение вопроса о репарациях. Соответственно ниже оценивались германские дипломаты. Их характеристика зависела от отношения к РСФСР. Формально одобрявшие новую власть, готовые на немедленные контакты с ней назывались "восточниками" и удостаивались похвал, без всякого учета причин для занятия ими такой позиции. Те же, которые, как Ратенау, не сразу пришли к этим контактам или ставили немецкие интересы выше русских, назывались "западниками" и довольно сурово критиковались. Главной мишенью этой критики оказывался В. Ратенау. Впервые подобный подход появился в документах Г.В. Чичерина, Е.Б. Пашуканиса и других наших дипломатов. В. Ратенау упомянул в своем труде известный в свое время исследователь проф. Н.Л. Рубинштейн, изучивший внимательно все доступные ему источники, в том числе зарубежную прессу2. Н.Л. Рубинштейн поставил Ратенау как дипломата в один ряд с Дэвидом Ллойд Джорджем и Эдуардом Эррио, политиками, которые, по его мнению, стремились лишь к захвату русского рынка методами мирного наступления и включения России в рамки капиталистической системы3. Таким образом, эти деятели как бы уравнивались с другими, более реакционными, тоже стремившимися к колонизации России, но военным путем. Сбрасывались со счета определенные заслуги перечисленных деятелей в установлении отношений Запада и Советской страны, в ее признании и развитии контактов. Впоследствии Ллойд Джордж, так сказать, ушел в тень, а Эррио был возведен в ранг чуть ли не лучшего друга СССР. Ратенау, же так и остался с ярлыком "колонизатора России". В книге Рубинштейна даже не упоминалось о том, что вскоре после заключения договора в Рапалло Ратенау был убит.
Начиная с работ Н.Л. Рубинштейна, возникла традиция изображать Ратенау как противника и чуть ли не главного врага Советской России, сопротивлявшегося до конца заключению соглашения с ней и осуждавшего его даже после собственноручного подписания.
В 1954 году появилась книга И.К. Коблякова, посвященная истории советско-германских отношений 20-х годов, включая подписание договора в Рапалло1. После значительного перерыва вышел сборник статей и материалов, специально посвященных Рапалльскому договору2. Эта проблема освещалась в монографиях И.А. Росенко и Г.М. Трухнова3.
Наконец, в 1974 году появилось своего рода итоговое исследование советско-германских отношений, в центре которых находилась история подготовки и подписания рапалльского соглашения ─ монография А.А. Ахтамзяна4, автора ряда книг и статей по советско-германским отношениям и внешней политике СССР. В книге о рапалльской политике Ахтамзян на основе новейших для того времени документов исследований советских и зарубежных историков (в частности, из Политархива западно-германского МИД (Бонн)) по-новому осветил ряд проблем германо-русских отношений 20-х годов. Рассматривалась в работе и политика Ратенау, представленного открытым врагом сближения России и Германии, более других сопротивлявшегося подписанию договора в Рапалло. Ратенау вменялось в вину непонимание значения договора, он подозревался в коварной дипломатической игре с опорой на Англию и даже Францию, в желании колонизовать, закабалить и ограбить Россию5. Именно в этой работе четко проводилось противопоставление "восточников" ─ канцлера И. Вирта и заведующего Восточным отделом германского министерства иностранных дел барона А. фон Мальцана, стоявших за сближение двух стран и Ратенау, не поддержавшего якобы этот курс вообще, в лучшем случае ─ "в определенной мере"1. Характерно, что в книге не говорилось об убийстве министра, лишь вскользь упоминался "погибший Ратенау"2.
Наша тема нашла отражение в ряде общих работ по истории внешней политики СССР и Германии, в книгах по международным отношениям в целом, а также по истории Германии. В первую очередь надо назвать "Историю дипломатии"3. Соответствующие главы в первом и втором издании писал известный историк академик И.И. Минц4. В первом издании (Т. III, 1945г.) Ратенау упоминался 13 раз, во втором ─ 7. Если в первом издании автор стремился излагать материал более или менее объективно, правда, часто и некритически опираясь на воспоминания А. фон Мальцана. Минц упрекал Ратенау в сопротивлении договору, но гневно осуждал его убийц. Во втором издании (Там же. Т. III) оценки стали резче. Уже первое упоминание Ратенау было связано с его поддержкой захватнических планов "Срединной Европы", хотя на деле его точка зрения, как известно, отличалась от взглядов пангерманистов. Ратенау именовался "крупнейшим монополистом (электропромышленности)"5. Далее в адрес Ратенау шли критические замечания, в основе которых лежала оценка министра как противника Советской России, (его почти заставили подписать соглашение в Рапалло)6.
Ратенау зачислили даже в "реакционные круги", близкие к тому же к американскому капиталу и готовые превратить Германию в ударный кулак против Советской России7. Примерно так же освещалась дипломатическая деятельность Ратенау в первом томе "Истории международных отношений", вышедшей в трех томах в конце 60-х годов8. (Редактор I тома, А.А. Ахтамзян).
Резко отрицательную оценку получил В. Ратенау в изданном под эгидой МИД СССР "Дипломатическом словаре"9. Он изображался коварным политиком, относившимся враждебно к Советской России. Его план консорциума для эксплуатации богатств России объявлялся предтечей плана Дауэса. Подписав Рапалльский договор, Ратенау, оказывается, "до конца жизни не скрывал своего отрицательного отношения к нему."10 Если в первом издании "Словаря" Ратенау было отведено почти полтора столбца (С. 486-488), то во втором издании всего 20 строк, в которые уместилась и прежняя оценка: "Враждебно относился к Советской России … . Хотя и подписал Рапалльский договор 1922 года с Советской Россией, не скрывал своего отрицательного отношения к нему"[4].
В обобщающем труде по истории европейской безопасности видный советский дипломатический работник Ю.Н. Рахманинов уделил много места Рапалльскому договору. Он расценивал его как результат успешной советской политики, с одной стороны, а с другой, как результата понимания необходимости тесных связей РСФСР и Германии. Среди деятелей Веймарской республики, показавших это понимание, автор назвал И. Вирта, У. фон Брокдорфа-Ранцау, А. фон Мальцана и "других". В число безымянных "других" попал и В. Ратенау[5].
В. Ратенау упоминается в работах советских авторов, писавших о Германии 20-х годов, а также в работах историков ГДР. Так, в книге по новейшей истории Германии, выпущенной учеными института Всеобщей истории, Ратенау, "президент крупнейшего электротехнического концерна АЭГ", назван среди министров правительства И. Вирта[6]. В ней говорится об его убийстве как человека, "… имя которого было тесно связано с Рапалльским договором [7].
Такая формулировка не случайна. Авторы приписывают подготовку и подписание Рапалльского договора лично канцлеру Вирту, который сделал это ─ "правда, не без длительных колебаний"[8].
Напротив, известный советский германист Д.С. Давидович пишет, что подписание Рапалльского договора было тесно связано (разрядка наша Г.С.) с именем крупного финансиста В. Ратенау. Он, как и Вирт, "отстаивал интересы тех групп германской буржуазии, которые трезво оценивали внутреннее и международное положение Германии и стремились восстановить с Советской Россией экономические и политические отношения". Члены фашистской организации "Консул" убили Ратенау как активного сторонника "политики выполнения"[9].
Свое мнение о В. Ратенау высказывал и другой известный наш германист Л.И. Гинцберг, в статье, посвященной деятельности и заслугам канцлера Йозефа Вирта[10].
Я.С. Драбкин приводит ряд интересных сведений о внешнеполитических взглядах Ратенау и его отношении к Советской республике в 1918-1919 годах[11].
Подспорьем для автора явились две биографические работы отечественных историков, в которых освещается Генуэзская конференция и острая дипломатическая борьба ее участников, в частности вокруг договора в Рапалло. Это биографический очерк известного ученого К.Б. Виноградова, рассказывающий о жизни и карьере одного из видных британских политиков Дэвида Ллойд Джорджа[12]. Другая книга ─ К.А. Малофеева ─ освещает биографию французского министра Луи Барту, одного из участников конференции в Генуе[13]. В обеих книгах приводятся интересные факты о деятельности Ратенау-дипломата накануне и в ходе конференции в Генуе.